Четыре года без тебя

При этой мысли комок подкатил к горлу. Моргану стало жалко родителей. За эти годы они здорово сдали. Отец стал седой как лунь.

Интересно, подумал Морган, а вдруг и у меня поседели волосы? Что ж, увидим, когда отрастут. Но сейчас он ощущал себя стариком. Флисс молодцом — ничуть не изменилась. Только отпустила волосы, а больше никаких перемен.

До чего же она хороша на свадебной фотографии! И как иногда круто жизнь обходится с людьми! В отчаянье Морган чуть не изорвал фотографию в мелкие клочья. А вдруг Флисс притворяется, будто она в шоке, а на самом деле уже давно живет с другим мужчиной? — пронеслось в голове у Моргана.

Черт побери! Моргай, возьми себя в руки! — приказал он себе. Постарайся выздороветь. Сейчас ты практически здоров, хотя доктора и предупреждают, что понадобится время, чтобы вернуться к нормальному образу жизни.

Морган прилег на потертый кожаный диван и взял в руки ТВ— пульт. Мелькание телевизионных каналов не давало сосредоточиться. Все мысли были заняты собственной судьбой. На дне чемодана лежала старая общая тетрадь в коленкоровом переплете — дневник, который он вел все эти годы.

Казенные часы на запястье медленно отсчитывали послеобеденное время. До вечернего визита психиатра Морган должен был спать. Однако снотворное не действовало. Морган ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть.

Ремешок часов непривычно болтался на худом запястье. По рассказу матери, собственные часы Моргана от Картье, подаренные на тридцатилетие, были якобы найдены в сгоревшем джипе. Именно этот факт убедил Унгаве в том, что Морган действительно погиб.

Тошнота подступила к горлу. На лбу выступила испарина. Именно от такого рода воспоминаний и пытались избавить Моргана врачи. Несмотря на то что он тоже стремился избавиться от навязчивых мыслей, образы, возникавшие в его воспаленном воображении, были по-прежнему чересчур яркими.

Усилием воли Морган заставил себя встать с дивана, чтобы побороть приступ дурноты. Дверь в комнату отворилась. Морган вытер ладонью пот со лба. Он даже не обернулся — решил, что пришел психиатр, доктор Шон Темплар.

Морган оглянулся. Какое чудо — в дверях стояла Флисс! Он полагал, что Флисс уехала домой. Кажется, и врач говорил, что жена вместе с родителями покинула базу.

— Ну, здравствуй, — сказала она, судорожно ухватившись за ручку двери, словно боясь упасть. — Как ты себя чувствуешь?

Слова ее звучали непривычно. Неужели я отвык от ее голоса? — поразился Морган: никто не справлялся о его здоровье на протяжении нескольких лет.

Флисс вошла в комнату.

— Как ты спал? — поинтересовалась она, закрывая дверь за собой.

Моргану хотелось спросить, почему Флисс не уехала вместе с родителями, но он не решился.

— Как обычно, — ответил он, отчего-то полагая, что его сон не может быть предметом обсуждения. Всякий раз, засыпая в лагере, Морган думал, что не доживет до утра, получит пулю в лоб. Он давно забыл, что такое нормальный сон.

— Вот и хорошо, — примирительным тоном сказала Флисс, заметив, что Морган стал нервничать. Флисс тоже было не по себе.

Она прекрасно понимала, что ее появление — сюрприз для Моргана.

— А ты хорошо спала? — спросил он в свою очередь, и тревожное ожидание тенью промелькнуло в его взгляде. Почему вчера она держала себя так холодно?

— Хорошо. — Флисс, казалось, догадалась, о чем подумал Морган. Губы ее сложились в робкую улыбку. — Мы с родителями устроились в комнатах для гостей. Командование решило, что нам лучше побыть здесь некоторое время — слишком много папарацци суетится вокруг. Нас отправят домой сегодня вечером.

Флисс, у тебя никого нет? — этот ревнивый вопрос навязчиво стучался в висок, но Морган не решался задать его вслух. Вместо этого он сказал:

— Жаль, что я не знал об этом.

Он жестом предложил Флисс сесть на диван рядом с ним. Однако она предпочла кресло у двери.

— Здесь удобнее, — сказала Флисс, усаживаясь. Морган залюбовался ее стройными ногами.

