«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

До обоняния воительницы то и дело доносились различные лесные запахи: свежей листвы, редких цветов, быстрой реки и северных ягод. Последний сладкий аромат заставил желудок предательски сжаться в комок: девушка не помнила, когда последний раз у неё во рту была хотя бы одна съедобная крошка. Чёрствый тюремный хлеб не в счёт.

Буквально через несколько десятков шагов взору всадников открылся вид на лесную реку, которая спокойно прокладывала себе путь между деревьев. Астрид уверенно направилась вперёд, напрочь позабыв о своём надзирателе, старавшемуся не отставать от своей пленницы.

Когда амазонка оказалась у берега спокойной реки, она устало упала на колени и потянулась руками к чистой воде. Зачерпнув немного живительной влаги в ладони, дева со звериной жадностью принялась пить прозрачную жидкость, чтобы поскорее задушить мучавшую её почти неделю сильнейшую жажду.

― Делаем небольшой привал и идём дальше. Мы ещё не всё нашли, ― Иккинг небрежно осмотрел явно обессилевшую от голода и жажды воительницу и отошёл в сторону, не желая более смотреть на мучающуюся деву. Астрид же никак не отреагировала на слова викинга и лишь продолжила поглощать показавшуюся ей невероятно вкусной воду.

Вдоволь напившись, северянка осмотрела местность вокруг и увидела ничем непримечательные кусты, сплошь покрытые красными ягодами. Внезапно проснувшийся голод был настолько сильным, что блондинка решила попытаться утолить его хотя бы таким незначительным завтраком. Однако подойдя к раскидистому кустарнику поближе, эллинка разочарованно выдохнула.

― Толокнянка, ― сорвав яркий плод, дева поднесла его ко рту и надкусила, после чего сразу же выплюнула: мучнистый кисловато-терпкий сок неприятно сковал нёбо и язык. ― Дрянь какая.

Выбросив надкусанную ягоду, северянка направилась обратно к берегу, где сидел викинг и наскоро разводил костёр, собираясь приготовить себе перекус из выловленной его Ночной Фурией рыбёшки. Всадница обвела равнодушным взглядом сначала шатена, затем его дракона, а после присела возле Ужасного Чудовища, которое уже успело выловить себе скромный обед в виде нескольких больших рыбин.

Эллинка прикрыла глаза и откинулась на бок ящера, желая хотя бы немного отдохнуть, прежде чем отправиться дальше.

― Беззубик, помоги, ― Астрид не могла, да и не хотела видеть, о чём попросил рептилию этот шатен, но по звуку выплёвываемой плазмы поняла ― надо было разжечь костёр. В следующее мгновение до острого слуха девы стало доноситься лёгкое потрескивание сухих веток, сгораемых в языках пламени.

Воительница, поняв, что на этом острове нет видимой опасности, попыталась расслабиться, однако голод, то и дело поддразниваемый запахом жарившейся рыбы не давал отдаться приятному чувству спокойствия, которого ей так не хватало за время недельного плена.

Иккинг же всё это время неотрывно наблюдал за воительницей, сидевшей с закрытыми глазами и не замечавшей откровенного глазения на себя. Сейчас он мог рассмотреть её чуточку лучше. В принципе, она не была дурна собой, но назвать её красавицей, ради ночи с которой можно было бы положить голову на жертвенный алтарь северянок, тоже нельзя.

Тогда, на озере, шатену показалось, что он видит перед собой русалку… нимфу… валькирию, в конце концов! Но, видимо, только показалось. Дева, сидящая напротив него, выглядела так же жалко, как и в первый день их встречи: уставшая, измученная, избитая, а теперь ещё и истощённая.

В какой-то момент викинг засомневался в том, что перед ним сидит амазонка. Единственное, что выдавало в ней дочь Северных земель ― скверный характер. Никогда прежде Иккингу не доводилось встречать на своём пути такую своенравную и грубую девицу, презирающую не только скандинавов как таковых, но и весь мужской род в целом.

Ещё раз окинув взглядом, казалось, задремавшую девушку, шатен приступил к скромной трапезе, которая состояла из пары рыбёшек, любезно выловленных Беззубиком. Горячее несолёное рыбное мясо приятно обжигало рот и дарило лёгкое чувство насыщения. Парень, тщательно пережёвывая скромный провиант, бродил взглядом по поверхности реки, откуда то и дело показывались водные обитатели.

