Счастливого Рождества!

– Ладно, все равно это испарилось, как только мои родители уехали в Джорджию. Через десять минут после того, как самолет с ними поднялся в воздух, совет директоров пригласил меня на обед. – Тут Гейб остановился и расхохотался. – О Господи, и я сразу же узнал, что ко мне относились хорошо только из-за отца и бабушки.

Они подъехали к небольшому ресторану.

– Здесь мы сможем поговорить, – сказал Гейб, указывая на крохотное заведение с неоновой вывеской размером с трейлер.

Он распахнул дверцу автомобиля, а Кассандра не стала ждать, пока он поможет ей выйти. В конце концов, они не влюбленные, а просто сообщники. Нельзя позволить себе привыкнуть к знакам внимания со стороны Гейба, к его роскошному автомобилю и к изысканным блюдам за столом. Во-первых, она может растолстеть как бочка и облениться; но главное – долго так продолжаться не будет. Третьего января она отвезет Кэнди к своим родителям, вернется к занятиям в колледже и работе официанткой в ресторане, который лишь немногим лучше этого.

Гейб подождал, пока Кассандра выйдет из машины, и в ресторан они вошли вместе. Выбрав укромный столик в углу, они заказали кофе. Кассандра сказала:

– Все действительно было настолько плохо?

– Понимаю твой скептицизм, – усмехнулся Гейб. – Я никак не мог предположить, что у меня будет столько проблем. Большинство этих людей я знал всю свою жизнь. Половина из них работали вместе со мной или под моим началом те шесть лет, пока я входил в курс дела. Я даже представить себе не мог, что мне нельзя будет даже ручку взять, чтобы на меня не окрысились.

– Что же случилось?

– Первые шесть месяцев я крутился как белка в колесе, стараясь угодить всем и вся. Потом вдруг однажды без предупреждения приехала бабушка, и один из подчиненных не слишком почтительно обошелся со мной. Бабушка, не сказав ни слова, вернулась в Джорджию, а я на следующий день пришел в офис, меча гром и молнии.

Кассандра, не в силах сдержаться, рассмеялась.

– Наверное, зрелище было то еще.

Гейб тоже хихикнул.

– Уж поверь мне. Я решил, что слишком долго старался угодить людям, которые сами должны угождать мне, что совсем забросил руководство компанией. Убытков мы не несли – по крайней мере крах нам не угрожал. Для того чтобы «Кейн Энтерпрайзиз» пострадала, пришлось бы уничтожить минимум полпланеты. Но и роста не было. У меня имелись кое-какие планы, и я намерен был осуществить их. Позже я так и сделал. Но сначала должен был вернуть себе контроль над компанией. За два часа я уволил трех начальников отделений и назначил на их место их помощников. И с тех пор у меня нет никаких проблем.

Кассандра откинулась на спинку стула. Внимательно посмотрев на Гейба, она наконец сказала:

– Ладно, сдаюсь. Но почему ты поменял их на помощников?

Гейб улыбнулся медленной, обаятельнейшей улыбкой.

– Просто чтобы встряхнуть всех.

Пульс Кассандры молниеносно среагировал и на улыбку, и на уверенность, с какой были произнесены эти слова. Она снова начала краснеть и надеялась, что это не очень заметно. Одно несомненно: когда Гейб Кейн говорит, что встряхнет всех, он выполняет свое обещание. Это относится и к ней. Ей неплохо бы запомнить, что он способен воздействовать на нее одной лишь улыбкой. Надо научиться держать себя в руках.

– Ну вот, я поведал тебе историю своей жизни. Очередь за тобой.

Кассандра откашлялась.

– Я не совершала ничего столь знаменательного, как увольнение руководства гигантской корпорации. Так что мне особенно не о чем рассказывать. Я – последняя из пяти детей. Сразу после школы в колледж не пошла, так как не имела ни малейшего понятия, чем хочу заниматься в жизни, и знала, что мои родители не могут позволить себе тратить на меня деньги, пока я буду болтаться в университете и искать себя.

Гейб пожал плечами.

– Разумно.

– Затем однажды мой шеф похвалил меня за то, как умело, как терпеливо я обращаюсь с детьми, которые приходят в наш ресторан. Мы разговорились о детях, и тут я поняла, что хочу стать учительницей. А все остальное – это уже история.

