Фатум (СИ)

- Тупость, – констатировала она.

- Ты сама в это полезла, – Каролина развела руками и назидательно покачала головой. – Хотя я все еще не понимаю твои резоны: с Крисом или без него ты все равно в шоколаде. Найти нового «избранного» тебе раз плюнуть: я думаю, вы, провидцы, там у себя вообще наугад тыкаете – кто хороший, кто плохой; будет завтра жарко или не очень… Потеряла одного «избранного» – нашла другого: в чем проблема? Зачем тебе все это? Что ты так прицепилась к Арчеру?

- Не твое дело.

- Ну окей, – брюнетка безразлично пожала плечами и поднялась на ноги. – У тебя три дня. Четыре – максимум. К тому времени, как поисковый отряд отправится на Землю, Оливер должен быть в строю. Это не шутки, дело очень важное. Альт, – она развернулась к парню и легонько треснула его по челюсти, чтобы тот захлопнул рот, – ты ничего не видел и ничего не слышал.

- Да мне все равно никто не поверит…

- До скорого.

====== Глава 31 Погоня ======

Кто бы ни говорил, что все глупости начинаются со слов «спорим, я смогу…» или «фигня! я могу круче…», Николь была в корне с ними не согласна: если человек дебил, то это не лечится, и никакие стимулы, споры тут ни при чем. С катализатором или же без него, дурак все равно сделает глупость, потому что по-другому он в принципе не может. Ну, или, в данном случае, дура.

Осознание масштабов собственной глупости к беглянке пришло далеко не сразу. Когда Николь вслепую ползла по туннелю, собирая локтями и коленками каждый выступ и каждую неровность, она не придавала этому значения: обида затмевала все – и злость, и боль, и здравый смысл. Никки не думала о том, что будет после того, как пещера кончится и она попадет к «черному выходу» из убежища. Для девушки существовало лишь здесь и сейчас. И, разумеется, она была уверена, что поступала правильно, ведь она не дура! Какой нормальный человек будет добровольно сносить подобное отношение? Какой адекватный индивид останется в замкнутом пространстве с инопланетным маньяком, который мог одним взглядом переломить ему хребет?

Второй намек судьбы, который девушка проигнорировала так же, как и предыдущий, настиг Николь на выходе их пещеры: препятствием номер два стала стена воды, которая и отделяла беглянку от долгожданной свободы. Разогнувшись и встав в полный рост, Никки потянулась и взглянула на свои многострадальные конечности: кожа на ее коленках была содрана, такие же кровавые «заплатки» украшали ее локти; возможно, ущерб, нанесенный ее телу, был гораздо больше, но Николь не могла этого знать: единственным источником света на выходе из ущелья был лунный свет, бликовавший на мини-водопаде, который и скрывал пещеру от посторонних глаз. При любых других обстоятельствах девушка бы просто улыбнулась и насладилась видом: освещенная ночным светилом, вода казалась жидким серебром. Однако сейчас внутренний эстет беглянки находился в анабиозе, уступив бразды правления своим коллегам: уязвленному эго и ослиному упрямству. К несчастью для девушки здравый смысл не прошел в финальный этап голосования, а потому не мог встать у руля; не мог предупредить свою горе-хозяйку о том, что карабкаться по скользким скалам ночью, без обуви и с не совсем функциональными конечностями было, мягко говоря, неразумно; твердо говоря – попахивало самоубийством. А потому Николь, ведомая исключительно одними эмоциями, находила подобную перспективу даже забавной: она сразу вспомнила популярные тв-шоу, где похожую полосу препятствий проходили разные певцы, актеры и олигархи: если уж эти заплывшие жиром денежные мешки справлялись с подобным, то и у нее получится. Тот факт, что на участников шоу одевали специальную экипировку и страховку, да еще и приставляли к ним по парочке спасателей, девушка благополучно забыла. Забыла Николь и то, что, вообще-то, она всегда считала подобные программы невероятной глупостью, ибо она постоянно задавалась одним вопросом: что двигало теми селебрити, которые соглашались на участие? Неужели их жадность обладала над ними такой властью, что они были готовы рисковать собственными жизнями ради каких-то, по их меркам, грошей? В итоге Николь всегда приходила к выводу, что эти, так называемые, звезды – дураки, ибо только дебилы намеренно подвергают себя опасности без какой-либо необходимости.. Но она не такая! Нет, она рисковала не ради денег! Она рисковала ради свободы! И плевать, что на ней были всего лишь растянутые физкультурные штаны (вполне возможно, что мужские) и не менее растянутая борцовка, вместо гидрокостюма и наколенников. А обувь так и вовсе для слабаков. Николь нисколько не сомневалась в собственном успехе: ведь у нее было то, чего не было ни у одного участника шоу – страх. У нее не будет второго шанса. За кустом не прячется каскадер, который в любой момент выпрыгнет из укрытия и спасет ее. Первая же ее ошибка, вероятно, станет последней, а потому у нее был один выход: не косячить.

