Четыре года без тебя

— Они были в африканских джунглях, Грэм, а не в нашей английской глухомани. — Флисс с удивлением обнаружила, что защищает своего мужа. — Ну и что из того, что Морган учился вместе с Мдолой? Это еще не дружба.

— Но ведь сторонники Мдолы каким-то образом поддерживали связь с внешним миром?

— Ты хочешь сказать, Морган лжет?

— Отнюдь нет, — смутился Грэм. — Видишь ли, я ничего не скрываю от тебя — говорю то, что думаю. Флисс, мы оказались в таком сложном положении, что я даже не знаю, как быть. Прости, если я показался тебе бесчувственным… Неужели ты могла подумать, будто я желаю, чтобы Морган…

— Чтобы Морган действительно погиб? — воскликнула она.

В ответ Грэм только перекрестился.

— Как ты могла такое подумать! — поспешно возразил он. Но именно эта нарочитая поспешность, с какой он отрицал это, убедила Флисс в правоте ее догадки. — Я имел в виду другое. Согласись, нам было бы легче, если бы во всем был виноват Морган… — Грэм прервал себя на полуслове. — Ты понимаешь меня, Флисс?

«Говори, говори, выскажись наконец!» — мысленно повторяла Флисс. Она уже не думала о своих переживаниях, ее бросало в дрожь при мысли, что будет, когда Морган выйдет из госпиталя.

— Извини, Флисс, — продолжил Грэм, — чуть не забыл спросить: как он себя чувствует? Непростительная оплошность с моей стороны. Бедняга столько испытал. Ты вернулась с базы одна, и я решил, что он поселился у родителей.

— Морган все еще в Крэйторпе, — ответила Флисс.

— На военно-воздушной базе? К чему такие предосторожности?

— Там хороший госпиталь. Врачи проводят его обследование, — неохотно объяснила Флисс. — У него совершенно измотаны нервы. Предварительный диагноз — ПТС.

— ПТС? — переспросил Грэм.

— Это значит «посттравматический стресс», — объяснила Флисс. — Все четыре года Морган провел в изоляции. Он жил в постоянном страхе за свою жизнь.

— Кто бы мог подумать!

Эту реплику Грэм произнес с ноткой скепсиса, отчего Флисс ощутила глухое раздражение. Неужели Грэм и в самом деле думает, что жизнь военнопленного в джунглях легка и беззаботна! Если даже тюремщики не настроены враждебно. Грэму легко судить: сидит у себя дома в комфорте, и никаких забот!

— Можешь не сомневаться! — довольно резко ответила она.

Грэм словно прочел ее мысли, поспешив сгладить впечатление от своих слов.

— Конечно, Моргану лучше знать, — сказал он, отодвигая тарелку. — Кстати, как здоровье родителей? Полагаю, они тоже оказались в затруднительном положении?

«В затруднительном положении!» — эхом отозвалось в ушах Флисс. Она в отчаянии прикусила нижнюю губу.

— Если ты имеешь в виду здоровье родителей Моргана, то у них все хорошо.

— Но ты же сама говоришь, что Морган ведет себя очень агрессивно, — вежливо напомнил Грэм. — Райкерам тоже так показалось?

— Они виделись с ним лишь один раз. Мне же на следующий день разрешили еще одно свидание с Морганом, наедине.

— Он что, пытался ударить тебя? — с участием спросил Грэм.

— Ты меня неправильно понял. Морган ни разу меня не ударил и никогда не ударит, — решительно сказала Флисс. Или все-таки ударит? Так ли уж хорошо она знает своего мужа?

— Как он себя ведет? — продолжал расспрашивать Грэм.

— Я никак не могу понять, что у него на уме, — коротко сказала Флисс, желая поскорее отделаться от настойчивых вопросов Грэма.

Но тот продолжал:

— По-моему, Морган испытывает некоторую неловкость, иначе с какой стати ему себя так агрессивно вести?

— Не знаю, что и думать, — покачала головой Флисс. Ей было неловко за то, что она ввела Грэма в заблуждение. — Быть может, я сама виновата. Я нервничала и, возможно, сказала что-то лишнее.

— Тебе не стоит винить себя, Флисс. — Грэм обнял ее. Она чувствовала, как он дрожит, и подумала, что назавтра он будет раскаиваться в своем порыве. Губами он коснулся ее виска: — Обещай мне, Флисс, что больше не позволишь Моргану пугать тебя.

