Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров (СИ)

Юлия Фирсанова

Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров

Глава 1. События, отравляющие жизнь

На Лельтисе, в благословенном крае, являвшемся одной из постоянных резиденций принцессы Элии Лоулендской, царила весна. Через высокие окна террасы, распахнутые в сад, доносилось разноголосое птичье пение и веяло ароматами цветущих вишен, яблонь, слив и персиков. Свежий ветерок шевелил невесомые прозрачные занавеси паутинного шелка, шаловливо играл кружевом скатерти овального стола, сервированного к чаепитию, и широкими рукавами рубашек пары мужчин, сидевших за ним. Сильные длинные пальцы высокого блондина с небрежным изяществом крутили чашку белоснежного фарфора, расписанного тонким узором стиля «дикая роза». Ноздри неодобрительно подрагивали.

— Недостаточно крепкий чай, Нрэн? — откинувшись в плетеном кресле, с мягкой иронией осведомился его компаньон-брюнет. В глазах цвета темного изумруда проскользнули лукавые искорки, а может, это был просто рефлекс от нежно-зеленого шелка рубашки.

Вопрос вкуса великого воителя по части напитков был неизменным поводом для шуток в кругу семьи, никто иной, даже шепотом издеваться на тему пристрастий бога к крепчайшим и горьким настоям не осмелился бы.

— Этому сорту не хватает цветочной ноты, — не дав себе труда заметить издевку, спокойно отметил Нрэн, бесцеремонно оторвал несколько лепестков розы из пышного букета, стоящего в широкой напольной вазе близ стола и поинтересовался:

— Не возражаешь?

— Нет, — качнул головой собеседник, не без удивления созерцая слишком нетипичное для своего брата истинно умиротворенное состояние, а не маску бесстрастия, прикрывавшую мрачную бездну самокопаний, терзаний и сомнений.

Звякнула крышечка чайника. Воин внес необходимые коррективы в состав смеси. Лейм щелкнул ногтем по пузатому бочку, подогревая заварку до нужной температуры. Столько лет проведя рядом с педантичным Нрэном, принц знал все тонкости почти священного процесса заваривания и не стал бы нарушать ритуал из озорства. Все-таки точность и скрупулезность были присущи молодому мужчине, если не в качестве компонента силы Бога Техники, то как качества, взращенные старшим родственником в процессе воспитания. Светловолосый воитель приподнялся, выплеснул забракованный чай на клумбу в сад, выждал ровно две с половиной минуты и наполнил чашку заново. Сделав глоток, довольно хмыкнул. Лейм не стал выливать свой, осушил простым магическим пассом и добавил новой смеси. Взял крохотное забавно-розовое печенье-ракушку из вазы, пригубил чай и мысленно согласился с тонким чутьем брата, хороший напиток, обретя аромат и привкус роз стал идеально-гармоничен.

— Ты мог бы заработать целое состояние, продавая рецепты чая, — отметил Лейм в качестве комплимента делового, а потому наиболее ценного для здравомыслящего во всем, что не касалось Элии, брата.

— Выгодней продавать сам чай, храня секрет состава, — уголки губ сурового воителя приподнялись в намеке на улыбку.

— Пожалуй, — не мог не согласиться принц.

Об этом источнике пополнения и без того громадного состояния родственника он ничего прежде не знал. К коммерческим операциям Нрэн младшего брата не привлекал, он даже помощью Бога Торговли — Рика не пользовался, предпочитая хранить свои дела в тайне, а следовательно ни с кем не делить доходов и избегать лишних сплетен.

Закинув печенье в рот, Лейм перевел взгляд с умиротворяющего зрелища цветущего сада за окнами на полураскрытую дверь в холл и мечтательно задумался вслух:

— Скоро ли она проснется?

— Хочешь пойти разбудить? — хмыкнул Нрэн, но тут же язвительность сменилась горьковатой задумчивостью: — Впрочем, тебе такое могут и простить, сладкий мальчик.

— Пытаешься меня разозлить? — поинтересовался Лейм больше с любопытством, нежели с явной злостью.

Прошли те времена, когда его, не ведающего о сути Алого Бога, скрытой под светлой оболочкой души, действительно можно было именовать «сладкий мальчик», и кому, как не Нрэну, заработавшему при пробуждении истиной сущности брата переломы и синяки, этого было не знать.