Осознание того, что она все-таки дура, обрушилось на девушку лишь тогда, когда она в позе человека паука застряла на скале. Мокрая одежда, как целлофан, прилипала к телу и сковывала движения, но, что еще хуже, даже слабенький ветерок теперь казался ледяным. Стуча зубами от холода и рыдая от безысходности, Никки все равно продолжала карабкаться, но толку было чуть: босые ноги кровоточили, а руки все время норовили соскользнуть. Раньше Николь никогда не испытывала проблем с высотой, но только теперь она просекла фишку: она не боялась высоты только тогда, когда не смотрела вниз. Вверх смотреть тоже не хотелось, потому что спасительный обрыв казался таким близким, будто стоило только руку протянуть и…. На деле же Никки уже несколько часов карабкалась по сырому камню, но скала все не заканчивалась. Тихий внутренний голосок настойчиво предлагал ей вернуться обратно, но сначала Николь из принципа не желала слушать, а потом она только и могла, что слушать, ибо пошевелиться сил уже не было. Только когда на горизонте забрезжил рассвет, рука девушки нащупала траву: она добралась. Продолжая реветь – вот уж к чему у нее был явный талант – беглянка, не веря собственной удаче, из последних сил подтянула свою вымокшую, закоченевшую тушку наверх и, свернувшись калачиком, отключилась.

Когда Николь проснулась, солнце уже заявило права на небосвод. Но пробудили девушку не первые лучи светила, а тот факт, что ее ногу кто-то… жевал. Никки рассмеялась, не открывая глаз, не в силах бороться с истерикой: человек, спортивная подготовка которого сводилась к членству в группах о здоровом образе жизни в социальной сети, смог преодолеть сеть туннелей, водную стену, несколько метров отвесной скалы, только ради того, чтобы быть съеденным заживо на финише?!! Девушка смеялась все громче, перекатываясь на спине, а жевание начало сопровождаться утробным рычанием. Николь вовсе не было больно: либо «жеватель» решил продлить себе удовольствие и пожирать добычу медленно, либо после своих ночных игр в человека-паука девушку разбил частичный паралич, и потому она не чувствовала всей гаммы ощущений, которые обычно сопровождают расчлененку. Неизвестно, что было хуже: первый вариант предполагал ну очень долгую смерть; второй же делал смерть самым гуманным выходом. От подобных мыслей беглянка зашлась в очередной порции истерического смеха, которому, казалось, не будет конца.

Наконец, хохот отступил, Никки распахнула глаза и с кряхтением села: «жевателем» оказалась большая, черно-белая пастушья собака. Увидев, что его застукали на месте преступления, пес замер и посмотрел на Николь – ланч своими печальными карими глазищами; ногу он больше не жевал, но и не выпустил. Николь не менее грустно пялилась в ответ в ожидании незнамо чего: вряд ли животное собиралось что-то ей объяснять; да даже если бы и собралось, то это мало что меняло: Никки хоть и училась на переводчика, но собачьего диалекта в ее программе не было. С другой стороны, у девушки выбора не было: если она хотела получить свою ногу назад, нужно начинать переговоры. Она уже открыла рот, готовясь выставить вербальный белый флаг, как вдруг за ее спиной зашевелилось другое пушистое тело; вторая псинка той же масти попала в поле зрения Николь, и тогда до девушки дошло: это вовсе не утреннее солнце ее согревало все это время; ее грели животные. Прямо, как в фильмах.