Флисс подалась к Грэму, но не спешила давать никаких обещаний. Морган все еще пугал ее, но Флисс чувствовала, что ее тянет к нему. В то же время ей не хотелось лишаться и поддержки Грэма.

— Когда же мы увидимся? — спросила она. Грэм пристально посмотрел ей в глаза.

— Когда тебе будет угодно, — ответил он.

— Может быть, завтра вечером? — нетерпеливо спросила Флисс.

— Флисс, дорогая, — руки Грэма легли на ее плечи, — я думаю, нам не следует встречаться некоторое время. По крайней мере до тех пор, пока твой брак с Морганом не будет расторгнут.

— Грэм, неужели это говоришь ты?

— Да, Флисс, мне очень жаль. — Грэм выглядел смущенным. — Епископ уже вызывал меня по этому поводу. Я уверил его, что наши отношения прерваны, во всяком случае пока… Ты ведь знаешь, как осторожно нужно вести себя, когда ты на виду у людей.

Флисс поникла:

— Но ведь могут пройти годы, прежде чем наш брак с Морганом будет расторгнут церковью.

— Не думаю, — успокоил ее Грэм. — Через пару недель всем станет ясно, что ваш брак с Морганом распался. И кто посмеет осудить тебя, если ты подашь на развод?

Только Морган и его родители, горько подумала Флисс. Грэму легко рассуждать! А вдруг она не сможет сразу подать на развод, когда Морган вернется домой?

Грэм ушел, хотя часы показывали всего половину десятого, ей же хотелось, чтоб он побыл подольше. В последнее время вечера были такими длинными и одинокими. Флисс понимала: Грэм прав, опасаясь сплетен. Однако, по ее мнению, он все-таки был сверх меры предан церкви.

Конечно, оправдывала она Грэма, ему не следует рисковать своим положением в обществе. После объявления о помолвке большую часть времени он проводил с прихожанами в церкви. Всякий раз, когда Флисс просила его побыть с ней, он говорил, что его ждут прихожане. Теперь же, после возвращения Моргана, он даже поспешил уйти засветло. Они по-прежнему останутся друзьями, сказал Грэм на прощание.

Флисс закрыла за ним дверь. На сердце было тяжело. Ведь всего несколько дней назад они с Грэмом готовились к свадьбе! Но в один день все изменилось — и вот она снова замужем за Морганом Райкером! На протяжении последних четырех лет она привыкла считать себя вдовой. А теперь снова замужняя женщина.

Когда Флисс узнала сначала о том, что Морган пропал без вести, а затем что он погиб, она испытала сильное потрясение. Ей даже не хотелось больше жить. Не окажись рядом родителей Моргана, которые так нуждались в ее поддержке, она бы попыталась уйти из жизни.

Некоторое время она по-прежнему жила в доме, который они с Морганом купили в Кенсингтоне, и продолжала преподавать в школе. Однако вскоре оказалось, что выплатить долг ей нечем. Кроме того, появились и другие непредвиденные расходы. Учительской зарплаты перестало хватать. Да и воспоминания о прошлой счастливой жизни вконец измучили ее. Подушка ее всегда была мокрой от слез.

Однажды тетя Софи сказала, что в Уиттерсли есть приличная работа, тоже в школе. Флисс решила, что Господь наконец смилостивился над ней. Разумеется, жаль было оставлять Райкеров одних, и Селия очень возражала. Но через некоторое время свекровь уступила.

Переезд в Уиттерсли был для Флисс бегством от мучительных воспоминаний прошлого, именно здесь на душе у нее стало спокойнее. Ей нравилась работа в маленькой пригородной школе. Грэм нашел для нее домик и подарил свою дружбу.

Но вот в ее жизнь вернулся Морган, разве это должно изменить ее чувства к Грэму? Он тоже здесь, рядом. Флисс по-прежнему нуждается в нем, как и в те дни, когда он помогал ей справиться с потерей Моргана. Благодаря Грэму она поняла, что любовь проявляется по-разному и ее бурная страсть к Моргану — это совсем не обязательно наивысшее проявление любви.

Возвращение Моргана вернуло ее на грешную землю. Флисс продолжала работать в школе, но с опаской поглядывала в окно — не толпятся ли на школьном дворе газетные репортеры. Побывав в Крэйторпе, Флисс как бы заново пережила те тревожные дни, когда газеты объявили о гибели Моргана. Тогда целую неделю осаждали они двери их дома. Проклятые борзописцы! Эти проныры не давали ей проходу, и Флисс не могла побыть наедине со своим горем.