Долгие южные ночи

Джефферсонвиль считал женщин семейства Джефферсон эксцентричными, старомодными гордячками. Но это была семья Мэгги, и она ее любила. Тот, кто устраивал себе развлечение, подсмеиваясь над ними, заслуживал самого строгого, какое только существует, обхождения.

Она обдумывала, что скажет ему, как только уведет от опрокинутого чайного стола. Выйдя в просторный холл старого дома, она резко повернулась, при этом широкая цветастая юбка волной взметнулась вокруг ее ног.

— Мистер Маккормик…

— Зовите меня Митч. А я буду звать вас Магнолия, а?

— Можете называть меня мисс Джефферсон.

Он остановился перед ней:

— О, но я предпочитаю Магнолию.

— А я предпочитаю Мэгги. — Она старалась оставаться на одном месте, чтобы не начался опять их танец с ее отступлением шаг за шагом.

— Ладно. Мэгги. — Он примирительно улыбнулся.

Мэгги ответила ему прямым ясным взглядом.

— Это не развлечение, это работа, — сказала она спокойно. — Но я подозреваю, что вы это уже поняли. Не так ли?

Его широкая ухмылка увяла, блеск в глазах погас.

— Я извиняюсь, мисс Джефферсон.

Похоже, он раскаивался. И выглядело это весьма трогательно.

Мэгги всегда была склонна верить раскаянию. Может быть, она составила себе неправильное мнение о нем?

— Называйте меня Мэгги, — предложила она со слабой улыбкой, сознавая, что бабушка была бы недовольна такой фамильярностью.

— Мэгги. — Он сунул руки в карманы и склонил голову набок, рассматривая ее сквозь очки в черной оправе. — А я уже просил вас называть меня Митч. Не знаю только, будете ли, — буркнул он.

В нем забавно смешивались бестолковость и самоуверенность.

— Где вы работаете? — неожиданно для себя спросила она.

Он слегка заколебался, но Мэгги этого не заметила.

— В «Стюарт компьютерс».

Ну конечно. Где же ему еще работать? Наверное, инженер.

Он покачался на каблуках.

— Я — вице-президент.

— Понятно. — Что ей было понятно, так это то, что он опять издевается. — Что ж, надеюсь, вы получили удовольствие от вашего маленького розыгрыша. — Мэгги распахнула дверь. — Всего доброго, мистер Маккормик.

— Постойте, а когда начнутся занятия?

Мэгги уставилась на него:

— Это что, пари? Дружеский розыгрыш? Устаревшие новости дня? Вы из тех репортеров, что норовят посмеяться над нами в печати?

— Нет! — Похоже, он был поражен. — А такое часто с вами случалось?

— Чаще, чем с другими. — Мэгги смотрела поверх его плеча на Джефферсон-бульвар, тихую тенистую улицу, на которой она жила. Джефферсоны из Джефферсонвиля жили на Джефферсон-бульваре.

Это ко многому обязывало.

Вздохнув, она перевела на него глаза и встретилась со взглядом, полным сочувствия.

— С тех пор как я дала объявление, мне несколько раз звонили очень странные люди.

— Я не странный, — сказал он. — Так когда начнутся занятия?

— Занятия начнутся, когда я наберу достаточное количество учеников. Настоящих учеников, — она слегка нажала на «настоящих», — соответствующего возраста. Маленьких мальчиков и девочек, родители которых хотели бы научить их вести себя прилично, но не имеют времени заниматься этим сами. Для их детей обед — это сухомятка, перехваченная по дороге куда-то или откуда-то. А из-за телевизора и видеоигр они не умеют общаться.

— Да-да, вы правы. — Он так энергично кивнул, что разрушил напомаженный пробор. — Вы абсолютно правы! А когда они вырастут, то станут такими же, как я.

— Вице-президентами преуспевающих компаний, — холодно добавила она.

— Нет… фу-у, — он пожал плечами, — неловкими в общении. Благодарю вас, мисс Джефферсон. Извините, что отнял у вас время. Всего доброго.

Он коротко кивнул и шагнул за дверь.

Она заволновалась, почувствовав себя не слишком справедливой к нему, и виновато сказала:

— Мистер… Митч.

Он остановился, держась за перила окрашенного в серое крыльца, но не повернулся.

Мэгги тихо закрыла за собой дверь и подошла к нему.

