Поймать призрака

– Нет-нет. Вы не поняли. Я не Франциска.

– Черт, – пробормотала Мадам Зуфало. – Это, наверное, дух-проводник.

Остальные трое простонали в один голос:

– Нет, нет. Это хорошо. Дух-проводник – это почти так же хорошо, – звенели восторженные возгласы.

– Думаю, что должна вам сказать… – еще раз попыталась Рейчел.

Мадам Зуфало перебила ее:

– Тихо, милочки. Дух-проводник говорит! Эх-хм. О, великий дух-проводник. Мы ищем Франциску Аристу. Ты можешь обратиться к ней? Нам нужно сообщить ей лично нечто важное.

– К сожалению, я… – слова потонули в общем стоне.

– Дух-проводник, – резко произнесла Мадам Зуфало. – У нас жизненно важное дело к Франциске. Ее прапраправнучатая племянница должна сообщить ей нечто. Поможешь ты нам или нет?

– Я бы с удовольствием, – торопясь объяснить, Рейчел подошла ближе, – но я не могу.

– Я вижу ее, – пискнула Глэдис. – Она здесь, в комнате, с нами. О, небо!

Расшитый серебром тюрбан засверкал в неверном свете.

– Я сделала это. Я в самом деле это сделала. Я подчинила духа, – бормотала медиум. Потом добавила громче: – Ну конечно, я это сделала. Я же Мадам Зуфало, в конце концов.

– Я, кажется, упаду в обморок, – слабым голосом сообщила Глэдис.

– Не сметь! – отрезала Мадам. – Это миг моего триумфа, и я требую всем находиться в вертикальном положении.

– Мне очень неприятно разочаровывать вас, но это я, Рейчел. – Она прошла через комнату, бросила на стол газету, и женщины застонали. Рейчел опустилась на колени возле бабушкиного инвалидного кресла и крепко обняла Нану. – Что здесь происходит?

– Спиритический сеанс, конечно, – ответила та. – Мадам Зуфало предложила провести, потому что близится осеннее равноденствие. – Она доверительно понизила голос: – В это время духи наиболее доступны. Сейчас и в следующем месяце, в канун Дня всех святых.

Мадам соизволила пояснить:

– Твоя бабушка надеялась узнать, как сработало твое медальонное желание. Я согласилась помочь вызывать Франциску. Это самое малое, что я могу сделать, учитывая мои новые силы.

– Я так вам благодарна, – поторопилась вставить Нана. Потом поцокала языком. – Ах, Рейчел, ты так старалась с этими желаниями. Я знаю, какой несчастной ты себя чувствовала, когда ничего не произошло. Вот я и подумала, что, если чуть-чуть поболтать с Франциской, глядишь, поможет.

Мадам Зуфало исторгла долгий сердитый вздох.

– Кончено. Духи покинули нас, милочки. Энн, зажги еще свечей. – Она поднесла руку к виску и со стоном закрыла глаза. – Я совершенно опустошена. Глэдис, скорее. Мое тонизирующее. Я чувствую, что уже пора.

Стулья заскребли по деревянному полу, и через мгновение ожили огоньки полдюжины свечей, бросив на стены огромные бесформенные тени. Глэдис стояла возле стула Мадам с чайной ложкой и серебряной фляжкой.

– Одну ложку или две?

Один глаз открылся.

– Я должна беречь себя. Дай три.

– Извините, я вам помешала, – сказала Рейчел, обращаясь ко всем. – Я очень ценю то, что вы пытались сделать. Нам действительно нужна помощь, любая.

– Однако мне пора, – сказала Энн. – У меня занятия рано утром, так что я закругляюсь.

– Так мило, что ты участвовала в сеансе, – любезно обратилась к ней Нана. – Спасибо за помощь. Жду тебя завтра.

– Боюсь, у меня плохие новости, – сказала Рейчел, когда Энн вышла. Она показала на газету. – Вы еще не читали? Профессор Зак Кингстон намерен попытаться разоблачить бабушку Франциску.

Мадам Зуфало побледнела.

– Зак Кингстон? Тот самый Зак Кингстон? – пробормотала она, затем вырвала у Глэдис фляжку, поднесла ко рту и сделала изрядный глоток. Явственный запах бренди пробился сквозь ароматический дым. – Пора идти, – сказала она, вздохнув. – Бьюла, это было великолепно. Мы обязательно должны повторить это когда-нибудь в далеком будущем.

Она поднялась на неверные ноги и прошаркала вон из комнаты. Шитье на ее пурпурном тюрбане сверкало, как дорога, полная предупреждающих сигналов. Глэдис потащилась за ней. Минуту спустя донесся сдавленный крик Мадам.

