История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

— Так и есть, — добродушно рассмеялся Карлайл и придержал для меня дверь. Одна единственная колея вела из гаража к моей машине, которая блестящим изваянием разместилась у крыльца, остальной снег был нетронутым.

_____

[1] PSM (Please save me) — Пожалуйста, спаси меня.

[2] Крутить жука — дрифт машины по кругу на одном месте; в английском встречается как «doing donuts».

_____

Я провела рукой по перилам и сжала в ладони ледяной комок; приятная прохлада. А какая стояла неописуемая тишина, какой запах… Свежий, морозный, очищающий. Он припорошил все мои тревоги, заставил их закостенеть и позволил мне ощутить банальное наслаждение. Вот бы так было всегда…

Я завела мотор и отправила сумку назад, в то время как Карлайл занял непривычное для себя пассажирское кресло, внимательно рассматривая приборную панель. Он кивнул сам себе и указал на значок машины с кривой колеей позади.

— Какое самое главное правило на дороге, Лиззи? — Доктор Каллен выжидающе на меня посмотрел, и я пристегнулась в знак ну уж точно самого главного правила. Но, вероятно, он имел в виду тот свод правил, который наиболее актуален на скользкой дороге.

— М… Руль в сторону заноса? — Карлайл согласно кивнул. — А, еще! Не добавлять газ непосредственно в повороте, и, самое опасное — черный асфальт [3]! — победоносно кивнула я.

— Все верно, Лиз. Елеазар хороший учитель, — доктор улыбнулся. — Позвони мне, как только доберешься в школу, хорошо?

Я согласно кивнула, и доктор Каллен настроил печку, прежде чем удалиться обратно в дом. И почему я раньше не догадалась перестать вести себя как неблагодарная свинья?.. Быть может у меня еще есть шанс все наладить. Ради чувства облегчения и спокойствия я готова переступить через собственную гордость и стать достойным приемным ребенком четы Каллен.

_____

[3] Черный асфальт — скорее авторское понимание состояния дороги, покрытой тонким слоем льда или припорошенной первыми каплями дождя, от этого она становится практически черной и очень скользкой. Наверное, более актуально в России, так как большинство шоссейных дорог в США — бетонные. Но если вернуться в Сумерки, то именно на таком асфальте заскользил злополучный фургон.

_____

Машина с удивительной прытью пробиралась по заснеженной дороге, и я с удовольствием рыхлила свежий снег, играючи справляясь с заносами. Однако я представляла себя за рулем совершенно другой машины. Внутри этих далеких ассоциативных рядов по мою правую руку неизменно восседала Таня. Она могла без труда красить губы, подпрыгивая на сидении от глубоких ям, которые я уверенно собирала из-за собственной неопытности, могла зависать в телефоне с загадочной улыбкой на губах или буднично посвящать меня в новости о чем-то невероятно для нее важном. Но самое главное — она была со мной; мягко тянула руль в нужную сторону, если я грозилась съехать с колеи и закопаться в снег или переключала ненавистную песню еще до того, как я об этом просила. Но эти хрупкие воспоминания казались потрескавшимися, будто они грозились кануть в лету, как и вся жизнь Бет Кингсли. Было трудно подобрать сравнение, но порой казалось, что неведомый творец нечаянно развеял на ветру альбом всей моей жизни, и сколько бы он не гонялся за потерянными страницами, собрать их все ему не удастся уже никогда. Как например мои друзья. Страницы в их социальных сетях буквально разрывали меня надвое; лучшая подруга, судя по последней подборке постов, совершенно рехнулась от понятного одной только ей горя; в последний раз мой бойфренд был в сети через неделю после катастрофы. На одной из утерянных альбомный страниц была моя погибшая семья, а ту, что с Денали, остервенело вырывали из моих рук прямо сейчас. Таня, Елеазар, Кейт, Кармен, Гаррет — вдруг показалось, что успела забыть их голоса; говорят, это первое, что исчезает из человеческих воспоминаний. Но есть и исключения: задорный смех Арчи мне не забыть никогда. Я вдруг поняла, что не помню, как Елеазар рассказывал мне о Европе Нового времени, и я совершенно забыла, какая же страна — его родина!..

