Правда (СИ)

У дома Гарри было припарковано много машин. Я опоздал на час, но меня это нисколько не волновало. У меня не было столько энтузиазма по поводу этого вечера. Внутри было полно людей: красивые девушки в вечерних платьях, парни в пиджаках и с зализанными волосами. Кто все эти люди? Я точно попал сюда? Хотя, конечно же, сюда, почему я до сих пор удивляюсь, это ведь Гарри.

Я вошел внутрь и окинул взглядом помещение. Много света, плавность и аккуратность передвигающихся людей вокруг, собственное отражение в гранитной плитке под ногами, отражение этих огромных люстр и обилие пафоса вокруг. Я хотел было покинуть гостиную и повернуть направо, туда, откуда доносилась основная волна музыки и различного шума, но меня окликнули:

— Абеееель, он здесь.

Гарри стоял на втором этаже, опираясь на перила, и махал мне. Я улыбнулся и потопал к нему. Его приветствие привлекло ко мне много лишнего внимания, на меня с любопытством смотрело множество людей. Двадцать два часа. Я отчетливо запомнил время, потому что смотрел на часы, поднимаясь по лестнице.

— Привет, братишка.

— Гарри.

— Ну как тебе, Абель!?

— Ты сошел с ума. Я, конечно, подозревал, что будет что-то в таком духе, но даже моей фантазии не хватило, чтобы вообразить себе все это. Кто это? Кто все эти люди? Почему лица с восточной внешностью ходят с углями в миске по твоему дому, а бедные студенты в рубашках и бабочках стоят за баром и наливают алкоголь всем этим гостям? Я думаю, ты слегка переборщил.

— А мне нравится, так что расслабься. Это не перебор. Это хороший уровень сервиса, смотри на это так. Не парься ни о чем. Хотя бы этой ночью.

— Ты постарался, Гарри, поэтому я буду расслабляться с тобой и ради тебя.

— Отлично, дружище. — Гарри хлопнул меня по плечу. — А теперь пойдем к бару, нам нужно освежиться.

Пока мы спускались по лестнице, все присутствующие глядели на нас. Здесь было довольно многолюдно. Я не знал никого вокруг, и от этого мне становилось немного не по себе. Я вроде бы находился в знакомом месте, вот только это место заполняли незнакомцы. Все вокруг мило беседовали, держа в руках фужеры или стаканы с выпивкой. Сразу было видно, что праздник только на начальной стадии, люди были слишком свежими и вежливыми. Дальнее окружение Гарри соответствовало его уровню жизни. Думаю, у этих ребят было все схвачено еще при рождении. Уверен, что каждый из них ездит на дорогой машине и передвигается так, словно приложил к этому максимальное количество усилий. Нет, они не были плохими людьми, да и как я могу судить людей, когда даже не знаю их. Но уверен, что все максимальное количество высокомерия уже сконцентрировалось на потолке. Я сразу предупредил Гарри, что не хочу знакомиться с его дальними знакомыми, и он пообещал избавить меня от этого.

— Как ты, Абель?

— Все отлично. Все как всегда. — Мы шли вдоль больших подоконников и направлялись в сторону арки, за которой скрывалась основная часть всей гостиной.

— Если как всегда, то тебе стоит выпить и влюбиться на ночь в какую-нибудь из этих прекрасных дам. Посмотри, какие они все классные. Промоутер одного клуба обещал мне самых красивых и горячих девушек, и не соврал. Еще бы, я заплатил за это немаленькую сумму.

Действительно, все вокруг было похоже на сказку. На такую вечеринку, на которую в лучшем случае попадаешь раз в несколько лет. И дело не в том, что все вокруг были красивыми и интересными, даже не в интерьере, окружавшем меня, не в плавной музыке и различных разговорах на заднем плане. Скорее всего, причина скрывалась в антураже и ощущениях, которые я испытывал. В том предвкушении, когда ты ждешь, как твоя скромность и загадочность обнажится перед другими людьми. Это всегда являлось для меня самой волнительной частью любого мероприятия.

— Гарри, ах, ты в своем амплуа. Ты был рожден для праздника. С тобой никогда не бывает скучно, спасибо тебе за это. И спасибо за то, что терпишь меня.

— Терплю? Абель, ты мой лучший друг, порой меня раздражает твоя мечтательность и легкая грусть, но я вовсе не терплю тебя, ты можешь веселиться погуще меня, и ты это прекрасно знаешь, поэтому не говори так.

