Вернись и полюби меня (ЛП)

- По-моему, нам всем сейчас стоит разойтись, а утром снова все обсудить, - вмешался Ремус. Он пытался казаться спокойным, но смотрел на них четверых – на нее, Сириуса, Джеймса, даже на Северуса – выжидательно и настороженно.

Взгляд Лили нечаянно упал на Питера. Какое у него было лицо – он жадно следил за этой сценой…

- Нет, - с жаром возразил Джеймс, снова приковывая ее внимание к себе. (У Ремуса еле заметно обмякли плечи – Лили угадала неслышный вздох). - Лунатик, я забираю Эванс, и немедленно. Бродяга, я не понимаю, в чем проблема…

- В том, что ты сходишь с ума по девчонке, которой больше по душе этот дерьмовый Пожиратель!

- А знаете, - Лили вспыхнула – к щекам прилила кровь, - мне уже давно интересно – вы не могли бы для меня кое-что прояснить?..

- Да? Что именно? - быстро откликнулся Ремус; его взгляд перебегал то на нее и Северуса, то на Джеймса с Сириусом, которые, в свою очередь, тоже обменивались более или менее сердитыми взорами. Лицо Сириуса… сейчас оно казалось почти уродливым.

- Ваша карта, - прищурившись, сказала Лили, - та, которая показывает школу. Вы когда-нибудь пользовались ею, чтобы подкарауливать Северуса?

Северус, который до этого стоял неподвижно и молча, вдруг ни с того ни с сего наступил ей на ногу.

- Ай! Да что такого-то? - прошипела она.

- Я думал, ты усвоила, - прошипел он в ответ так тихо, что никто из стоявшей в коридоре четверки не смог бы ничего разобрать, - что я, черт побери, и сам способен за себя постоять.

- Вечно ты… со своей мужской крутостью, - у Лили по-прежнему горели щеки.

- А что, если да? - спросил Сириус небрежно; вся его поза излучала скуку и безразличие.

Такое вопиющее бездушие ее просто потрясло.

- А то, что это подлость! - воскликнула она – лицо пылало от чего-то, весьма похожего на стыд. - Как же вы могли?..

- Не заставляй меня применять Силенцио, - негромко сказал Северус, одарив ее таким убийственным взором, который наверняка вселил бы благоговейный трепет в любого, кроме его матери, и, возможно, Волдеморта.

- Но… - начала Лили, но ее слова заглушил возглас Сириуса:

- Ебать, Сохатый! Ну, теперь-то ты видишь? Она совсем рехнулась…

- Это все из-за проклятия!

- А что если нет, бля? - прокричал Сириус. - Если это никакое на хуй не проклятие, и она этого правда хочет? Тогда до тебя наконец дойдет?

- Тс-с, - неожиданно зашипел Ремус; Лили не поняла, почему, пока…

…пока на залитый светом факелов пол не легла черная тень – из-за угла появилась…

…профессор Макгонагалл.

- Двадцать пять баллов с Гриффиндора, мистер Блэк, - сказала она резко, - за такие выражения. Все остальные, - Макгонагалл остановилась неподалеку от выясняющей отношения четверки и окинула их внимательным, почти осуждающим взором, - вы должны явиться к директору.

- Но мы ничего не делали! - запротестовал Питер. - Пожалуйста, профессор, это все Снейп…

- Ничего подобного! - возмутилась Лили. Северус рядом вздохнул – тихонько, почти неразличимо.

- Мистер Петтигрю, мисс Эванс, - произнесла Макгонагалл таким металлическим тоном, что это уже смахивало на лязганье, - об этих бесконечных драках мы поговорим потом. Сейчас речь пойдет о другом. Вас четверых, - она взглянула на Мародеров поверх очков, - как и мистера Снейпа, хотел видеть директор. Прямо сейчас. Будьте так добры, следуйте за мной.

На Ремусе, как заметила Лили, просто лица не было. Остальные излучали смесь надежды, раздражения, отвращения и беспокойства – в разных пропорциях… но Ремус выглядел так, словно только что увидел, как для него возводят эшафот. Неужели он знал, чего от них хочет директор? Но тогда при чем тут Сев?

- Мисс Эванс, - сказала Макгонагалл, - возвращайтесь в башню Гриффиндора.

- Что? Но я тоже хочу с ними, - брякнула Лили.

