Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве) (СИ)

Галина Бахмайер

Твоя далекая звезда

Глава 1

Солнце перевалило за полдень и теперь легко, будто золотыми иглами, пронизывало густое зеленое кружево лесного полога. Пятна света причудливой мозаикой покрывали пышный папоротник, растущий вдоль наезженной тропы. Задевая ногами его кудрявые верхушки, по тропе шли рысью три мула, стараясь не отставать от скачущего впереди гнедого жеребца.

Кавалькада выехала на опушку леса, миновала развилку и свернула в сторону небольшого форта с бревенчатыми стенами. Караульный на башне издали заметил четверку всадников и торопливо подал сигнал открывать ворота. Рыцарем, едущим во главе процессии, был девятнадцатилетний капитан Бенвор Олквин, феодал соседних земель и инспектор пограничных гарнизонов Хорверолла.

Завидев форт, жеребец дернул головой и заржал. Молодой всадник похлопал его по шее затянутой в перчатку рукой и отпустил поводья. Жеребец перешел на галоп и стрелой взлетел на холм. Свита рыцаря на мулах слегка отстала. Капитан миновал ворота форта, и по единственной кольцевой улице направился к штабу — деревянному домику с покатой крышей и затянутыми бычьим пузырем окнами.

Спешившись, Олквин передал поводья подоспевшему конюху, пригладил волосы и неторопливо зашагал к домику. Навстречу вышел пожилой писарь и, поклонившись, произнес:

— Приветствую, господин капитан. Хорошо, что вы приехали именно сегодня. У нас три новости, и все важные.

— Здравствуй, Микас, — Бенвор прошел в дом и поинтересовался: — Почему всегда так получается: стоит мне приехать, и сразу происходит что-то важное?

— Все время что-то происходит, милорд, но я думаю, у вас нюх на неприятности. Одной новости уже три дня, а голубятня опустела. Вы привезли почтовых голубей назад?

— Привез. Выкладывай по порядку.

— В Анклау прибыл посол из Бангии. Мы сами узнали только позавчера, — торопливо добавил писарь, предваряя упрек Олквина. На переносице капитана появилась легкая морщинка.

— Значит, король Альберонт все-таки собирается принять их помощь.

— Посол прибыл якобы по вопросу сватовства княжны, но официальных церемоний еще не было.

— И не будет, — хмуро отрезал Бенвор. — Двор Альберонта распускает слухи о свадьбе, чтобы никто не удивлялся прибытию в Анклау бангийских солдат. Что еще?

— Снова появились разбойники. Три дня назад напали на Кранду, убили шестерых крестьян и угнали двух лошадей. Придется ездить только с вооруженными отрядами и охранять приграничные деревни.

— Плохо, — сказал Олквин, потирая лоб. — У тебя сегодня есть хоть одна хорошая новость?

— Конечно, милорд. Лесной отряд опять с интересной добычей.

Бенвор закатил глаза.

— Ребята, смотрю, уже поднаторели в этом — вылавливают птичек на подлете. Шпионы едва успевают перейти границу. Надеюсь, они вылавливают всех.

Писарь развел руками.

— Ну, если судить по количеству… Зато у нас будут хоть какие-то сведения.

В штаб вошел дежурный, Виланд. Отдав честь командиру, он доложил:

— Мы поймали утром шпиона, господин капитан.

— Да, я уже знаю, — кивнул тот. — Вы допросили его?

— Ее, милорд, — уточнил Микас. — Это женщина.

— Нет еще, сэр, она в беспамятстве, — ответил капитану Виланд.

— Из Анклау?

— Не похоже, — покачал головой писарь. — Королевские шпионки — все подряд смазливые шлюхи, а эта…

— Уродина? — усмехнулся Олквин. Его позабавил выбор признака, который писарь счел непременным.

— Не красавица, определенно. Признаться, я уже и забыл черты ее лица — оно совершенно бесцветное. Волосы коротко острижены, как у солдата. Одета странно — в брюках, как мужчина, но тесных до непристойности, да и ткани такой я в жизни не видел.

— Ладно, посмотрю, — кивнул капитан. — Раз нынче такие новости, стоит допросить ее лично.

