Мамочка в подарок (СИ)

— Ой, — пискнула я, резко обернувшись.

Очень высокий, но почти болезненно худой мужчина с насмешливым изучающим взглядом был мне незнаком.

— Ну что Вы, милочка, не такой уж я и страшный, — он слегка наклонил голову к плечу.

— Простите, — голос так и не вернулся.

— Ступай, милочка, потом извинишься как-нибудь, — не размыкая губ, улыбнулся гость. Озадаченная странным заявлением, я все же решила, что гораздо благоразумней уйти и, обогнув гостя по дуге, ушла к себе в комнату, так и не взяв то, зачем сюда приходила.

Минуты тянулись словно часы. Казалось, что день был просто бесконечен.

Когда наступило время вечерней сказки я, уставшая от безделья, направилась к Санни, счастливо улыбаясь. Короткий стук в дверь детской спальни, и я открыла дверь с почти ритуальными словами:

— Милая, ты готова?

Улыбка намертво прилипла к моим губам.

— Да, мисс Блю, мы готовы слушать сказки, — черные глаза смеялись, глядя на мое растерянное лицо.

Семейство Олбани в полном составе устроилось кружком на мягком пушистом ковре. В центре стояли вазочки с фруктами и печеньем. Куча вышитых подушек добавила уюта на импровизированном пикнике.

— О— о— о, — только и смогла выдавить я из вмиг пересохшего горла.

— Мисс Блю, правда, здорово? — Санни юлой крутилась на месте, не в состоянии выбрать, где лучше сесть и что из сладостей первым попробовать.

— Да, солнышко, здорово и … удивительно, — должна была признать я.

Вот только я несколько не к месту в этой компании. Слишком лично, слишком интимно. Приглашение присоединиться — очевидно, но это будет ошибкой. Огромной ошибкой с моей стороны.

— Я понимаю, что это несколько не педагогично, но давайте расценим это как акт страшного баловства. Клянусь не повторять эксперимент… в ближайшее время, — умение серьезно шутить у капитана было отточено неплохо.

Мне же такой практики не хватало, и потому я вновь растерялась. Критиковать хозяина не могу, и соглашаться с ним будет глупо.

— На самом деле, это очень оригинальная идея, — начала я издалека. — Но читать будет проблематично. Предлагаю ничего не менять в ваших планах, а я сяду в кресло. И вам будет хорошо слышно и света там гораздо больше.

Я кивнула на свечи, стоящие на столике у кровати Санни. Не самая удачная отговорка, но это максимум, что я могу себе позволить.

— А печенье? — растерялась Санни, не понимая, как можно добровольно отказаться от такой вкуснятины.

— Милая, я не смогу жевать и читать одновременно, — указала я на очевидное. — Но я его обязательно попробую, обещаю.

Санни, удовлетворенная ответом, вновь устроилась под боком у отца. Виктор же, обрадованный тем, что ситуация, наконец, разрешилась, протянул мне книгу в кожаном переплете.

— Она рукописная, но почерк очень разборчивый, — мальчику явно уже не терпелось. Удивительно, как удержался и не заперся с книгой в своей комнате?

— Профессор Клаус в качестве благодарности за маленькую услугу презентовал один из своих экземпляров, — подогрел интерес к книге капитан Олбани.

— О, так у нас сведения из первых рук?! — обрадовалась я подобной удаче.

— Совершенно верно, — кривая улыбка заставила вновь спрятать глаза.

— Хорошо, давайте тогда приступим.

Я отошла чуть в сторонку и присела в кресло, открывая книгу. Приятная на ощупь, тяжелая и пахнущая морем рукопись обрадовала четкими, подробными иллюстрациями. Пролистав первые страницы, содержащие изображение самих островов и навигационные пометки, я открыла первую главу. Пауза затянулась. Под непривычным названием на латыни было изображено нечто. Нечто странное. Я даже попыталась перевернуть книгу вверх тормашками, чтобы убедиться, что я ее правильно держу. Покрутив ее еще пару раз, сдалась.

— Что это?

Санни не сдержав любопытства, подошла ко мне и заглянула в книгу.

— Э— э— э, — ее растерянность была зеркальным отражением моей.