Случайно или нет, но взор вновь упал на амазонку, которая сидела в той же позе, но глаза которой были устремлёны куда-то в лесную чащу, расположившуюся на противоположном берегу. В какой-то момент Иккингу показалось, что воительница видит что-то, чего не может лицезреть его скандинавский мужской взгляд.

Стоик рассказывал своему сыну о том, что девы из Северных земель находятся в особом единении с природой: чувствуют боль каждого раненого или убитого дракона, ощущают присутствие лесных духов, способны находить общий язык с любой лесной тварью. По крайней мере, так говорили их предки, древние викинги. Впрочем, сам Иккинг слабо доверял всем этим мифическим россказням про эллинок. Хэддок свято верил лишь в своих богов, которыми был не раз проклят, поэтому в их существовании он не сомневался ни на минуту.

Почувствовав на себе заинтересованный мужской взгляд, Астрид перевела взор на парня, который сидел с жареной рыбой в руках и вопросительно смотрел на белокурую деву. Всадница, пробормотав что-то на своём береговом наречии, снова повернула голову в сторону и впилась глазами в лесную чащу, пытаясь рассмотреть, что спрятано там, за раскидистыми кустарниками. Будь её воля, она сейчас сорвалась бы с места и ринулась бы на противоположный берег, дабы проверить свои опасения и успокоить расшатавшиеся от голода нервы. Её амазонское чутьё, ни разу не подводившее в бою, и которому воительница всегда доверяла свою жизнь, било в набат и кричало во всю глотку, что рядом опасность. Но какого именно рода? Дикий дракон? Разъярённый диковинный зверь? Или вооружённый человек?

― Иди поешь, дева, ― Иккинг, до этого не решавшийся нормально заговаривать с гречанкой, наконец, обратился к ней, не выказывая при этом никакого отвращения или небрежности. ― Ещё и полудня нет, судя по всему, а на Олух мы вернёмся только к вечеру, а то и к ночи. А от обессиленной от тебя толку не будет никакого.

Северянка не сразу обратила внимание на спокойный голос викинга. Девушка продолжала сверлить взглядом лесные дебри, в которых явно скрывалась опасность. Однако когда её позвали во второй раз, воительница повернула голову в сторону всадника Ночной Фурии, сидевшем на том же месте и напряжённо всматривавшемся в фигуру амазонки.

― Мне от тебя ничего не надо, ― бросив короткую, пропитанную ядом фразу, Астрид отвела взгляд от шатена и принялась рассматривать поверхность реки, одновременно пытаясь заглушить сильнейшее чувство голода.

Конечно, от жареной рыбёшки девушка не отказалась бы ― от голода кружилась голова, а мысли и речи постепенно становились всё более невнятными. Если этот остров действительно таит в себе какую-то опасность и ей, амазонке, не приведи Артемида, придётся биться за свою жизнь, то шансы выиграть в опасной партии равны нулю. Однако принимать подачки мужчины, тем более викинга Астрид была не намерена.

― На самом деле, чтобы ты не обольщалась, северная язычница, мне плевать, что с тобой будет. Хочешь умереть от голода ― пожалуйста, ― молодой воин говорил мягко и спокойно. ― Но на свою голову из-за тебя проблем я наживать не собираюсь. Либо ты сейчас съешь эту рыбину сама, либо я её затолкаю тебе в глотку. Выбирай.

Девушка подняла пустой взор на шатена, который сидел возле костра и держал над огнём палку с нанизанной на ней огромной рыбой.

― Вместе с деревяшкой заталкивать собрался? ― девушка ядовито ухмыльнулась и откинула голову на чешуйчатый бок Айол.

В следующее мгновение она услышала приближающиеся шаги. Нехотя блондинка подняла веки и зло уставила на Иккинга, который стоял над ней с едой в руках.

― Ты меня не расслышала? Ешь, ― викинг протянул ей жареную рыбу, от которой веяло прекрасным ароматом запеченного мяса, смешанного с терпким дымом. Прекрасный запах тут же ударил в нос и заставил желудок сжаться в комок, а голова от аромата человеческой еды закружилась с небывалой скоростью. Изголодавшаяся амазонка еле сдерживала свои животные инстинкты и старалась держать себя в руках, дабы не наброситься на угощение и не оттяпать вместе с ним руку шатена. Астрид отвернулась, чтобы не иметь возможности вдыхать приятный запах еды и не видеть лицо парня, который стоял прямо перед ней.