Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

Подарки дети выбирали по каталогам, заказанным у гоблинов. Шанса тоже этим не побрезговал. Он теперь лорд и у него слишком много существ, которых он хотел от всего сердца поздравить, начиная от всех присутствующих, гоблинов в банке, с которыми сталкивался (не забыть того сообразительного парнишку), собственных эльфов и старейшину Хога, гейно, василиска Хаша, Квиррелла с Томми, бедолагу Аргуса Филча, профессора Флитвика и Спраут, Панси и Милли, издевательски – мадам Забини. И Сириуса. Набралась большая куча подарков, но Шанса был доволен. Опыт помог ему выбрать милые вещицы. Люцу — роскошные запонки с драгоценным камнем — три соединенные руки, Севу — именные перчатки из драконьей кожи, вымоченные в моче игуаны, от этого подарка он едва не задушил Шансу в медвежьих объятиях. Томми получил выписку из фолианта нахов, который сочинил он сам тысячелетия назад. Отцам же преподнес брачные браслеты, изготовленные, украшенные и заговоренные собственноручно. Все ахнули, когда увидели. Да, еще Чрох хвалил сына за тонкость исполнения артефактов.

Утро в Малфой-мэноре, все спят, а Шанса с отцами взялись за медный жезл и они очутились в густом лесу. Влажно, жарко, громко, они своим появлением напугали зверей и птиц. И эта территория принадлежит Шансе? Как это можно определить? Вверху летает вертолет, значит, это охраняемая территория, заповедник, по крайней мере. Анил превратился в поток воздуха и обследовал окрестности.

— Написано «Бауаха-Сонене» и что-то про охрану, — сообщил он по возвращении.

— А про мою собственность — ничего? — вытирая мокрый лоб, спросил Шанса.— Если только где-то здесь вход в гнездо. На таком склоне жили Песчаные. А я был Рамой, отцом народа, ко мне может быть отнесено любое гнездо. Или нет? Черных и Сизых?

— Шанса, что ты там бормочешь? Ищи лучше! — поторопил его отец.

Шанса уселся на землю и раскинул ментальные сети. Вокруг ползало, ходило, летало, скакало столько существ, и все они были условно разумны. Даже подобные тирху тут не обнаруживались. Шанса сидел очень долго, слушая уже не шум, а ментальные волнения, и вдруг что-то проскользнуло. Он стал слушать снова, но ничего не было. Шанса прокрутил обратно воспоминание. Да, такой мыслеобраз мог принадлежать только наху. Неужели?!

Что он испытал... Ураган чувств, эмоции радости переполняли его. Дети Рассвета живы! Нужно их найти. Где же они, если их не слышно? Шанса стал думать. А если они запечатаны? Тогда нужно искать старый вход, место, где есть молодая поросль деревьев

Он метался от лесных залысин к кустарниками и молодым порослям, но все было бесполезно. Где вы? — плакала душа по сородичам.

И тогда Шанса уже выбился из сил, опустился на землю и привалился к стволу. Он хотел опереться о землю, взять горсть ее, но рука провалилась, а за ней начало осыпаться место под ним. Шанса как сумасшедший вскочил, упал на колени и начал разгребать. Когда руки наткнулись на каменные ступени, он прослезился. Как Хуул смог это сотворить? Наверное, он вырос и забрал свои творения, попробовал соединить их, получился единый мир, в котором многие не смогли выжить. Шанса понимал, что целый процветающий народ так бы не жил. Сердце замирало от предчувствия, что он там увидит. Атолло пытался отодвинуть его и идти первым, но Шанса не позволил ему. Не в этот раз.

Запустение. Корни деревьев заплели проходы, некогда отполированные до блеска трудолюбивыми малышами-гобинами, но чем дальше они шли, тем чище становилось. Ничто не может жить без света. Шанса принял вид наха. Содрогаясь от беззвучных рыданий, он двигался вперед. Родное гнездо Сизых. Пустое. Нет смеющихся взрослых, нет озорных детей. А если? Он бросился в гнездовые комнаты — пусто и холодно. А согревальня? Почти добрался, но наткнулся на силовой барьер. Слабенький уже, едва держался. Кто смог его столько питать? В углублении — нашел. Две ссохшиеся мумии, две самочки, одна за другой отдали жизни. Что они так берегли? Ценнее детей у нахов сокровищ не было. Шанса толкнул преграду, и она осыпалась едва заметными глазу искрами. Толкнул плечом камни, если там заперли детей, им никогда было не выбраться самим. Он помедлил минуту, набираясь мужества, и заскользил вперед.