Капитан Олбани тихо посмеивался, но не вмешивался, позволяя нам самим разобраться с удивительны открытием.

— По всей видимости, ваше недоумение вызвала первая статья с изображением насекомого, — блеснул эрудицией Виктор.

— Насекомое? — нет, я действительно удивилась.

— Да, это насекомое, — пояснил он еще раз. — Но это еще ничего, там еще будет рыба, вот где странности.

— Еще что-то, более невероятное? — я была столь впечатлена, что забыв о своей необычной реакции на капитана, посмотрела прямо на него.

— Удивительного в мире много, мисс Блю, — серьезно сказал мужчина, не отводя взгляда. — И порой оно находится в самом неожиданном месте и гораздо ближе, чем мы искали.

За время чтения нам пришлось еще раз наполнить вазочки и сменить свечи. Заметки оказались очень увлекательными, и расходиться по комнатам никто не желал. Было уже далеко за полночь, когда Виктор, продержавшийся гораздо дольше Санни, сдался и закрыл глаза, мгновенно погрузившись в сон. Я с облегчением отложила книгу.

— Я начала думать, что мне суждено уже сегодня увидеть конец последней главы, — проговорила я осипшим от долгого чтения голосом.

— Это было бы печально, — также не повышая голоса, ответил капитан Олбани.

Я вопросительно взглянула на него, намекнув, что жду пояснения. И мужчина меня не разочаровал:

— Люблю растягивать удовольствие, — кривая улыбка заставила покраснеть.

— Я … — в голове стало совсем пусто. — Я … хм…

— Хороший вечер, грех не повторить, — капитан перевел взгляд на детей, возвращая мне веру в то, что мне всего лишь почудилась двусмысленность в его словах.

— Думаю, надо устроить детей удобнее, — сменила я тему, поднимаясь с кресла и расправляя юбку.

— Бесспорно, — легко согласился Олбани.

Я оставила книгу на столе и направилась к Санни, с намерением помочь ей перебраться на кровать, но не успела даже приблизиться, как капитан подхватил девочку на руки. Мне ничего не оставалось, как отступить. Что-то, очень похожее на ревность, кольнуло сердце. Откуда это скверное чувство? Сжав кулачок покрепче, я одернула себя.

— Поможете с одеялом? — позвал капитан.

— Конечно, — поторопилась я откинуть лоскутное покрывало и разгладить простынь.

Девочка, не просыпаясь, уютно устроилась на подушке, подсунув ладошки под щеку.

— Сладких снов, — шепнула я, невольно улыбнувшись и поправив выбившуюся из косички светлую кудряшку.

Еще секунду я позволила себе полюбоваться ангельским личиком и только потом подняла взгляд. Я не заметила, когда он подошел, но капитан Олбани оказался неожиданно близко. Черные глаза смотрели практически в упор: внимательно и с ожиданием. Комната внезапно сжалась и стала совсем крошечной. Тишина дома и мерное посапывание детей создали ощущение, будто в целом мире за пределами этой спальни больше никого нет. Я забыла, как дышать и пришлось напоминать себе о каждом вздохе. Сердце запнулось на миг, а потом принялось стучать так, словно опаздывает. Жаркая волна затопила шею и щеки. Во рту пересохло.

— Нужно уложить Виктора, — шепнул Олбани.

Я с трудом кивнула, но если быть откровенной перед самой собой, то должна признать — вопроса я не слышала. В ушах бухало в такт с ударами сердца, и я даже под страхом смерти не могла взять себя в руки. Кивнув еще раз на всякий случай, я вцепилась пальцами в ткань платья. Почему-то оказалось очень важным держаться хоть за что — то, чтобы эти странные теплые волны не унесли в неизвестном направлении.

Огонек свечи дрогнул и потух.

— Ох, — вырвалось у меня.

Темнота помогла вернуться в действительность, и я потянулась к столику, чтобы нащупать подсвечник, однако вместо холодного металла мои пальцы поймали теплую мужскую руку.

— Ой, — мой писк напугал меня саму.

Отшатнувшись назад, я споткнулась о край ковра и покачнулась.

— Тише, — раздался мягкий смех, и большая ладонь легла мне между лопаток, удерживая на месте. — Спокойнее, детей разбудите, а то еще и, не дай Бог, ушибетесь.