Утренняя сосредоточенность растаяла вместе со снегом на трассе и машину опасно повело при входе в поворот. Нет, я не должна отвлекаться. Нельзя предаваться этим губительным воспоминаниям. Хоть мне никогда не удастся встретиться ни с Мерси, ни с Кевином, Тане не удастся так легко от меня избавится. Я не собираюсь быть тем брошенным щенком, которого подобрали неравнодушные люди на безлюдном шоссе. Каллены вовсе не прибежище для потерянных душ, но если Таня не примет меня обратно, придется влиться в человеческую жизнь без пути назад. А школа — самая лучшая тренировка для непредсказуемого будущего.

Я нещадно опаздывала на первый урок, но прекрасно понимала, что спешка в подобных погодных условиях может привести к еще худшим последствиям. Приходилось осторожничать, следуя по школьной парковке, и я уже сворачивала к своему месту, как одна несвоевременно появившаяся задница вдруг решила, что идти по проезжей части — самая очешуенная идея! Еще и с телефоном в руках.

Вилять рулем и резко уходить в сторону было бы слишком опасно: вокруг сгрудились машины, а буквально в полуметре от этой коровы располагалась пешеходная дорожка. Я нажала на клаксон, оглушая стоянку протяжным ревом; Эмметт что, установил сюда пароходных гудок?!

Девушка испуганно подпрыгнула, заскользила на льду и грохнулась задницей прямо в сугроб. Да я должно быть вневременной везунчик! В холодном, подтаявшем снегу сидела никто иная, как Айрис Как-Ее-Там.

— Это ж надо ей быть настолько тотальной идиоткой, — вздохнула я, ловко припарковалась рядом с машиной Алекса и захватила сумку. Пять минут до урока. Я должна успеть, вот только лед на гребаных дорожках и мои сапоги явно не сошлись покрытием. Я скользила и ругалась сквозь зубы, успевая набрать Карлайлу сообщение о том, что немного опаздываю, но доехала без проблем.

***

— И как тебе сегодняшняя погодка? — Алекс выглядел несколько потрепанным, но от этого не менее довольным, а я так наговорилась на литературе, что у меня пересохло в горле; спас кофе.

— Восхитительная. Я безумно скучала по снегу, но, судя по всему, совсем скоро он превратится в лужи, — уныло сообщила я, осматривая парковку. — Вот бы еще дорожки посыпали солью, а то по пути я чуть не разбила нос.

Я затихла, понимая, что выдала едва ли не самую длинную и беззаботную речь, адресованную Алексу. Но я не чувствовала неприязни или предубеждения, меня наоборот захватила раскованность и ощущение свободы.

— Тебя небось и в снежки не победить, и на коньках не обогнать, Королева Севера! — помпезно короновал меня Мэнголд, вскидывая широкий подбородок.

— Простым смертным никогда не узнать все мои тайны, — загадочно отозвалась я, и Мэнголд раскатисто рассмеялся, беззаботно качаясь на стуле. Он отпустил парту и слишком самонадеянно откинулся назад, в один момент начиная банально заваливаться назад. Мое сердце болезненно ёкнуло от перспективы увидеть его шею, сломанную об заднюю парту. Я дернулась и схватила парня за рубашку, успевая притянуть обратно. В ушах неприятно звенело, а глаза словно подернулись пеленой. Я как будто нырнула в мутный после тайфуна океан, где не видно ни дна, ни сияющего на поверхности неба.

— Это все потому, что ты смеешься над королевой, дубина, — глухо отозвалась я, когда он пришел в себя и стал обеспокоенно вопрошать о причинах моей отстраненности; вроде и не флешбек, а ощущение, что из-под ног выбили пол. Я отпустила его рубашку и смахнула выступивший на висках пот; как же здесь стало жарко, как же хочется выйти на улицу…

— Так, мы пойдем сегодня в кафешку, моя королева? — его прищуренный взгляд вернул меня в реальность, и я ошарашенно уставилась в его глаза. Васильковые, счастливые, искрящиеся.

— Ну, хватит уже этих обращений, шут придворный, — мягко отозвалась я и коснулась ладонями щек, чтобы хоть немного их остудить.

— Just say yes [4]! — Алекс изобразил голос солиста The Cure, и я едва не подавилась от смеха, привлекая к себе нежелательное внимание миссис Фрей.