Некоторое время Гейб молчал, уставившись в чашку кофе, затем поднял голову. Его темно-карие глаза встретили взгляд Кассандры, и у нее мурашки побежали по коже.

– Кэнди – это не история, – тихо сказал Гейб.

– Да, Кэнди – неотъемлемая часть настоящего и будущего, – сказала Кассандра, пытаясь прикрыть улыбкой свою нервозность. – В настоящий момент она – самая важная часть моей жизни. В каком-то отношении она для меня даже важнее, чем диплом.

– Понятно, – сказал Гейб, не отрывая от Кассандры проникающего в душу взгляда, и та поняла, что он не удовлетворен ее ответом.

– Ты мне не веришь?

Гейб покачал головой.

– Нет-нет, верю.

– Тогда в чем же дело?

– Кассандра, ты хочешь, чтобы я вытягивал из тебя слова клещами?

– Вот в чем дело, – опустила глаза Кассандра. – Нет, не надо.

Теперь, когда она поняла, к чему клонит Гейб, ей стало страшно неловко. И не потому, что она совершила что-то предосудительное. Просто самым значительным поступком в ее жизни было то, что она решила в одиночку воспитывать ребенка, в то время как Гейб перевернул вверх дном многомиллиардную корпорацию. И еще неизвестно, самое ли это значительное дело в его жизни. Как знать, возможно, «Кейн Энтерпрайзиз» финансирует работы по поискам лекарства от рака или революционно изменит банковское дело внедрением персональных компьютеров.

– Если тебя это смущает, отложим до...

Кассандра покачала головой.

– Нет, не смущает. Это жизнь. Часть жизни. Моей маленькой и очень скучной жизни.

Полминуты Гейб молча смотрел на нее, изучая ее лицо, волосы, глаза, линию шеи. Затем сказал:

– Скучной она может быть только для стороннего наблюдателя. – Он остановился, вертя в руке ложечку. – Ответь мне вот на какой вопрос. Ты занимаешься тем, чем хочешь?

Подумав какое-то время, Кассандра кивнула.

– Да.

– Выполняешь все свои обязанности?

Она снова кивнула.

– Да.

– Достигаешь целей, которые ставишь перед собой?

На этот раз Кассандра улыбнулась.

– Постоянно.

– Значит, жизнь у тебя не скучная. Она очень важная. – Он помешал сахар во второй чашке кофе. – Расскажи мне о Кэнди.

Его отзывчивость помогла Кассандре расслабиться, и она решила рассказать все:

– С отцом Кэнди мы то встречались, то расходились с тех пор, как я закончила школу.

– Восемь лет? – выдохнул Гейб.

Она улыбнулась.

– Шесть. И именно поэтому я не вышла за него замуж. Если гуляешь с кем-либо шесть лет и даже не возникает мысль о браке, ребенок ничего не может изменить.

Гейб помолчал, затем улыбнулся.

– Да, ты права. Права на все сто. Я никогда не задумывался над этим.

И тут у Кассандры появилось странное ощущение. Нельзя сказать, что между ними возникла какая-то связь, но определенно рухнула невидимая преграда. Вот она сидит и ведет светский разговор с Гейбом Кейном, человеком, на которого с самого рождения Кэнди без конца натравливала полицию. И он искренне соглашается с ней. Может быть, все это происходит в Зазеркалье?

Они выпили по второй чашке кофе, оживленно беседуя обо всех мелочах своей жизни, которые считали достойными упоминания, затем покинули ресторан. Ночной воздух еще не остыл, на безоблачном небе зажглись звезды.

– Интересно, какая сейчас погода в Пенсильвании? – со смехом спросила Кассандра.

– Какое нам до этого дело? – ответил Гейб, ненавязчиво обнимая ее за плечи.

Кассандра тотчас же напряглась.

– Ты должна постараться привыкнуть к этому, Касси. – И Гейб еще крепче прижал ее к себе.

– Рядом никого нет, так что, пожалуй, нам нет нужды разыгрывать эту комедию.

– Тебе очень неприятно?

Нет. Наоборот, ей было очень приятно. Она чувствовала себя совершенно естественно. Словно так и должно быть. О Боже, подумала Кассандра, ведь всего неделю назад она готова была повесить этого человека на ближайшем дереве. А сегодня мало того что с удовольствием беседовала с ним весь вечер – еще и поделилась с Гейбом самой своей сокровенной тайной. А теперь наслаждается тем, что его рука лежит у нее на плече.