Да, так и есть, она избегает меня, мелькнуло в голове подозрение. Если я начну все время подозревать ее, то и впрямь сойду с ума, решил он.

Вчера, на прощанье, она поцеловала его. Но поцелуй был холодный, какой-то чужой.

В горле у Моргана пересохло. Неужели перед ним та самая Флисс, которая стала его женой четыре года тому назад? Не верилось, что эта очаровательная женщина — его законная жена. Он так долго старался не думать о Флисс, что, когда она вошла в комнату, сердце его чуть не выпрыгнуло из груди.

На Флисс были длинная черная юбка, изящный жилет, который подчеркивал тонкую талию и полную грудь. Атласная блузка и черные сапожки дополняли ансамбль, ярко-красный воротничок оттенял великолепие темно-каштановых волос…

Морган понимал: первое слово за ним. Он видел, как Флисс не без опаски ждет, что он скажет. Морган пересел на стул поближе к ней и заметил, что Флисс слегка отпрянула от него.

Он попытался скрыть обиду и взглянул на нее с понимающей улыбкой.

— Мне показалось, ты боишься оставаться со мной наедине.

— Как такое могло прийти тебе в голову? — Флисс почувствовала себя виноватой. — Родители считают, что тебе лучше побыть одному.

— Родители? — Морган сделал кислую мину. — Наверное, ты имеешь в виду мою маму. Она никому не давала вставить и слово.

— Не говори так, она очень волновалась, — заметила Флисс. — Ведь не каждый день сын возвращается из плена.

— Или муж, — сдавленно прошептал Морган.

Флисс сконфуженно улыбнулась.

— Вот ты наконец и побрился, — сказала она, стараясь скрыть смущение.

Моргану никак не удавалось проникнуть в ход ее мыслей. До сих пор он не услышал от Флисс ничего, что могло бы его приободрить. Рада ли она его возвращению?

— Разве я в чем-то виноват? — тихо спросил он. Флисс с недоумением взглянула на него.

— Из джунглей я не мог сообщить, что остался в живых. Не было возможности…

Флисс пристально посмотрела ему в глаза. Последние слова Моргана задели ее за живое.

— Так уж и не было? — переспросила она недоверчиво. — Так объясняют власти. Они прямо написали твоему отцу, что у тебя не было возможности связаться с нами. Кроме того, в письме сказано, что ты знаком с новым президентом Ньянды. Ты работал вместе с ним последние четыре года.

Морган перевел дух:

— Не вместе с ним, а на него.

— В чем разница?

— Разница большая. Я был на правах военнопленного. У меня не было никаких прав. Мдола нуждался в моем опыте и знаниях. Точно так же, как во мне нуждался Унгаве.

— Они, видите ли, нуждались в твоем опыте! Ты помогал им убивать невинных женщин и детей! — вырвалось у Флисс.

— Постарайся понять, Флисс! Я был заключенным, у которого нет и не может быть никаких прав. Знакомство с Мдолой спасло мне жизнь. Я слишком много знал — видел их штаб, вооружение. Разве они могли отпустить меня с миром?! Флисс, умоляю, поверь мне! Флисс вся дрожала.

— Я верю. Но почему же ты ни разу не позвонил?

— Откуда? — Морган фыркнул. — В джунглях нет телефонов, а к радиопередатчику меня и близко не подпускали!

— Не волнуйся, Морган, главное — ты вернулся.

— Да, вернулся…

— Как все странно сложилось, — едва слышно проговорила она. — Подумать только — целых четыре года…

— Да, срок немалый, — согласился Морган.

Он старался подавить раздражение. Флисс говорила так, будто он вернулся из туристической поездки. Неужели она не понимает, что все эти годы он подвергался смертельной опасности?

— Послушай… — начал Морган и вдруг замолчал, подыскивая слова. В комнате воцарилось неловкое молчание. — Понимаю, как тебе сейчас трудно… — Он хотел добавить: и мне тоже сейчас трудно, по вовремя оборвал себя. — Нам нужно привыкнуть друг к другу. Время покажет, — попытался улыбнуться он.

Флисс решительно кивнула в знак согласия, и тугая коса упала ей на плечо. В лучах закатного солнца в темно-каштановых волосах ее мерцали красные и золотые огоньки. Морган вдруг вспомнил, что при первом любовном свидании Флисс показалась ему похожей на свои волосы — с виду мягкие и шелковистые, но со скрытым жаром внутри.