Падение во грех (СИ)

Это всё, что мне нужно сейчас….

Скрип спускающейся платформы вдруг прерывает мучительные мысли. Я поднимаю глаза, и вижу знакомую маленькую, хрупкую фигурку. Эдельвейс… неужели… быть может, что….

В омуте отчаяния появляется болезненная, рвущая душу надежда. Я опускаю лопату и внимательно смотрю на девочку.

Эдельвейс приближается ко мне, протягивая листок бумаги, похоже, какой-то старый документ, который давно выкинули… но не это важно… на нём написаны слова, написаны печатными, неровными буквами… я понимаю, что это писала Эдельвейс, ведь сам он, прикованный цепями, не может писать… но эти слова, эти драгоценные слова, разгорающие болезненную надежду, принадлежат ему:

«Система пытается сломать тебя, предпринимая всё более и более отчаянные попытки. Твоё тело осквернено, но не душа… не мысли. То, что сокровенно в твоей душе. То, что чисто не должно быть запятнано болью и страхом».

Я чувствую, как у меня по щекам бегут слёзы. Я вижу в непроглядной тьме горящую, болезненную надежду. Он со мной… он со мной… и теперь я хочу жить… хочу исполнить Мечту….

Но я должна объяснить ему… должна объяснить ему всё моё состояние, весь ужас, всё отчаяние, что я чувствую… и тогда он поможет мне выбраться из него….

Обязательно поможет….

Измазав палец в ядовитой грязи, я пишу Айону на обороте:

«Мне просто слишком тяжело… чувствовать эту боль, терпеть всё, что со мной делают… я вижу вокруг лишь кошмар, и больше не чувствую, что Мечта когда-нибудь исполнится… здесь у меня больше нет сил в неё верить».

Дописав, я передаю записку Эдельвейс. Девочка кивает и слабо улыбается. Но я рада… я так рада, что мы с Айоном нашли способ связываться… его поддержка, его слова так нужны мне среди этого кошмара….

Через несколько дней Эдельвейс приносит мне ответ:

«Система добивается своего. Она ломает тебя. Неужели, ты прогнёшься? Ты ведь сильная. Сильнее, чем ослеплённые ложью люди. Ты и я – надежда этого мира».

Я прижимаю записку к сердцу. Как важно слышать это… как важно слышать такое, когда в реальности вокруг тебя лишь твари, лишённые разума… а в видениях – искажённые ненавистью лица родных, проклинающие тебя….

Это заставляет сомневаться в себе, сомневаться в том, что Мечта может осуществиться… что свобода возможна… что мы когда-нибудь выйдем отсюда… что мы имеем право жить….

Но теперь, когда я вижу его слова, я вновь начинаю… надеяться….

«Но как же мне справиться с этим кошмаром?»

Ответ приходит настолько быстро, насколько возможно. Мне кажется, что в каждом слове звучит душа Айона:

«Смейся в лицо боли. Мы почти свободны. Нас не сломить, и нам смешно от этих глупых попыток. Эти мысли помогли мне выдержать пытки. Действительно, было забавно смотреть, как Система пытается заставить меня подчиниться. Смейся, глядя в глаза врагу, ведь ты знаешь, что он не сумеет даже склонить, не то что сломить».

Улыбка трогает мои губы, заставляя даже засмеяться. Как-то насмешливо, совсем как он и просил… как и смеялся он сам… словно он передал мне часть своей воли, своего духа. Эти слова заставляют меня верить….

Словно стены тюрьмы раздвигаются передо мной, открывая чистое, вечное небо. Я всё ещё вижу других заключённых, ядовитую грязь, чувствую боль… но мои мысли уже не здесь, и я смотрю туда далеко, на свободу, в бесконечность… я начинаю верить в возможность нашей Мечты….

«Спасибо» – пишу я единственное слово.

И вот новая записка, в которой, кажется, звучит знакомая, гордая и непокорная усмешка:

«Мы справимся. Это факт».

Я улыбаюсь. Среди этой боли, отчаяния и тьмы в это трудно поверить… в это трудно поверить, когда в тебя уже пустила корни болезнь… но надежда оживает в груди, не желая умирать... надежда, что боль пройдёт и я останусь жива… надежда, что мы выберемся отсюда…

Мы можем справится… мы можем победить….

Я хочу… я буду верить в это. Надеяться….

