«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

˜”°•. இ .•°”˜

За окном ярко, словно залп Ночной Фурии, сверкнула молния. После внезапной вспышки, рассёкшей хмурое небо, раздался сильный грохот, пробудивший спящего некрепким сном мужчину. Вслед за первым раскатом последовала очередная ослепительная вспышка, которая также оставила после себя ужасный шум.

― Вот только этого мне и не хватало, ― не смотря на то, что охотник находился в тёплом доме старейшины, надёжно защищавшем от непогоды, его настроение всё равно опустилось до нуля: Эрет ненавидел дождь с самого детства.

Разлепив, наконец, веки, мужчина осмотрелся вокруг: в помещении было очень темно, а очаг и малочисленные свечи не справлялись с возложенной на них задачей по освещению комнаты. Особой таинственности, впрочем, как и интимности всей этой обстановке придавал шум дождя, который нещадно бил по деревянной крыше. Воин перевёл взгляд на стол, где стояла временная свеча, ― одиннадцать часов дня.

Невольно викинг перевёл глаза на амазонку, которая спала так же крепко, как и пару часов назад и совсем не собиралась просыпаться ещё, примерно, столько же времени. Почти прогоревшая лучинка, стоявшая на прикроватном столике, едва освещала лицо воительницы, однако даже этого вполне хватило мужчине для того, чтобы лучше разглядеть лик девы.

Эрет некоторое время неотрывно смотрел на северянку, а затем скептически поджал губы ― в первую их встречу эллинка показалась ему куда симпатичней. Сейчас же передо всадником лежало крошечное побитое существо с осунувшимся лицом. Единственное, что заслуживало мужского восхищения ― волосы. Рыжая густая грива привлекла внимание охотника сразу. Сейчас же, в тусклом свете масляных ламп и свечей, яркие локоны выглядели, как настоящий огонь.

Тяжело вздохнув, наездник поднялся с места и принялся расхаживать по комнате, разминая задеревеневшие за время недолгого сна мышцы. Буквально через пару минут до чуткого охотничьего слуха донёсся едва слышимый шорох, за которым последовал ещё более тихий девичий болезненный стон. Эрет резко развернулся и увидел, что амазонка заворочалась под массой тёплых шкур, будто бы пытаясь скинуть их с себя, а ещё через мгновение девушка открыла глаза.

Всаднику ничего не оставалось делать, как замереть на месте и лишний раз не дёргаться, дабы не привлекать к себе внимания девы. Воительница что-то тихо произнесла на своём наречии, которого скандинав не понимал, а затем тяжело повернула голову в его сторону. Сначала не последовало никакой реакции и девушка просто внимательно рассматривала стоящего неподалёку брюнета, явно пытаясь вспомнить, где она могла его видеть.

Впрочем, понимание пришло к ней практически сразу: девичьи глаза в ужасе расширились, а затем во взгляде скользнул лютый гнев. Не думая ни секунды, амазонка приняла сидячее положение, о чём сразу же пожалела ― в следующий момент гречанка со стоном рухнула обратно на шкуры.

Пока эллинка пыталась унять неприятный приступ, сжимая ладонями виски, Эрет медленно подошёл к постели и сел на самый её край. Девушка тут же подняла на викинга взгляд своих ярких голубых глаз, которые буквально пылали в свете огня свечи и горели ненавистью.

С минуту поиграв в гляделки, воительница подалась вперёд, намереваясь схватить охотника за горло и придушить его голыми рками, однако её убийственный порыв так же быстро сошёл на нет, как и появился. Амазонка вцепилась в шкуру и крепко прижала её к груди, не рискуя отпускать. Два ярких сапфира поражённо взглянули сначала на мужчину, затем под меховое одеяло, а потом снова на сбитого с толку Эрета.

― Ах ты нечестивый пёс! ― лицо эллинки исказилось в гневе, а щёки налились румянцем, который был заметен даже в полутемени помещения. ― Ты знаешь, что я с тобой за это сделаю? ― девушка смотрела на ловца довольно зло, а поэтому, дабы не рисковать жизнью и здоровьем, викинг быстро поднялся с места и сделал несколько шагов назад, выставляя руки вперёд в защитном жесте.

― Я знать не знаю, о чём ты!

