Дело Чести, или шесть дней из жизни одного принца (СИ)

К счастью, у меня, руками — точнее устами (эх, не будем про уста…) Недотроги, был замечательный козырь — беременность Ливинии. Если его правильно разыграть, а именно надавить на жалости принцессы — не бросит же она девушку с подарком в подоле в пасть доброй матушке? — то можно сорвать банк… Еще пара часов ушла на обдумывание того, как и под каким соусом подать идею Кэйли. И чего бы где еще сорвать. Например, поцелуй Недотроги. Или ее одежду…

Когда же на рассвете я, наконец, начал клевать носом над своими письменами, за окошком послышалось многоголосое ржание, в ответ на которое двор взорвался гомоном и топотом челяди. Я уже слишком устал, чтобы подойти к окну и разглядеть (а заодно и обложить по матери) ранних путников, но, видимо, не настолько сильно, чтобы продолжать спать, не обращая на них внимание. Пролежав под подушкой еще часа полтора и отчаявшись поймать ускользающий сон, я встал и поплелся в поисках съестного…

А нашел Недотрогу.

— Доброе утро, Ранир! Как-то неважно вы нынче выглядите. Не спалось?

— Как можно, намина! Спал как сурок!

В брачный, мать его, период… Некоторым нужно по ночам спать в своей постели, а не шляться по чужим снам в непотребном виде. А теперь, поглядите, она выражает свое сочувствие!

— И что же заставило сурка вынуть нос из норы в столь противоестественно ранее время?

— Да внизу с утра такой переполох, что не то что сурка из норы, медведя из берлоги можно выгнать.

— А, это у нас внеплановое венценосное пополнение. Принц Вентары Дамиан пожаловали-с. С сопровождающими лицами, — Недотрога смешно поморщила носик и доверительно сообщила: — Стервятники слетелись. Вроде еще никто не сдох. Ой, простите, еще не скончался. Или уже?

А ведь и впрямь практически сдох. В смысле, скончался. Но об этом же никто не знает… Хотя наверняка догадываются. Все Кроме идиота Тагарда.

— Это они, скорее, на запах золота слетаются.

— Мда. Тогда не стервятники. Тогда мухи. Золотари.

— Как вы, намина, недобры по утру. Ведь это какой-никакой, а принц. Молод и холост. И хорош. Всячески.

Таких бабы любят… Стоп! Куда это меня понесло? Я же про Тагарда и Ливинию говорить собирался…

— Пробовали? Рекомендуете? — в глазах Недотроги мелькнул отблеск стали. Или мне показалось?

— Принцесса, сарказм вам не к лицу.

— Думаете, кротость в купе с благовоспитанность пошли бы больше?

— Даже моего неумного воображения не хватит, чтобы приложить эти качества к вашему лицу. Но получению вентарского обручального кольца они бы точно поспособствовали. Там ценятся скромные жены.

— Надеетесь подкосить силы главного врага, забросив меня ему в тыл?

Во всяком случае, спать по ночам там перестанут. А потом, глядишь, и силы иссякнут. Мужские, например. Чтоб у него, у гаденыша, вообще не стояло. Или лучше все же вырезать соответствующие части тела? Так, для гарантии?

— Даже я не настолько жесток, намина.

— О, вы себя недооцениваете, Миранир! Надеюсь, что сегодня после обеда вы все же определитесь с судьбой вашего жениха.

— Он не МОЙ жених!

— Да мне все равно. Главное, что мне не придется больше с вами встречаться! — и хлопнув дверью, Недотрога покинула столовую.

Вот и поговорили, называется… Нет, ну из-за этих вентарцев одни проблемы! Вот и Кэйли на меня с утра из-за этого поганца Дамиана обиделась. Ведь унаследовал все самые худшие черты своего безвременно упокоенного в море дядюшки! Видать, его судьба покою не дает… Ну так мы поспособствуем!

Поговорить с Недотрогой в течение дня мне так и не удалось. Не сказать, чтобы она избегала общения — скорее, просто не рвалась к нему. А вездесущий Дамиан не оставлял мне даже шанса остаться с принцессой наедине. Он и его бравые попутчики — собутыльники и стража в одном лице — взяли в оборот женское население поместья.

И наша немногочисленная мужская интернациональная компания потерпела сокрушительное поражение в войне за девичье внимание.