— Скорее досадую, — выдав весьма прямой ответ, передернул плечами бог и взял из вазы какую-то серо-зеленую лепешку с глянцевитым отливом, пожалуй, наименее привлекательную представительницу выпечки. Мужчины ожидали пробуждения возлюбленной, но делать это мирно и терпеливо почему-то не слишком получалось. — Тебе она все прощает. Надолго ли?

— Даже ты своей мрачностью ей покуда не надоел, может, и я не прискучу какое-то время, — почти мирно отозвался Лейм. Драться с братом за завтраком было не лучшим способом сохранить благосклонность возлюбленной. Впрочем, Нрэн понимал это так же ясно, а потому не выдал стандартного предложения пойти поразмяться в фехтовальном зале.

— Я хорош в постели, — нахмурившись, нанес удар тяжелой артиллерией по позиции противника воитель.

— Иной раз ласка больше по вкусу, чем самый бурный темперамент и выносливость, — отбил атаку молодой принц. — Сейчас мы привлекаем Элию возможно именно потому, что столь различны меж собой.

— А потом… — как всегда Нрэн попытался испортить настоящее сомнениями и пессимистическим прогнозом на будущее.

— Потом? Ни для тебя, ни для меня не будет никакого «потом», — безмятежно констатировал Лейм. — Так стоит ли переживать?

— Ты прав, — энергично кивнул, как отрубил, воитель и откусил кусок лепешки, которую продолжал сжимать в пальцах. Тут же аккуратно сплюнув на салфетку, бог неожиданно объявил: — Лучше бы Элии в самом деле встать поскорее. Я хочу выяснить, кто хочет нас отравить.

— Отравить? — неподдельно изумился Лейм. Всякое могло случиться, и в мирах, и на родине в Лоуленде. Но на Лельтисе — убежище Богини Любви? Это было чем-то вовсе несусветным. — Ты не ошибся?

— В лепешку добавлена бриалока, — констатировал принц, упоминая отраву, вкушение которой грозило серьезными последствиями даже всеядным выносливым богам, а уж для прочих и вовсе было чревато неизбежной и весьма мучительной кончиной.

— Тогда хорошо бы кузине не заказывать завтрак в постель, — встревожился не столько за себя, сколько за бесценную жизнь любимой молодой бог и резко посуровел.

Прежде, чем героические защитники, сметая все преграды, пошли на штурм опочивальни богини, дабы вырвать у нее изо рта предполагаемый кусок отравленной пищи, Элия сама явилась пред ними дивным, дышащим негой сна видением. Прекрасная женщина в легком светло-голубом платье, с волосами цвета темного меда, свободно рассыпавшимися по плечам. Безыскусная простота облика Элии потрясала сильней любых ухищрений записных кокеток.

Приветливая улыбка скользнула по манящему луку губ, когда богиня промолвила:

— Прекрасное утро, мои дорогие.

Наклонилась, потерлась щекой о щеку Лейма, поцеловала его в пушистую темную макушку, пальчиком разгладила вертикальную складку на высоком лбу, перешла к Нрэну, чуть нахмурилась, отмечая его напряжение. Захватила в горсть светлые волосы, запрокинула голову любовника и скорее укусила, нежели поцеловала в упрямые губы, разомкнувшиеся ей навстречу в довольном вздохе. Тот, кто хотел ласки, получил ее, нуждающийся в постоянном подтверждении своего статуса любовника, тоже не остался обделен.

— Отчего такие мрачные, неужели поссорились? — шутливо потребовала ответа богиня и погрозила пальчиком.

— Есть причина посерьезнее, любимая, чем глупые споры, — отозвался Лейм, все опасения которого испарились при виде пребывающей в добром здравии принцессы. — Нам странно накрыли стол.

Изящная бровь выгнулась в молчаливом вопросе, богиня перевела взгляд на столешницу, оценила россыпь печения и надкушенную лепешку, подняла одну из чашек с настоем, понюхала и согласилась:

— Да, странно. Зачем вам чай откровений и дриаданские лакомства?

— Чай откровений? Лакомства? — удивились мужчины, намекавшие лишь на то, что их собрались отравить.