Выйдя на улицу, Бенвор направился к развалинам древней, наполовину ушедшей в землю башни, служащей выстроенному вокруг нее на холме форту чем-то вроде тюрьмы. Микас пошел с капитаном. Пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о низкую притолоку вырубленного прямо в каменной стене проема, Олквин прошел в освещенный единственным чадящим факелом коридорчик. Спиральная лестница уходила отсюда вниз, на уровень, когда-то бывший первым этажом башни, а ныне превратившийся в подземелье.

— Посвети мне, — попросил писаря Бенвор, и стал спускаться. В подземелье было сыро и тихо. Большинство помещений давно превратились в склады всякой всячины. Олквин дошел до площадки, где сидели двое стражей.

— О, капитан приехал! — воскликнул один из них, поднялся навстречу Бенвору и расплылся в улыбке. Второй стражник тоже вскочил и комично отдал честь вошедшему.

— Уликас, почему вас двое? — подчеркнуто сурово осведомился Олквин, демонстративно не глядя на второго. — Здесь что, полно узников?

— Нет, сэр, — вытянувшись в струну, отчитался Уликас. — Дежурю только я. Хоркан пришел проиграть мне в кости. Присоединяйтесь.

— Вы прибыли за шпионкой, сэр? — с напускной печалью спросил Хоркан. — Или привезли винца, чтобы добрым друзьям детства не было тоскливо в этих унылых стенах?

Бенвор не выдержал, ухмыльнулся и отвесил старым приятелям по подзатыльнику.

— Трепачи… Давайте, показывайте вашу шпионку.

Уилкас прихватил со стола свечу и загремел связкой ключей.

— Ребята из отряда сказали, что она шла пешком, — сообщил он. — И при ней не было никакого оружия. Совсем никакого, даже самого плохонького ножичка. Только толстая палка — она ею прощупывала дорогу через болото.

— Пешком? — удивился капитан. — Из Анклау, через перевал и приграничный лес, безоружная?

— Ну! Брела вдоль реки вниз по течению. Ребята так и не поняли, откуда эта девка там взялась. А обнаружили ее, когда она стояла на Плешивой Башке, вскарабкавшись на самый Ведьмин Клык, и что-то непонятно орала, как сумасшедшая.

Хоркан прыснул. Похоже, они рассказывали уже не в первый раз, но все равно потешались.

— Точно, свихнулась. Если хотела поскорее умереть — лучше и не придумаешь.

— А с чего они тогда взяли, что это шпионка? — нахмурился Олквин.

— Да кто ж еще пробирается той дорогой, кроме шпионов? — удивился Уилкас. — Ребята проследили за ней с полчаса. Девка прооралась, разревелась, посидела на скале немного и потопала пехом через лес. Видать, шла к Норвунду — его шпили хорошо видны с высоких мест. Конбран по-тихому подстрелил ее дротиком с настойкой, которую делает Танбик. Скоро должна проснуться.

Отперев камеру, Уилкас поставил свечу на торчащий из стены камень. Мужчины склонились над лежащей на соломе пленницей.

Бенвор мысленно признал, что до этого представлял ее себе совсем иначе. Во-первых, она была уже далеко не юной девицей. От наблюдательного взгляда молодого капитана не ускользнули ни легкие, еле заметные морщинки, ни матовая, суховатая кожа зрелой женщины, ни когда-то четкий, но уже начавший слегка расплываться контур тяжеловатого подбородка. Олквин мог бы дать ей лет двадцать восемь, если очень приглядеться, но не дал бы и шестнадцати, если б мельком посмотрел издали. Короткая аккуратная стрижка очень молодила пленницу, делая ее похожей на юношу. То же впечатление появлялось из-за ее костлявого телосложения, и узкая мужская одежда только подчеркивала это.

Одежда привлекла внимание капитана особо. Необыкновенно плотно и ровно сотканная аспидно-черная ткань из тончайших, идеально спряденных нитей. Незнакомый, сложный, но удивительно функциональный покрой. Изящные пряжки и застежки искусной, почти ювелирной ковки. Пуговицы из неизвестного блестящего материала. В довершение всего — высокая, крепко зашнурованная обувь из гладкой упругой кожи, с толстой ребристой подошвой, ладная и явно очень удобная.