- Чего вы хотите, не имеет значения, - казалось, ее задело уже одно предположение, что Лили может думать иначе. - Происходящее вас не касается. Вы пятеро – за мной. И чтоб никаких мне выяснений отношений – ни оскорблений, ни заклинаний, ни драк по дороге.

Ощутив прикосновение к локтю, Лили вздрогнула. Еле заметное, легкое как пушинка, но все-таки она его почувствовала. Вряд ли Сев задел ее случайно; нет, он нарочно до нее дотронулся, когда переступал порог.

Забавная мелочь, пустяк – но сердце тут же встрепенулось и взмыло к небесам, как птица, у которой наконец-то срослось крыло. Лили смотрела им вслед – Северус шел последним, бесшумной, скользящей походкой – и на душе становилось необычайно легко, в ней просыпалась надежда…

А потом он бросил взгляд через плечо, когда сворачивал за угол, и на какой-то миг их глаза встретились. Радость полыхнула внутри, как петарда, у которой подожгли фитиль; Северус мгновение помедлил…

…а потом вся процессия скрылась за поворотом.

“Все будет хорошо, - подумала Лили; от облегчения на нее накатила слабость. - Северус изворотливый – он как-нибудь выкрутится”.

Но она не собиралась на этом успокаиваться и просто сидеть и ждать в гриффиндорской башне, как пай-девочка. Похоже, на пай-девочку она вообще больше не тянула.

К счастью, в Директорскую башню можно было попасть по потайному ходу. О нем мало кто знал; Дамблдор сам показал его Лили во время войны.

Она затворила за собой дверь в тот заброшенный коридор и побежала; нужно было поторапливаться, чтобы не пропустить ничего важного.

========== Глава 22 ==========

Потайной ход заканчивался за книжным шкафом. Там имелось и второе ответвление, которое вело в личные апартаменты директора, но ее интересовало именно это, позволяющее попасть в кабинет. А если отодвинуть в сторону маленькую панель, то можно было услышать все, что происходит за стеной. Лили невольно задумалась, часто ли Дамблдор стоял тут, наблюдая за студентами – или, может быть, членами Ордена? – которые ждали его в кабинете.

Чтобы отодвинуть панель, до нее сначала пришлось дотянуться – Дамблдор был на голову выше Лили, а эта штука располагалась на уровне его глаз. Так что в комнату заглянуть не получилось, но зато стало слышно…

Голос Сириуса. В памяти всплыло его лицо – то, как он выглядел в коридоре; ожесточившийся, мрачный, излучающий неприязнь, едва ли не отвращение… отчего-то это воспоминание оказалось неожиданно болезненным.

- …хули мы вообще тут.

- Я знаю, почему, - сознался Ремус; судя по слабому и бесцветному голосу, его мутило.

- Ты? Откуда? - опять Сириус. Лили слышала частые, прерывистые вдохи, почти что всхлипы – похоже на Питера… приглушенные шаги – кажется, кто-то расхаживал по комнате взад-вперед…

- Погоди-ка, - воображение само дорисовало, как Сириус остро прищурился. - А ну-ка погоди… Это Сопливчик, да? Та херь с твоими глазами?

- Бродяга… - попытался было вставить Ремус – безуспешно, тот продолжил говорить, наплевав на любые возражения. Лили решила, что Сева с ними не было; должно быть, Дамблдор отвел его куда-то еще, решив разделить этих пятерых. Ей вспомнилось, как Северус сказал: “У него появятся догадки”, - и сердце сжалось в груди… но пропускать мимо ушей ругательства Сириуса становилось все труднее и труднее.

- …почему этот поганый говнюк тебя вылечил, и у тебя делалось такое странное лицо, а теперь нас вызвал Дамблдор, и мы сидим тут кучкой, как моллюски на камешке, и ни хера не делаем, и Снейпа тоже вызвал, хотя мы эту падлу даже не трогали, а сейчас ты говоришь, что что-то знаешь… Что это за хуета, Лунатик?

Лили затаила дыхание. Шорох шагов стих – тот, кто расхаживал по комнате, остановился, а затем по ту сторону книжного шкафа раздался негромкий голос Джеймса:

- Лунатик? Все будет хорошо. Если ты вдруг что-то выяснил, то можешь нам рассказать.

- Я знаю, - в тишине слышалось дыхание Ремуса. - Знаю. - Вдох. Выдох. Еще; и еще… - Снейп… он донес властям… о трех незарегистрированных анимагах.

Питер тоненько ахнул. У Лили глаза на лоб полезли.

- Этот ебаный говнюк… - начал было Сириус.