Судьба изменчива, как ветер (СИ)

- Ну, что молчите? – почувствовав неладное, поторопил омега. – Кто-то еще убит? Да говорите же скорее!

- Столицу сдали злодею, - угрюмо произнес кузнец Фрид, - что же теперь, конец войне? Мы проиграли, так выходит?

- Столицу сдали? – побледневшими губами повторил Теа. – Да нет, никак не может быть! Кто вам сказал?

- Пленных захватили, они и сказывали…

- Тьфу ты на вас! – облегчённо вздохнул омега. – Нашли кому верить? Наврали ваши пленные нарочно! Не нравятся им наши партизанские победы, вот они и злятся, а вы легковерные…

- Бумагу у них нашли тайную, для коменданта ихнего в Матаре, указы в ней разные. Там и про столицу писано. Друг другу они врать не будут, - возразил Фрид. – Да ты иди в гостиную, сам расспроси Его Сиятельство, он все тебе расскажет и бумагу почитает.

- А князь где, тоже в доме?

- Командир не вернулся ещё. Добычу делит меж крестьян, шутка ли, целое стадо коров у мародеров отбили. Да с омегой этим знатным, будь он неладен, возится, тот весь на нервах после плена, без конца в обморок падает да заговаривается.

- Что за омега? О ком это вы?

- Князь, или граф какой, не знаю. У злодеев его отбили, вместе с коровами. В плену у них маялся.

- Чудно как-то, - усомнился Теа, - карейцы не берут в плен омег. Хотя, может, как Аликса, надеялись на зерно обменять, если омега знатный человек?

Теа поднялся на крыльцо, прошел мимо потеснившихся крестьян.

- А мы всё равно воевать не бросим! – горячо заговорил молодой конюх Марет. – Правду ли, нет про столицу болтают, а мы здесь всё равно карейца бить будет, как и до этого били!

- Верно говоришь, Марет! – загомонило собрание. – Пусть и вошел злодей в столицу нашу, а не дадим ему покоя на нашей земле!

Теа взялся за ручку двери, и прежде чем войти, оглянулся. На лицах партизан больше не было угрюмого уныния, глаза сверкали решимостью и упрямством.

Глава 18

Бой был коротким, но жестоким и кровопролитным. Карейцы защищались отчаянно, но и партизаны им не уступали. Ружья были не у всех, но это обстоятельство никого не останавливало - они бросались на врага с вилами, самодельными пиками, ловко орудовали кольями. Стаскивали всадников с коней, пускали в дело кулаки, лупили без разбора, куда придется.

- Вы дикари! Бродяги! Варвары! – на плохом найманском взвизгнул один из поверженных. – Так не можно воевать, так никто не воюет! Это не по правилам!

- Ты нас еще воевать поучи, окаянный, - с ненавистью глядя на врага, прошипел кудлатый великан Флат, тот самый, что привёз когда-то в Лилиас-Миду раненого Илая. - А кто вас звал к нам, для чего пришли? Омег наших насильничать, детей губить? Вот получай, что заслужил, злодей! – И он от души впечатал тяжёлый кулачище в искажённое страхом лицо противника. Тот слабо пискнул и затих, невидящими глазами уставясь в серое осеннее небо.

Немногие оставшиеся в живых фуражиры сгрудились у подвод с продовольствием. Коровы испуганно мычали, разбегались, увеличивая общую неразбериху, лошади рвались в постромках, беспорядочно дергая оставшиеся без возниц телеги.

- Окружай их, ребята! – скомандовал Илай. – Коров собрать и в сторону, а то перестреляют их.

Карейцы, похоже, догадались о намерениях партизан. Несколько всадников во главе с офицером, сделав обманный выпад влево, вдруг резко переменили направление. Прорвав строй крестьян, они поскакали к лесу, на ходу отстреливаясь из ружей.

- За ними! – махнул рукой Илай одной из ударных десяток. – Остальные не отвлекайтесь, продолжайте дело здесь!

Скоро всё было кончено. Партизаны осматривали и подсчитывали добычу, успокаивали встревоженных лошадей, снимали с убитых врагов ружья.

Илай медленно объезжал поле недавнего сражения, пытаясь определить свои потери. За ним двигался лекарь с неизменным Настом, в качестве санитара принимавшем участие во всех партизанских рейдах. Поль осматривал раненых, два дюжих мужика по его команде сносили их к подводам.

- Постойте, командир! – от повозок бежал молоденький альфа Фил, первый раз взятый в рейд. - Там знатный омега в экипаже, наш, найманский! Сказал, что у злодеев был в плену. С вами поговорить просится. Чего ему сказать?

- Ничего не надо, я сам. Показывай, где тот омега?

- И вот еще вам доложу, - заторопился Фил, – возле коляски офицер убитый, мы его осмотрели и нашли пакет с печатями! Вы бы посмотрели его, пакет-то, может, важное чего?

Князь взял пакет, сломал сургуч, вынул сложенную пополам бумагу и начал читать. По его выразительному лицу пробежала тень, брови нахмурились.

- Что-то плохое писано в бумаге? – подал голос парнишка. – Да, командир?

- Наши войска оставили столицу, - хмуро бросил Илай, возвращая пакет подростку. - Ты вот что, никому пока не говори об этом, скачи в поместье и отдай бумаги лично в руки графу Тефану. Скажи, что скоро я вернусь, тогда все и обсудим. Пойдем, показывай, что там за пленник?

- А в поместье с бумагой что делать прикажете? – не отставал Фил. – Тоже в секрете содержать?

- Не необязательно. Пусть граф расскажет партизанам. Интересно, как они отнесутся к новости? Коляска где, налево? Ладно, я найду. Иди, помоги Полю с ранеными, и езжайте вместе домой. А с пленником я разберусь.

Князь спешился, повёл коня влево, к подводам, за хаосом сгрудившихся в одном месте людей и животных не сразу разглядев довольно невзрачную на вид крытую карету. Отворив дверку, он увидел бледное личико молоденького омеги в обрамлении очень светлых, почти кукольных локонов. Тот испуганно отпрянул внутрь и сжался, но не произнес ни слова.