Падение во грех (СИ)

На её накрашенных губах появляется странная, издевательская улыбка. А вот в глазах по-прежнему ненависть и зависть….

- Похоже, тебе пора сменить обстановку, – говорит женщина, продолжая глядеть на меня со странной смесью зависти, ненависти и торжества. – Каторга, знаешь ли, сильно вредит здоровью.

Я сощуриваю глаза. В чём здесь подвох? Что она задумала?

Воспалённое сознание вновь подкидывает мне бредовые образы, туман застилает взгляд… но я стискиваю зубы и держусь. Продолжаю смотреть на Марилену угрюмым взглядом….

Та вновь усмехается, усмехается как-то плотоядно и подходит ко мне. В руках она сжимает кнут.

Я бросаю на него взгляд, а затем вновь поднимаю его на начальницу тюрьмы. Мои глаза всё также сощурены, в них немой, подозрительный вопрос.

Марилена чуть облизывает губы, словно хищница, что увидела лакомую добычу.

- Как насчёт того, чтобы вместо того, чтобы быть мученицей, самой потерзать других? – говорит она, смерив меня пронзительным взглядом.

Я чуть хмыкаю, и отвечаю ей точно таким же, очень тяжёлым взглядом.

- И почему я должна согласиться? – говорю я, выгнув одну бровь.

Марилена в ответ усмехается. Да, кажется у неё ещё есть козырь в рукаве….

- Ты же не хочешь, чтобы убили твою маленькую подругу, верно? – говорит женщина, протягивая мне кнут.

Меня охватывает волна возмущения, боли, отчаяния. Система опять играет со мной! Но я упрямо стискиваю зубы и отвечаю Марилене злобным взглядом. Передо мной всплывает гордое, уверенное лицо Айона. Я должна выиграть эту игру….

Эдельвейс… нельзя допустить, чтобы она умерла… хотя, конечно, я знаю, что она больше всего на свете желает именно смерти… я вижу эту жажду каждый раз, когда заглядываю в эти измученные зелёные глаза….

Но наша Мечта… я чувствую, как боль терзает моё тело, как туман заволакивает моё сознание… я стискиваю зубы… сколько ещё вздохов мне осталось сделать? Я понимаю, что жизнь уже едва теплится во мне, и вскоре совсем меня покинет….

Но Айон… этот гордый, уверенный, непокорный Грешник… я помню его ухмылку… и его раны на теле… я отчаянно сжимаю кулак… он такой сильный, гордый, непокорный… он уже двадцать лет в этой тюрьме… но… если кто и может выбраться отсюда и исполнить Мечту, это только он… больше никто… я уже отчаялась, сдалась, потеряла веру и в Айона… потеряла надежду, что и он выйдет из тюрьмы… но….

Надежда… это моя последняя надежда… и потому я цепляюсь за неё… ведь это всё, что мне остаётся….

Грешник Айон… сильный, гордый, несокрушимый, вечный демон… если кто и способен ещё на что-то, несмотря на всю боль, несмотря на весь кошмар, то это он… мне остаётся надеяться только на это… ведь больше мне надеяться не на что… безрассудно, отчаянно надеяться… перед смертью так важно цепляться за любую надежду… так важно верить в Айона….

В то, что он исполнит нашу Мечту….

И для этого ему нужна Эдельвейс, нужна её сила Пробуждённой… я не могу допустить её смерти… я готова на всё ради Мечты… кому бы мне ни пришлось причинить боль….

И я стискиваю кнут, подняв на Марилену мрачные, упрямые глаза.

Она похоже довольна… что ж, радуйся, Марилена… всё равно какой бы выбор мне ни пришлось делать, в первую очередь я буду думать о Мечте… о Мечте, которая и для Айона является смыслом жизни….

И этот случай не исключение….

Женщина ухмыляется и произносит каким-то приторным голосом, видимо думая, что играет со своей добычей….

- Запомни одно, – говорит Марилена. – Если ты заговоришь с заключённым, твоей маленькой подруге придётся очень плохо.

Я презрительно хмыкаю. Заговоришь с заключённым? Почему Марилена так боится этого?

Это может значить только одно… я понимаю, что задумала Марилена и стискиваю кнут нервным движением… мне ясно, кого мне сегодня придётся пытать….

Я сделаю всё ради Мечты….