На что бы ни намекал мой злыдень-братец, я не был публичным человеком и всегда тяготился многолюдными сборищами. И опыта военных действий в борьбе за девушек не имел — благодаря внешности и положению мне скорее приходилось от них отбиваться. Поэтому, скажем честно, вечером, сидя у камина, попивая горячий чай и наблюдая за бесцеремонным охмурением наших девиц превосходящими силами противника, я не совсем представлял, что можно предпринять в этой ситуации.

Успешнее всего проходила осада крепости по имени Ливиния — смазливый шатен любезничал с нею напропалую, отмахиваясь от попыток Нидарии вмешаться в процесс, будто та была докучливой мухой. Какая же все-таки свинья этот Тагард. Потому что вентарцу потребовалось всего пара часов, чтобы превратить бледную немочь в очаровательную улыбающуюся девушку с горящими глазами.

Равелиссе досталась большая часть внимания новоприбывших, но казалось, оно ее не радовало — на ее счастливом, на первый взгляд, лице читалась доля отчаяния. Ее можно было понять. Одно дело — крутить параллельные шашни с тремя кавалерами из высшего общества Лиотиссии и Такассии, и совсем другое — одновременные с пятью озабоченными вентарскими солдафонами. А, судя по всему, дело шло именно к этому. Конечно, Лисса — не образец добродетели, но и не представительница кварталов красных фонарей, посему подобная перспектива ее в восторг не приводила. Разумеется, я бы не допустил насилия и нашел бы способ уберечь нашу общую… хм… любимицу от вентарских лап, но тут, как нельзя кстати, в компанию влились Тагард и Рудди. Судя по картам в руках последнего, Лисса будет не только спасена, но и отмщена — Красавчик играл отменно. Его даже в шулерстве подозревали, насколько мне известно, но за руку так ни разу и не поймали. Нужно отдать ему должное, Рудди был не только красив, но и умен.

А вот Тагард — тупая скотина! Неужели он не понимает, что у него уводят невесту?! Как, скажите, как можно работать с таким материалом?!

Тем более что всякое желание работать было безнадежно отбито Недотрогой. Не сказать, чтобы она была на седьмом небе от счастья, но знаки внимания Дамиана принимала вполне благосклонно. И ладони из его рук не вынимала. Сначала он держит ее за ручку, потом целует в укромном уголочке, потом… Мое воображение услужливо дорисовывало продолжение. И картинка, представшая перед моими глазами, не радовала.

— Ранир, перестань наносить ущерб имуществу соседнего государства, — прозвучал над моим ухом голос Грэйди.

Я взглянул на свои руки, судорожно сжимавшие согнутую вдвое серебряную чайную ложку.

— Очень переживаю за Тагарда, — пояснил я.

— Да-да, я так и подумал. Зато ему море по колено, — с бесконечным презрением выплюнул приятель. И совсем другим тоном: — Учись, юнец, пока я жив!

Приблизившись уверенной походкой к веселящимся, он наклонился к кавалеру Ливинии, что-то прошептал тому на ухо, и молодой человек куда-то рассосался. Градус настроения Ливи стремительно падал, и я был с нею солидарен — я бы тоже предпочел, чтобы «рассосался» Дамиан. Тем более что устроившийся на месте шатена Грэйди стал любезничать с Недотрогой, время от времени наклоняясь к ней ближе и нашептывая на ушко что-то такое, от чего она весело смеялась. То, как при этом перекашивало физиономию вентарского принца, согревало сердце. То, что этот смех я слышал всего один раз, наводило на нелестные размышления в свой адрес. И то, что сейчас мне нестерпимо хотелось начистить приятелю его аристократическую рожу, заставляло признать тот факт, что мое отношение к Недотроге перешло грань привычного «привел в спальню — выгнал из спальни».

Принцесса тем временем куда-то отослала Дамиана (наконец-то!). А вот то, что последовало за этим, мне не понравилось. Недотрога направилась к выходу. Вместе с Грэйди. Недавняя картинка вспыхнула в мозгу вновь. На этот раз — с Грэйди в главной роли. Ведь я же ему намекал, чтобы он в ту сторону не смотрел. Но если они надеются, что я позволю им… Вот так запросто… Я выдержал паузу и выскользнул через другую дверь.