====== Глава 63 ======

Как ужасно, как темно беспросветное отчаяние… вонь, боль, измученное тело, мучительные видения всех этих родных лиц, искажённых ненавистью ко мне, проклинающих меня… кошмар, бесконечный, вечный кошмар….

Я поняла, что окончательно потеряла Мечту. Я больше не чувствовала её, не осознавала… я больше не верила, что когда-то достигну её… что когда-нибудь выберусь из тюрьмы, выйду из этого кошмара… он никогда не закончится… я – вечная пленница Системы, её рабыня… мне казалось, что мне никогда не вырваться из её тисков….

Но вместе с тем в голову закрадывалась одна мысль… почему? Почему я прихожу в такое отчаяние? Почему я вдруг сдаюсь?

Ведь Айон же держится… держится, и несмотря на весь кошмар, верит, что Мечта рано или поздно осуществится… а что я? Почему я прихожу сдаюсь и мечтаю только о смерти? Почему я не могу верить, что что-то могу?

Почему я сдалась?

Внезапно перед глазами встают картинки из детства… в своё время, я увидела на картинке, в энциклопедии живой природы, очень красивую ящерицу. Мне казалось, что ничего не стоит отправиться в пустыню и найти её. Тогда родители ещё смеялись надо мной, говорили, какие это глупости… но я не хотела в это верить! Я прятала от них это желание, оно было моей тайной! И всё равно не сдавалась….

Я не бросала эту мечту! Это была совсем небольшая мечта, но я не видела преград… всё мне казалось простым, достижимым, а путь лишь наслаждением, приключением….

Наверное, если бы я узнала о Системе ещё в детстве… если бы ещё в детстве у меня бы появилась Мечта о свободе, я была уверенна, что достигну её… и ни эта тюрьма, ни ненависть родных не стали бы для меня преградой….

В детстве я всегда считала, что права только я и всех других не нужно слушать… в детстве я не видела препятствий….

Что же со мной случилось теперь? Быть может, всё же, дело в том, что я отказалась отправиться в пустыню за ящерицей?

Каторга кошмарна… она убивает твоё тело, порабощает душу, съедает тебя изнутри… вся эта тюрьма не оставляет тебе надежду выбраться… но почему же Айон не перестаёт, гордо подняв голову, усмехаться в лицо Системе? Почему он может это, а я не могу? Виной этому моя человеческая сущность?

Но что такое эта человеческая сущность? И когда она вступила в свои права?

В детстве мы все как-то умудряемся верить в невозможное… и мечтаем без всяких границ… почему же они возникают, когда мы становимся старше?

Что случилось со мной?

Я пишу об этом… пишу очередную записку ядовитой грязью. И жду ответа с громко бьющимся сердцем….

«В детстве мы все более свободны, – отвечает Айон. – Система ещё не пустила в нас корни так, как теперь. Она создаёт ограничения. Вбивает их в головы прочно, чтобы никто и не подумал воспротивиться».

Да это так… сейчас я поняла это особенно хорошо… это Система поработила меня, подавила мою волю, мой дух, подрезала мечтам крылья… ведь с самого детства, с самого рождения мы верим в себя… но потом теряем веру, сдаваясь пустой суете….

«Она заставляет нас увидеть преграду и убеждает, что мы никогда не достигнем того, о чём мечтаем… убеждает искать место в обществе, а не себя… не свою Мечту.

Но как же мне теперь избавится от этого? Как же мне вновь вернуть тот дух, которым я обладала в детстве?».

«Сотри все преграды. Иди к цели, как шла тогда. Забудь, что ты знала о мире людей».

«Забыть о том, что мне внушила Система….»

«Забудь, что тебе диктовали правила. Иди вперёд, не останавливаясь».

«Быть такой, какой я была до того, как меня сломали… свободной, как в детстве…»

«Именно так».

Быть свободной, как в детстве. Но как мне теперь сделать? Как вновь обрести эту волю мне, униженной, подавленной, убитой изнутри? Как же мне вновь… обрести свою силу?

Я заключённая, окованная цепями. В душе, в теле, в разуме! Я – узница этих цепей! Я в тюрьме, и тюрьма во мне… я униженная рабыня!

Или… нет?

Я вспоминаю глаза Айона. Эти глаза цвета тёмного аметиста, насмешливые, гордые, уверенные… почему он может держаться, несмотря на всё? Почему даже в таком положении Грешник не выглядит униженным?