Падение во грех (СИ)

Сделаю… всё сделаю… всё что угодно, лишь бы орёл смог поднять в небеса….

Ради этого я сохраню цветок… а раны орла заживут… я знаю….

Я знаю, он всё равно взлетит в небеса….

Снова кричу, прежде чем нанести удар….

Как же он спокоен… как силён… как горд….

Да… больше никакого отчаяния… я могу в него верить… теперь уж точно понимаю, что могу… он выберется… он дойдёт до свободы….

В третий раз поднимаю руки… но перед глазами вдруг всплывает туман… пытаюсь привести сознание в ясность… но не могу… туман заволакивает всё… тело слабеет…

Это конец?

Кажется, кнут падает из моих пальцев… ничего не осознаю… лечу куда-то вниз… бредовые видения встают перед истерзанным сознанием….

Лица родных, полные ненависти… мёртвое лицо Кэсси….

Я не могу… наверное, я буду гореть в аду… но пусть….

Пусть, если орёл сможет подняться в небо….

Я сделаю всё, чтобы орёл смог поднять в небо….

«Ты ведь всё сделаешь ради Мечты, Ева? Я прав?».

Прав… прав… прав….

====== Глава 66 ======

Снова его тело горит будто в адском огне, а губы кривятся в презрительной усмешке. Эти люди… они решили, будто бы могут сломать его. Будто бы правда могут управлять Евой… какая глупость. Куклы пытающиеся играть в куклы, чтобы не осознавать свою зависимость.

Они могут сколько угодно думать, что смогли заставить его и Еву играть по их правилам… но это всего лишь временная маска. Какую бы боль ему ни пришлось выносить, что бы Еву ни заставляли делать, мысли их всё равно останутся свободны… и рано или поздно, они придумают как выбраться отсюда.

И уничтожить Систему. Навсегда победить её….

Но, кажется, с Евой не всё было в порядке. Ещё когда она только зашла в камеру, Айон заметил болезненный, измученный вид девушки. Казалось, она с трудом держится на ногах, просто превозмогая себя.

А когда она, нанеся ему два удара кнутом, вдруг рухнула на пол, лишившись сознания… стало ясно, что болезнь уже сильно завладела девушкой.

Проведя в этой тюрьме двадцать лет, Грешник уже ни раз слышал об этой болезни. И, конечно же, в том, что он о ней слышал, не было ничего утешительного….

Похоже, Еве недолго осталось жить. А это было бы очень неудобно для его планов… не хотелось лишаться единственной соратницы, которая по-настоящему разделяет его идеи.

Но, скованный цепями и печатью, он вряд ли мог как-то помочь девушке.

Ева начала метаться в бреду. Сквозь темноту он видел лишь её силуэт и разметавшиеся белоснежные волосы, которые словно светились в темноте. Седые, как и у него же. Ведь они оба смотрели в лицо миру….

С губ Евы начали слетать отдельные слова. Сначала она звала его, поглощённая своим кошмаром, девушка была не способна осознать, что он здесь, рядом. Что-то кричала про родных, про Хроно… что они всё время мучили её, были неспособны понять, что они прокляли её, не в силах взглянуть в лицо правде… что глупые правила, порядки оказались для них важнее родной… важнее любви к ней… а потом же с сухих, окровавленных губ девушки слетело незнакомое Айону имя:

- Кэсси…

Грешник удивлённо поднял бровь. Кто это такая Кэсси, демон не знал. Но, похоже, она была важна для Евы, раз девушка вспомнила её в бреду.

Айон молчал, лишь смотрел на Еву мрачным взглядом. Неприятно было видеть её в таком состоянии, но он не мог ничего сделать.

Тем временем, девушка продолжала бредить:

- Кэсси… почему я… ты… зачем… я не хотела… почему… почему я убила тебя? Крыша… как больно… как больно, наверное… падать с крыши….

Айон нахмурился. Из этих бессвязных слов Грешнику стала ясно, что эта девушка по имени Кэсси погибла по вине Евы, упав с крыши. И это осознание этой вины причиняло его соратнице сильную боль.

Айон хмыкнул. Бесполезное терзание чувством вины… сколько не мучайся, прошлое всё равно не исправить. Нужно лишь двигаться вперёд, забыв обо всём… и обо всех….

Но Ева слишком подвержена человеческим чувствам.

