Как пламя костра

В углу комнаты стоял уютный диван в палево-коричневых тонах, но Вик выбрал для себя глубокое кожаное кресло рядом с камином. Усевшись, он с облегчением ослабил узел галстука, заставив Сета улыбнуться.

В колледже они были соседями по комнате, а Пег нравилась Вику еще со школы. Получив диплом, он вернулся в Херши, женился на ней и вскоре начал адвокатскую практику. Если счастливый брак существует, не раз думал Сет, то таков он у Вика и Пег. Правда, это была единственная на его памяти пара, которой стоило завидовать. Сейчас Пег носила своего третьего ребенка.

— Она не слишком много работает?

— На этой стадии беременности ей всегда не сидится на месте, — ответил Вик, откидываясь на спинку кресла и опуская веки. — Она терпеть не может последние три месяца ожидания, старается занять себя чем может. — Снова открыв глаза, он поймал взгляд Сета. — Пег хочет, чтобы в Херши ты нашел свой дом. Я тоже «за». Что скажешь на это?

Сет поддернул легкие летние брюки и сел на диван. С минуту он молчал, размышляя над словами друга.

— Должен признать, это приятно, когда незнакомые люди улыбаются мне на улице или приветственно машут рукой, если мы уже хоть раз проходили мимо друг друга. В Филадельфии все было иначе: в вечной спешке, ничего не замечая вокруг, я носился по городу из одной конторы в другую. Я всегда был поглощен делами. Вся моя жизнь состояла из перекрестных допросов, показаний под присягой и публичных выступлений.

— Последние десять лет ты так много работал, словно хотел один восстановить справедливость. И вдруг, когда ты добился успеха, заработал себе имя и у тебя на счету много громких побед, ты решаешь все бросить и приезжаешь в Херши. Почему?

Сет понял вопрос. В самом деле, почему он пытался переосмыслить достигнутое?

— Наверное, что-то во мне сломалось. Я все время жил в состоянии стресса и еще лет через пять наверняка получил бы инфаркт. — Он отпил немного виски, с удовольствием ощущая, как приятное тепло разливается по всему телу. — Опека, опека… я ничего другого не знаю. Каждый развод рано или поздно заканчивался делом об опеке, потом опять чей-то развод — и так до бесконечности.

Он подумал: если бы у отца был опытный адвокат, а дело рассматривал беспристрастный судья, все сложилось бы иначе — его детство было бы счастливым, а отец не провел бы в одиночестве большую часть своей жизни. Запрет видеть сына был ударом для Тома Халларана, и тогда Сет впервые увидел, как этот гордый человек плачет. Да, Сет знал по собственному опыту: раны заживают, а шрамы остаются на всю жизнь.

— Послушай, — сказал Вик, наклоняясь вперед, — я готов дать тебе столько времени, сколько потребуется, чтобы освоиться в Херши, потому что ты для меня никогда не будешь только партнером. Но не наскучит ли тебе возиться с такой ерундой, как завещания, контракты и прочее?

— Нет, конечно, — усмехнулся Сет, — разве может наскучить служение закону? А если серьезно, я не подведу, не брошу тебя однажды ни с того ни с сего. Насчет официального вступления в партнерство я дам тебе ответ в октябре. Уверен, четырех месяцев мне хватит, чтобы принять решение. Думаю, что я готов к неспешной здешней жизни и работе, но хочу все основательно обдумать.

— Звучит разумно. — Вик постучал ногтем по кромке стакана и устремил на приятеля вопросительный взгляд. — Так как насчет обеда на той неделе?

— Согласен.

— А можно узнать, каков на данный момент твой круг знакомств? — осведомился он чересчур небрежным тоном. — Потому что у Пег есть по крайней мере две подруги, которые…

— Я приду на обед при одном условии: даже и не пытайтесь устроить мою судьбу.

— Пег не по себе, когда кто-то одинок.

— Пускай Пег не беспокоится, одиночество меня не тяготит, — спокойно возразил Сет (порой он чувствовал пустоту в своей жизни, но считал это следствием недостаточной загруженности). — Я в состоянии сам завести знакомство… и недавно как раз так и поступил.

— Мне надо было догадаться! — засмеялся Вик. — Ты у нас не любитель одиноких вечеров.