Как странно! Если бы болезнь не терзала тело, если бы бред не застилал разум, я бы впала в отчаяние, сдалась, меня бы охватила безысходность! Но когда смерть вгрызлась в моё тело, отчаянию не осталось место в моей душе… сквозь туман, застилающий всё, чёрная пропасть безысходности не может пробиться… слишком нереален мир, чтобы отчаиваться… я как будто не живу, а всего лишь смотрю кино о чужой жизни… быть может, поэтому я не сдаюсь, не впадаю в отчаяние, а начинаю искать выход, пусть и сознание уже почти мертво? Возможно, перед смертью уже просто нет времени сдаваться… и хочется попытаться хоть что-то сделать… сделать хоть что-то последнее, чтобы разорвать ненавистные тиски, что сковывали тебя вечно… с которыми ты боролась всю жизнь… хочется верить, что то, что ты сделаешь под конец, всё-таки их разорвёт однажды….

Я вспоминаю его гордые глаза, то, как он усмехался в лицо боли… он готов вытерпеть любую боль, если это ради Мечты... а ведь… ведь если я допущу гибель Эдельвейс… это будет шаг назад… я понимаю, что она слишком важна для нашего плана….

Слишком хорошо понимаю….

Но как сказать ему это? Как сказать ему, что всё это ради нашей Мечты? Как дать ему понять это, если мне запретили с ним разговаривать?

Бредовые видения терзают разум, я едва держусь на ногах… перед глазами туман, я стискиваю зубы… как же понять… как же понять….

Скрип решётки… меня вталкивают в камеру… в нашу бывшую камеру….

И я вижу его….

Свет лампы освещает белые волосы. Насмешливые глаза смотрят на палачей. Но вдруг в них появляется лёд.

Увидел меня с кнутом…..

- И как я должен понимать это? – произносит Айон весьма холодным тоном, при этом одаривая таким взглядом не то меня, не то палачей….

Понял ли он, что меня заставили? А понял ли, как?

Один из палачей начинает ржать… сейчас начнут придумывать бог знает что… поверит ли Айон?

Ведь он же знает, что я разделяю его Мечту….

Встречаюсь с ним взглядом… может, по взгляду он поймёт, что я никогда и ни за что не предам Мечту? Может, я ещё смогу… как-то объяснить?

Тело охватывает боль… я не хочу умереть, не успев объяснится….

Внезапно меня пронзает молниеносная мысль. Ну конечно же! Мне запретили разговаривать с заключённым… но никто не сказал, что я не могу говорить с палачами….

Я оборачиваюсь к тому, что ржёт и звонким, резким голосом говорю:

- Эй ты, знаешь что? Чтобы не сорвали цветок, я должна ранить орла. Ведь если цветок будет сорван, орёл потом не сможет взлететь в небо.

Охранник перестаёт ржать, и смотрит на меня, как на сумасшедшую.

- Ты что, тронулась совсем? – говорит он. – Приступай, а не то кое-кто сегодня умрёт.

Я презрительно фыркаю. Даже если Айон не понял того, чего я сказала, этот охранник сам ему всё прекрасно объяснил.

Это явно не то, на что рассчитывала Марилена….

Я оборачиваюсь к Айону. Вижу блеск его глаз, вижу чуть насмешливую улыбку. Он всё понял….

Он готов выдержать любую боль, если это приблизит его к Мечте….

Грешник презрительно усмехается и одаривает палачей гордым взглядом.

- Некоторым нравится думать, что они управляют другими, – говорит он им. – Так проще не замечать собственные цепи.

Демон презрительно хмыкает, и переводит взгляд на меня. Губы кривятся в усмешке, и он произносит спокойным, ровным голосом:

- Ты ведь всё сделаешь ради Мечты, Ева? – слегка поднимает голову, сощуривает глаза. – Я прав?

Я улыбаюсь в ответ. Я готова на всё….

Да… я столько раз сдавалась, приходила в отчаяние… но теперь ему больше нет места в моей душе… теперь я понимаю, что могу сделать всё….

Я должна ранить орла, чтобы потом он смог взлететь в небо….

Я смотрю в его глаза… в эти аметистовые, гордые глаза….

И поднимаю кнут….

Вскрик… нет, не его, разумеется… мой… я вскрикиваю, прежде чем нанести удар….

Свежая красная полоса… хотя там, на теле, кажется уже нет живого места среди ран….

Даже не морщится… смотрит на меня всё тем же гордым, чуть насмешливым взглядом… усмехается, оглядывая палачей….

«Ты ведь всё сделаешь ради Мечты, Ева? Я прав?».