Грешник тяжело вздохнул. Жизнь Евы почти покинула её тело. И если он не сможет ничего придумать, то скоро станет всё равно, каким слабостям она подвержена… так как к Мечте девушка всё равно не сможет идти.

Радовало только одно. То, что когда Ева потеряла сознание, охранники оставили девушку в камере… он прекрасно помнил их глумливые ухмылки, небрежные взгляды….

- Что, оставлять её здесь? – спросил тогда один другого.

- Да какая разница, где ей подыхать, – бросил другой.

И оба вышли из камеры, бросив презрительный взгляд на Айона. Тот отвечал им точно таким же взглядом. Пожалуй, он их презирал намного больше, чем они его… жалкие черви. Жалкие рабы, даже не осознающие, что ими управляют….

Сейчас Айон вновь перевёл взгляд на Еву. Надо что-то придумать, ибо ему совершенно не хотелось допустить смерти девушки. По-крайней мере, пока.

Только вот что можно сделать в его-то положении?

Внезапно послышался скрип решётки. Слепящий свет… и вот Грешник увидел маленькую Эдельвейс, стремительно вбегающую в камеру.

Глаза Айона вспыхнули странным огнём. Способности Эдельвейс… что если использовать их сейчас? Найти баланс… не повредив ни Еве, ни Пробуждённой?

Айон бросил взгляд на девочку и спросил спокойным голосом:

- Ты можешь помочь ей?

Эдельвейс кивнула, нервно сжимая руки. Девочка вся дрожала.

- Я пришла сюда сразу, как только смогла… – проговорила она срывающимся голосом. – От охранников я узнала… хорошо, что Роберт сегодня охраняет вашу камеру… он не выдаст меня Марилене….

Айон задумчиво кивнул. Эдельвейс запретили помогать заключённым… и сейчас ей придётся это делать тайком. Но главное чтобы и она, и Ева остались живы… они обе нужны ему.

Тем временем Эдельвейс склонилась над Евой. Кое-как ей удалось перенести девушку на лежанку для заключённых. Хотя Ева сейчас весила очень мало… она всегда была худой, а в тюрьме похудела ещё больше… однако маленькая, хрупкая Эдельвейс, ни разу в жизни не видевшая солнца, была очень слаба.

Айон не мог не отметить это. Однако сейчас вся надежда была только на Эдельвейс… сам он вообще не мог даже двигаться.

Девочка, тем временем, сняла с себя тёмный плащ, который всегда носила и заботливо укрыла им Еву. Айон не мог не заметить рубцы и синяки, что были видны на плечах и руках Эдельвейс. И рванное лёгкое платье, которое было белым… когда-то.

Да уж, потом он заберёт её отсюда. В конце концов, не стоит забывать, что ему необходимы силы девочки….

Айон оглядел её склонённую над Евой маленькую фигурку и негромко, спокойно спросил:

- Сильно она плоха?

Девочка кивнула, поднимаясь на ноги.

- Она почти мертва… – проговорила она полушёпотом. – Но… есть ещё один способ спасти её….

Айон понимающе усмехнулся.

- Твои способности? – проговорил Грешник, улыбнувшись краем губы.

Эдельвейс кивнула, взяв в свою маленькую руку руку Евы. Айону показалось, что рука Евы больше похожа на кости скелета….

- Я буду забирать её болезнь себе по частям, – тихо проговорила девочка. – Чтобы она не убила меня… так я смогу вылечить себя с помощью моих лекарств. И Ева тоже останется живой….

Айон кивнул, глянув на девочку пронзительным взглядом.

- Постарайся, – сказал он негромким, спокойным голосом. – Она не должна умереть. Но и ты тоже. Вы обе нужны мне, – Грешник сощурил глаза.

Эдельвейс опустила голову, сжав маленький кулачок.

- Хорошо, – сказала она тихо и закрыла глаза. Айон понял, что она забирает себе боль Евы. И хотя невооружённым взглядом этого никак нельзя было увидеть, Грешник как-то почувствовал, что болезнь Евы переходит в тело Эдельвейс. Тут дыхание девушки стало более ровным. Эдельвейс открыла глаза. Её лицо было бледнее, чем обычно.

- Ничего… – тихо сказала девочка, заметив внимательный взгляд Айона. – На этой стадии достаточно принять лекарство… попробую потом взять немного побольше боли. Вряд ли это удивит кого-нибудь… не так давно я и сама бывала в Могиле, и ядовитая грязь могла меня заразить….