Помощник бармена, увидев Гарри, сразу перестал разливать напитки ожидавшим гостям и стремительно, чуть ли не бегом, направился к нам.

— Что будем пить, красавчик? — спросил Гарри. — Вермут, будь так любезен, — опрокинул он, не дождавшись ответа. Я посмотрел на него и улыбнулся, он достаточно хорошо меня знал, а еще мне всегда нравилась его манера говорить и вести себя, как джентльмен. Мы всегда с ним так делали, показывая, насколько мы воспитаны и утончены в разных вопросах.

Насколько я понял, всю мебель с первого этажа куда-то убрали: все кожаные диваны и кресла, старые антикварные шкафы, столы и прочую утварь. Вместо этого здесь не было ничего в буквальном смысле слова. Гарри организовал две барные стойки, а вокруг них расставил барные стулья. Он создал максимальное количество свободного пространства.

— Сейчас будет сделано, сэр, — кивнул парень.

— Сэр? — переспросил я, бросив взгляд на Гарри. — Ты их тренировал к этому вечеру?

— Нет, лишь сказал их менеджеру, как стоит себя вести. Хочу, чтобы все были максимально любезны.

— Ты неподражаем, Гарри.

— Не буду лгать, я весьма польщен. А теперь прости меня, но мне нужно откланяться. Тут столько красивых девушек и все они хотят познакомиться со мной. — Гарри взял стакан и медленно, плавно направился вглубь гостиной. Я взял свой напиток, посмотрел вокруг, затем сделал глоток, еще один, и опустошил его. Заказал следующий и направился в свое любимое место.

На террасе валялись кресла-мешки, стояли низкие столики, а в больших корзинах лежали пледы. Я накрылся одним из них и огляделся вокруг: было немноголюдно, какая-то парочка сидела рядом и, покуривая кальян, мило беседовала. В другом конце сидели три парня и громко смеялись.

— Вы хотите подымить? — спросил меня смуглый парень, появившись из ниоткуда.

— Да, пожалуй, да. Сделайте что-нибудь свежее и не очень крепкое, что-то среднее.

— Конечно. — Паренек пошел за кальяном, а я, расплывшись в кресле-мешке, открыл прозрачную упаковку, в которой лежал мундштук. Я смотрел на улицу. Зеленый газон, который летом так радует глаза, сейчас был покрыт снегом. Серым, грязным снегом, который уже начинал отступать. Вокруг дорожек светились фонари. Вечнозеленые туи, можжевельники, прогуливающееся люди — я как будто был не в Минске. Да, Гарри умел делать вечера. Я не был на вечеринках лучше тех, которые организовывал он.

— Ваш кальян. — Парень вставил свой рабочий мундштук, который болтался на веревочке вокруг шеи. Сделав пару тяг, он достал мундштук и протянул трубку мне.

— Недурно, мне нравится, спасибо.

— Пожалуйста, если что-то понадобится, обращайтесь. — Я утвердительно кивнул и начал дымить, глядя на небо. Долго здесь не просидишь, на улице было максимум два-три градуса тепла. Плед и алкоголь позволяли терпеть эту температуру чуть дольше положенного. Я протянул руку к корзине и достал еще один плед, укрыв им колени. Так гораздо лучше. Я ни о чем не думал и одновременно думал обо всем, такой мятежный поток разных мыслей, который толком не дает ни на чем сконцентрироваться. Мой телефон зазвонил — это была мама. Поговорив с ней пару минут и обменявшись стандартными вопросами и ответами, мы замолчали. Понимаете, такое неловкое общение, когда знаком с человеком довольно долго и знаешь о нем все. Когда просто становится слегка лень ворочать языком и неинтересны подробности жизни собеседника. Обычно такими собеседниками становятся родители. Они, погруженные в обыденность бытия, перестают быть интересными. Работа, дом, какие-то хлопоты. Все это не так привлекательно, как жизнь молодых и амбициозных людей, у которых глаза все еще горят огнем, которые жаждут приключений, стремятся попробовать жизнь на вкус, не подозревая, что она может быть весьма горькой и неприятной. Мы попрощались с мамой, и я снова устремился в свои мысли. Думаю, что просидел так где-то час. Холода я почти не чувствовал, словно впал в летаргию. Ни сердцебиения, ни дыхания, лишь мои мысли и трубка. Вот на улицу вышла какая-то девушка, по ее походке можно было заметить, что она зла.