— Перестань! — запротестовал Сет с гримасой притворного негодования. — То было в колледже, то есть сто лет назад. Еще немного — и меня можно будет списать со счетов… ну, почти. Представь себе, это лучшая подруга Марши Уинстон!

— Бывшей жены Брэда?!

— Вот именно. Мне с большим трудом удалось убедить Дарси, что это не имеет никакого отношения к нам двоим.

— Ты имеешь в виду Дарси Керн? Рыжую малышку, что заправляет салоном автосервиса?

— Ты с ней знаком?

— Мы не представлены, но городок невелик, а кроме того, я пользуюсь услугами мастерской папаши Керна. Несколько раз Дарси попадалась мне на глаза, и могу поклясться, что она не в твоем вкусе! — Сет открыл рот, но Вик не дал ему вставить ни слова. — Не беспокойся о том, что они с Маршей дружны. В провинции не редкость, что адвокат лично знает как истца, так и ответчика. Это может вырасти в проблему, только если тебе вздумается приударить за Маршей Уинстон.

— Мне такое и в голову не приходило! Чего ради мне восстанавливать клиента против себя?

— И что ты думаешь о Дарси Керн?

— Она особенная, — после долгой паузы произнес Сет, обращаясь скорее к себе, чем к Вику.

Сет поднимался по ступенькам веранды и улыбался. Он терпеливо ждал свидания целую неделю: интуиция подсказывала ему, что не следует торопить события и нужно дать Дарси время привыкнуть к новому знакомству.

Дверь открылась раньше, чем он постучал, и выражение лица Дарси его насторожило: она смотрела серьезно, казалось, даже немного сурово.

— С вами хотят познакомиться, — заявила она без всяких предисловий.

Направляясь в гостиную, Сет размышлял над тем, кто бы это мог быть. Возможно, один из братьев Дарси нагрянул к ней с визитом. Однако он ошибся. В комнате его ожидала женщина.

— Марша Уинстон, — представилась она, порывисто поднявшись с дивана. — Дарси тут ни при чем, это была моя идея.

Я хотела знать, что представляет собой адвокат, способный отнять у матери ребенка!

— Еще ничего не решено, миссис Уинстон.

— Однако… — Гостья принялась нервно теребить пряжку своего ремня. — Однако мне известно, что вы согласились встретиться с Брэдом на будущей неделе! Он сам мне это сказал.

— Я не могу обсуждать это с вами, — с холодной вежливостью ответил Сет, бросив укоризненный взгляд на Дарси. — Это вопрос профессиональной этики. На моем месте ваш адвокат поступил бы так же. Если вы хотите посовещаться с Брэдом, обратитесь к нему, он свяжется со мной и…

— Посовещаться? — перебила Марша, подходя ближе (лицо ее подергивалось, руки метались по одежде). — Вы так хладнокровны потому, что вас это не касается! А я люблю свою дочь, понимаете? Я люблю ее! И я не позволю забрать ее у меня и передать человеку, у которого ответственности не больше, чем у бабочки-однодневки! Брэд понятия не имеет, какой у Дженни любимый цвет одежды, не говоря уже о более важных вещах! Вы… вы просто не понимаете, на что идете!

— Миссис Уинстон, официально я еще не взялся за это дело.

— Но возьметесь! — воскликнула Марша с горечью, сжав кулаки. — Почему бы и нет, ведь к услугам Брэда деньги его матери! Эта женщина охотно заплатит за права на внучку, и в результате Дженни достанется тому, кто ее совсем не заслуживает! Матери Брэда не привыкать платить, ведь он то и дело по уши в долгах!

— Бросая обвинения, вы ничего не добьетесь, — спокойно заметил Сет.

— Это не обвинения, это чистая правда!

— Эту фразу я уже слышал от вашего бывшего мужа.

— Вот как? Да он понятия не имеет, что такое правда, потому что никогда не имел с правдой дела! За что же лишать меня дочери?

Женщина казалась искренней в своем отчаянии. В ее словах звучала душевная боль. Сета нельзя было назвать человеком равнодушным или бесчувственным. Скорее наоборот. Он умел глубоко сопереживать и сочувствовать чужому горю. Но профессия научила его не поддаваться первому впечатлению и не идти на поводу у эмоций.