Три девочки возрастом не старше пяти лет были уютно устроены в песке. Красивые. Одна очень сильно похожа на Паиссу, отчего сдавило грудь. Другая — вылитая его внучка от Шешы, а третья смахивает на Сахсэ, наставницу боевого меча. Все очень худые, почти дистрофики, носики острые, щеки впалые. Шанса приник к грудной клетке одной девочки. Сердце билось, редко, но сокращалось и с каждой минутой все быстрее. Девочки приходили в себя. Шанса задумался, оставлять их здесь он не собирался, но где их расположить, где оборудовать им достойное место? Однозначно, сейчас в Салазар-мэнор, там есть удаленный дом, для начала подойдет. Шанса схватил девчонок в охапку и повернулся к отцам.

Они оказались в мэноре, Шанса ринулся к флигелю, не видя ничего перед собой. Охнул кто-то рядом, но он не мог отвлекаться, блондинка уже начала просыпаться.

Устроив девочек на подушках и подвинув Хаша, Шанса потребовал Шиифу.

— Шиифа, это мои девочки, хоть волос упадет, прокляну так, что не будет тебе посмертия. Они привыкли есть насекомых, лягушек, а сушеные лягушачьи лапки для них вроде леденцов у детей.

— Тишшше, милая, тишшше... — успокаивал Шанса блондинку. Она всхлипывала и отползала от него. — Я — Сансар, Рама Детей Рассвета, не бойся, дитя.

— Мы умерли? — расслабилась малышка. — Отец народа, — она подползла под его руку и потерлась. — Рама Сансар, все стало плохо. Киоты вымерли, появились люди, тирхи тоже ушли куда-то, мы стали прятаться, выходили по ночам. Из-за этого наши поляны перед гнездом заросли лесом, но зато вход в гнездо стало почти не найти.

— Дитя, почему ты это помнишь?

— Нас выучили этому раньше всего. Страшное произошло потом. Несколько тысяч лет назад перестали рождаться мальчики. Мы последние. Нас запечатали, сказали, что мы — единственный шанс на выживание нахов, один шанс на много-много раз, и запечатали меня. А их — раньше, на год или два. Вы нас встретили, значит, никто нас не нашел... — девочка заплакала.

Появился Шем и протянул корзинку с жуками, девочка расширила глаза и быстро набила себе рот насекомыми, смутилась, ладошками прикрыла нижнюю часть лица.

— Детка, как тебя зовут?

— Са... нет, нам сказали, что другие имена у нас должны быть, чтобы мы за собой не перенесли плохое.

— Паисса, ты будешь Паиссой, — погладил ребенка Шанса.

— Ты будешь моим наставником? Или папой?

— Детка, я буду для вас всем: отцом, братом, наставником, а потом и мужем. Кушай, Исси, не волнуйся, другим сейчас принесут еще.

Через полтора часа он оставил спящих девочек в кольцах Хаша. Превратился в сида, укутался покрывалом, накинутым на его плечи Анилом, и направился к себе. Говорить ни с кем сейчас не хотелось, слишком сильное потрясение он испытал. Он хотел бы перенести гнездо сюда и вставить его под землю. Но как это сделать? Пока нужно поесть и вздремнуть.

Еще два дня Шанса носился как проклятый, переносил мудрость нахов на глиняных табличках. Если бы Северус узнал, какие исследования там записаны, помог бы, но нах не мог пока поделиться. Спал он теперь с малышками, слишком плохо им было, привыкшим к тесному гнезду. Сначала девчонки побаивались, никто из них никогда не видел мужчину наха, но после первой ночи вместе освоились и теперь свивались клубочками внутри его колец.

А ранними утрами он спорил до хрипоты с Атолло, от которого требовал перенести гнездо сюда.

— Куда? Ты сам говорил, что ему место на землях Певерелла! — ругался Атолло.

— Им плохо в домике! Им нужно гнездо! — возражал и настаивал Шанса. — Я не могу отдать их Иссахо, это мои родичи!

Шанса продолжил поиски в Перу. Почему они оставили последних в гнезде Сизых? Есть же и другие места. Говорят, не храни яйца в одной корзинке, а вдруг и нахи поступили так же? Он с остервенением агрировал из родного гнезда в сторону Черного, Золотистых, Сияющих. Все они были полузасыпаны. Только и оставалось доставать сохраненную мудрость. Шанса надеялся, что на одной из них он сможет найти ответы на вопросы, чем сородичи разозлили Хуула, что он забрал у них всех мужчин. Бог знал, что делал. Шанса тогда сам родил детей, без самочек, и оставил опыт преобразования. А они сами не смогли размножаться... Пустоцветы...