— Я думала, что вы хотите посмеяться над нами. Нет? — Иногда лучше спросить напрямую.

Странная вещь! Показалось, будто он стал меньше ростом, куда-то пропала самоуверенность. Он повернулся к ней лицом, ухмылка тоже исчезла.

— Я не собирался насмехаться. Почему вы так подумали?

— Ну… по тому, как вы действовали. — Она и в самом деле не знала, как объяснить ему, не обижая, что он неподходяще одет. — Вы выглядите непохоже на вице-президента фирмы «Стюарт компьютерс».

Митчелл скрестил руки на груди и, выпрямившись, спросил:

— И как же должен выглядеть вице-президент «Стюарт компьютерс»?

— Ну, он должен быть старше и внушительнее, — Мэгги вспыхнула румянцем, — и… не из тех, кому нужны уроки бизнес-этикета.

Он пригладил волосы, смазанные чем-то темным.

— Что ж, если не хотите мне верить, можете не верить.

— Простите, — извинилась Мэгги без особой охоты.

Он пожал плечами:

— Не умею я вести себя в обществе и стараюсь там не бывать… — объяснял он. — Но когда-нибудь мне придется ради дела ходить на встречи и обеды и сидеть за столом, а с вилками у меня не все ладно. Вот я и подумал, может, вы помогли бы мне? — Он придвинулся на один шаг. В словах его прозвучало уныние, резанувшее Мэгги по сердцу. — Пожалуйста.

— Хорошо, — сказала она и протянула руку для пожатия.

Он, не отрывая глаз от лица Мэгги, взял руку и поцеловал ее:

— Благодарю вас!

— Господи! — Мэгги засмеялась и отняла руку, но сердце ее вдруг странно встрепенулось. — Не ожидала, что вы целуете дамам ручки.

Она с трудом приходила в себя от его прикосновения.

Губы Митча изогнулись в лукавой ухмылке.

— Не… не хотите ли присесть? — Она сделала жест то ли в сторону белых деревянных качелей, подвешенных на веранде, то ли приглашая вернуться в дом. Но почему-то ей не хотелось, чтобы семейство услышало ее разговор с этим мужчиной.

— Крытые качели! Давненько не сидел я на таких! — Он плюхнулся на качели, не дожидаясь, когда сядет она, и бросил руку вдоль спинки, но сразу отдернул ее, когда Мэгги невозмутимо присоединилась к нему и тоже откинулась на спинку.

Пока Мэгги не переехала в Атланту, в ее жизни мужчин не было. Она им не доверяла. Она никогда не видела ни своего деда, ни отца, а разъездной коммивояжер Опал и вовсе был не в счет.

У Мэгги бывали свидания, когда она училась в школе, но очень редко. Желающий проводить ее до дома непременно подвергался строгому допросу со стороны ее бабушки. Мать обычно сидела тихо, изрекая свои феминистские догмы и наблюдая ответную реакцию. Опал, удостоверясь, что ухажер Мэгги не связан родственными узами ни с кем из тех, кто появляется на пороге их дома или на экране телевизора, сразу же разочарованно удалялась.

Впрочем, это было целую жизнь назад, а сейчас на нее давили другие проблемы — вроде привлечения учеников в «Школу обаяния».

Она не собиралась обучать взрослых. Но, глядя на развалившегося на качелях Митча, подумала, что вряд ли он очень отличается от других парней его возраста.

— По какой-то причине вы решили поступить в «Школу обаяния». Могу я узнать эту причину? — допытывалась Мэгги.

Митч вскочил и лягнул качели.

— Зачем?

— Я уже сказала, что собиралась обучать детей. Я хотела начать с самых простых манер и постепенно перейти к тонкостям поведения в обществе. Я полагаю, вы хотели бы освежить в памяти правила этикета?

Митч снова сел на качели и подтянул ноги.

— Пока мы не приступили, я, думаю, имею право считать, что эти тонкости этикета — пустая трата времени. Если кого-то обижает то, как я пользуюсь вилкой, это его проблема.

— Этикет касается не только столового серебра, но также и знания обычаев и правил делового общения с людьми. — Мэгги цитировала свою вступительную лекцию.

— Я думаю, есть более важные вещи, чем набор глупых правил, — пробормотал он.

— Если у вас такое мнение, то зачем вы здесь?

Он перестал раскачивать качели.