― Не знаешь? ― лицо амазонки, казалось, покраснело ещё больше, а сама девушка была готова взорваться от негодования и возмущения. ― Какого чёрта я без одежды? Ты что со мной сделал, варварское отродье?

― Так. Стоп. Давай ты успокоишься…

― Успокоиться? ― голос воительницы перешёл на писк, от которого мужчина невольно поёжился, а спящий до этого Оракул моментально проснулся. ― Нечестивая ты псина! За такое руки отрывают и головы рубят. Как ты посмел…

― Да замолчи ты! ― всданик сделал несколько решительных шагов в сторону девушки, схватил её за руки и грубо прижал к постели, не давая вырваться. От удара о жёсткие доски эллинка вскрикнула и болезненно застонала. Дева на мгновение затихла, а затем предприняла ещё одну попытку вырваться. ― Хватит! ― Эрет слегка встряхнул рыжеволосую всадницу. Только после этого гречанка успокоилась и затравленно взглянула на брюнета, а затем перевела озадаченный взгляд на своего дракона, который даже ни разу не зарычал и не попытался отогнать викинга от своей хозяйки.

Некоторое время мужчина крепко держал руки эллинки, пока та окончательно не расслабилась и не оставила попытки вырваться на волю, причиняя себе, тем самым, лишнюю боль.

― Угомонилась, вздорная девица?

― От вздорного викинга слышу!

― Ты такая маленькая, но шума от тебя, как от стаи Громмелей, ― Эрет сильнее сжал девичьи кисти и зло сверкнул глазами, надеясь хотя бы немного запугать эллинку.

― А ты… ты… ты… да пошёл ты! ― амазонка отвернулась от всадника и уставилась в стену обиженным взглядом. ― Мерзкий варвар. ― Последнюю фразу она произнесла на береговом языке, которого скандинав не понимал. Но нутром он почуял, что это были довольно обидные слова, ибо других с таким кислым выражением на морде не произносят.

Через пару мгновений, когда дева окончательно расслабилась, воин отпустил хрупкие девичьи кисти и выпрямился. Девушка тут же притянула руки к закрытой шкурой груди и принялась их растирать ― хватка бывшего драконьего охотника оказалась очень сильной.

Мужской взгляд невольно упал на стол, где стояла деревянная кружка с поилом из какого-то растения, а в голове всадника прозвучали слова Валки: «вот это она должна выпить, когда проснётся».

«Серьёзно? Да эта дикая девица затолкает эту кружку мне в глотку».

― За что ты меня ненавидишь, Тор? ― Эрет потянулся к деревянному сосуду, жидкость в котором была чуть тёплой, а затем сел на край постели, где лежала эллинка. Девушка никак не отреагировала на постороннее движение, лишь продолжила прожигать потолок своим злобным взглядом. ― Амазонка, тебе нужно выпить вот это.

― Сам пей. Надеюсь, захлебнёшься.

― Ты действительно такая злобная мегера или прикидываешься? ― викинг с грохотом поставил кружку на прикроватный столик. ― Что я тебе сделал вообще?

― Это мне впору спрашивать о том, что ты мне сделал! ― девушка бросила на ловца презрительный взгляд. ― Может, объяснишь, почему я нахожусь неизвестно где, абсолютно голая и не в самом приятном обществе не самого приятного викинга? Что ты сделал, подлец?

― Да ничего я с тобой не делал! Даже, если бы хотел, не стал, ― мужчина с наигранной брезгливостью оглядел лежащую перед ним деву. ― Меня попросили присмотреть за тобой, этим я и занимаюсь.

― Где я и как здесь оказалась? ― эллинка недоверчиво сощурилась, но озвучила вертевшийся на языке вопрос.

― Ты в лазарете, ― Эрет потянулся к кружке и принялся греть её содержимое в руках. ― Тебя принесли сюда вчера днём.

― Надо же... ― девушка ядовито хмыкнула и снова уставилась в потолок. ― Нас же собирались каз… ― амазонка оборвалась на полуслове и резко села в постели, от чего снова болезненно застонала. Поставив кружку обратно на стол, викинг потянулся к девичьим плечам, которые были прикрыты шкурой.

― Да улягся ты, наконец, несносная баба, ― с силой, но на этот раз намного осторожнее, воин уложил девушку обратно на доски. ― Что опять не так?

― Мои сёстры… ― в глазах амазонки появились дикая паника и сильный страх. ― Что с ними?