– Сникзифов тарантул, наверно, – пробормотала Нана. – По дороге сюда Мадам тоже на него наступила.

– Надеюсь, она не наступит на Сника, – сказала Рейчел, вспомнив, как сама входила в дом. – Ему это не нравится. Пожалуй, пойду включу свет.

– Ничего не выйдет. Мадам отключила электричество, чтобы оно не мешало общаться с миром духов…

Яростно заорал Сникзиф, а мгновение спустя завыла от боли Мадам. Из холла послышался звук раздираемого шелка.

– О Боже, – вздохнула Нана. – Она так любила этот кафтан. Он шел к ее глазам.

Глэдис и Мадам закричали вместе, и Рейчел побежала к двери.

– Фу-ты ну-ты, – укоризненно сказала Нана. – Как же она выражается. Когда Мадам соберется позвонить в следующий раз, надо будет сказать, что у Сникзифа все в порядке с родословной. – Потом заколебалась. – Надеюсь.

Рейчел успела увидеть, как Мадам и Глэдис одновременно пытались протиснуться во входную дверь. Сникзиф, вздыбив шерсть и изогнув спину, шел на парочку.

Мадам Зуфало сверкнула глазами на Рейчел.

– Скажи Бьюле, что я пришлю счет за кафтан. И пусть не пытается дозвониться до меня. Я меняю номер! – Она увернулась от Сниковых когтей, перебралась через порог и засеменила по дорожке.

– О'кей. Ждем вас на будущей неделе, – крикнула вдогонку Рейчел. – Спасибо, что навестили. Всего хорошего. – Она закрыла дверь и повернулась к коту, уперев руки в бока. – Как тебе не стыдно? Я же говорила тебе не трогать эту компанию. Фу, как неприлично. И им, между прочим, не понравилось.

– Бедная киска, – сюсюкала Нана, вкатывая кресло. – Он же не со зла, правда, мое сокровище? Он просто еще не привык у нас. – Кот прыгнул ей на колени и ткнулся мордой в плечо. Нана принялась баюкать его, почесывая жирный живот. Сникзиф замурлыкал, что удивительно напоминало звук циркулярной пилы.

– Я ничего не понимаю, Нана. Я думала, Мадам Зуфало приходила погадать на картах таро и проверить твою ауру.

– На прошлой неделе она закончила курсы медиумов и теперь вызывает духи мертвых. Любых. – Нана улыбнулась. – Хочешь, попрошу ее вызвать для тебя какого-нибудь покойника? Элвиса Пресли собственной персоной, хотя и не думаю, что она доберется до Элвиса. Мы не верим, что он умер. Да что там, Глэдис клянется, что видела его…

– Нана, – мягко перебила Рейчел. – Нам нужно поговорить об этом Заке Кингстоне. Я была у него. Он не верит во Франциску. Он приехал доказать, что ее не существует.

Нана тихонько фыркнула.

– Ну и как же он может это сделать? Ты-то знаешь, что она существует. И я знаю. Нельзя доказать, что нет того, что есть.

Рейчел вынуждена была согласиться.

– Это верно. Но дело в том, что у него все эти научные приборы. Он даже получил разрешение установить их на Ранчо.

Нана все баюкала кота.

– Как мило.

– Но…

– Увидишь, все уладится. – Она успокаивающе махнула рукой. – Он приедет. Франциска позвонит в колокола. Огоньки появятся. И он поверит.

Рейчел ее уверенности не разделяла. Вспоминая прощальную сцену в домике профессора, она усомнилась, что все выйдет тихо-мирно.

– Он не похож на человека, способного поверить во что-то. Он такой… упорный.

Нана покивала.

– Ну а мы еще упорнее. Я уверена, что это очень доброжелательный молодой человек. – Она вскрикнула от удивления. – Гляди-ка. Я нашла сережки Франциски. Я знала, что они сами объявятся. – Она взяла сережки со стола и покачала ими над Сникзифом.

Рейчел улыбнулась, когда кот лениво цапнул лапой блестящую черную эмаль.

– Сник играл ими, когда я вошла, вот я и убрала их на… – она в замешательстве переводила взгляд с книжного шкафа в другом конце комнаты на стол рядом с Наной. – Как странно. Я могла поклясться…

– По-моему, хорошо, что этот профессор Кингстон едет доказать существование Франциски, – перебила Нана, давая свою собственную, уникальную интерпретацию событий. – Так мило с его стороны побеспокоиться о нас. Я уверена, что с его помощью твоя книга хорошо разойдется.