Страстная и сладкая

— Что за черт?

— Кто, — поправила Клео.

Джек взглянул в ее сторону. В глазах девушки плясали веселые искорки.

— И кто же это?

— Его зовут Константин, и это самый настоящий персидский кот. Хотя сам он считает себя человеком.

— Чем ты его кормишь? Он тяжеленный.

— По последним данным, семь килограммов. Иди сюда, Кон, — позвала Клео, вставая. — Смотри-ка, вредничает.

Но Джек видел только, как волшебно вздымалась ее грудь под полупрозрачным топом. Клео взяла кота на руки. Счастливчик Кон!

— Ты что, проспала так всю ночь? — поинтересовался Джек.

— Я просто хотела проверить, все ли в порядке. И заснула. Если ты думаешь, что я здесь по другим причинам, то ты болен сильнее, чем мне показалось.

— Через пару дней я приду в себя, — улыбнулся мужчина. — Но спасибо за беспокойство.

— Не за что. Тем более я привыкла спать сидя. Я часто засыпала у кровати Джерри.

Джеку хотелось верить, что если бы он раньше узнал о болезни отца, то приехал бы домой и постарался бы помириться с ним, но слишком глубоки были его душевные раны. Если бы он вернулся домой, то только ради Клео, не ради отца.

— Джерри любил, когда я читала ему перед сном, — пояснила девушка. — Утром, когда боль мучила его сильнее всего… — На глаза навернулись слезы. Джек хотел успокоить ее, но Клео ясно дала ему понять, что лучше ничего не делать.

— Он долго болел?

— Джерри знал, что смертельно болен, еще два года назад. Он неплохо справлялся. Ему стало хуже только в последние месяца три. Это было трудное время для нас обоих, но Джерри хотел умереть дома. И он мечтал, чтобы ты был здесь, рядом с ним.

— Мне правда очень жаль, Златовласка.

Девушка шмыгнула носом и прошла в смежную со спальней ванную.

— Ты был нужен отцу.

Если бы Клео позвонила ему, он бы постарался. Он бы перевернул небо и землю. Ради нее. Но ведь Джек не оставил ей телефонный номер.

— Я не знал, что он умирает.

— А чья в этом вина?

Его. Скотти, единственный человек, с которым он общался, ничего ему не сказал. Но Джек не винил друга — он сам был виноват во всем.

— Почему ты не наняла сиделку?

— Сиделку? Сиделка не заменит семью. Семью, Джек. Но, кажется, ты ничего не знаешь об этом, так? Однажды, Джек Девлин, ты пожалеешь, что повернулся спиной к близким тебе людям. Людям, которым было не наплевать на тебя даже тогда, когда они не знали, где ты, потому что ты не удосужился связаться с нами.

Джек знал, что заслужил каждое слово, произнесенное ею. Но из-за отца он никогда не жалел, что покинул этот дом.

Однако Клео не знала всей истории. Она смотрела на мир сквозь розовые очки, не замечая реальных событий. И Джек не хотел разрушать ее иллюзии.

— Иногда все не так, как кажется.

— Ты ничем не лучше наших родителей, которые бросили нас. Даже хуже — ведь ты знал, как ужасно быть брошенным.

— Я не собираюсь говорить с тобой об этом, Клео. Если ты позволишь, я все-таки приму душ.

— А мне нужен кофе. — Девушка помедлила у двери. — Требуется помощь? И этот шрам… Ты был у врача?

— Я справлюсь, — улыбнулся Джек. — И да, я был у доктора.

— Она стоила того?

— Она? С чего ты взяла, что это из-за женщины?

Клео рассмеялась.

— Догадайся. Твоя репутация. Разве ты не взял ее с собой, когда уезжал?

— Я бы не покинул этот дом без нее, — подыграл ей Джек. Ему было удобно, чтобы Клео так считала. — Но это не значит, что я не думал о тебе, — добавил он, сам не зная отчего.

— Что ж… — Клео поджала губы и прошлась по комнате, очевидно, забыв о кофе. — Я-то давно перестала о тебе думать.

На мгновение девушка вдруг посмотрела на него так же растерянно, как глядела на своего отца, когда тот объявил, что влюблен в мать Джека и через два дня они вместе покидают их. Клео тогда было семь лет.

С того дня она ни разу не говорила о своем биологическом отце. Как будто сожгла в душе все воспоминания о нем. Джек прекрасно понимал ее боль. В конце концов, это ничтожество сбежало с его собственной матерью.

Но уничтожила ли Клео все воспоминания и о нем? Ее не в чем винить, особенно после той последней ночи… Джек сел в постели и опустил ноги на ковер.

— Клео…

— Не надо. — Она жестом велела ему молчать. — Не говори ничего. Ты в прошлом, Джек. Ты, наверное, подарок для любой женщины, но только не для меня. Я хочу быть не просто любовницей на одну ночь.

— Я надеюсь, — процедил Джек сквозь зубы. Мысль о том, что Клео будет лежать обнаженной в объятиях другого мужчины, была ему невыносима.

— Хорошо. А еще я хочу, чтобы мой мужчина не боялся семейных обязанностей.

— У меня был хороший учитель.

— Если ты помнишь, твоя мать сбежала с моим отцом, — хмыкнула Клео, — но я не такая, как ты. И не вини других в своей безответственности или страхах. — Раздалось недовольное мяуканье. — Я лучше выпущу Кона. Он, как и все мужчины, считает, что мир вертится вокруг него.

Джек подождал, пока Клео выйдет из комнаты. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и снять напряжение. Он дома.

Дом. Годами он настойчиво избегал этого слова. Спасибо его фотоаппарату. Будучи известным и популярным фотографом, Джек Девлин мог без труда путешествовать по миру. А это лучше, чем жить дома и думать о том, чего нельзя изменить.

Сейчас нужно в первую очередь разобраться с наследством и продать дом.

Но это случится не так быстро, как он предполагал. Клео больше не живет в квартире матери. Нет, сэр, ее дом — это поместье.

Джек подошел к окну и выглянул в сад. Она имеет право жить здесь. Она ухаживала за его отцом и вела хозяйство. В одиночку. Он не может попросить ее уехать.

Может быть, Клео согласится вернуться в квартиру? Естественно, он будет оплачивать ее. Она даже может пользоваться гаражом, пока не найдет более подходящее место для мастерской.

Проклятье! А ведь Джек даже не знал, на что жила Клео все то время, пока отец болел. Ему не нужны были деньги Джерри Девлина, но он задолжал Клео. И пока он не найдет лучший способ отплатить ей, ему придется оставаться здесь. На этот раз он не сможет просто так улететь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джек стоял под теплыми струями воды, смывая с себя грязь после утомительного путешествия. Он снова почувствовал себя человеком.

— Выглядишь гораздо лучше, — сказал он своему отражению. А потом взял бритву и начал избавляться от надоевшей щетины.

Закончив, мужчина достал джинсы и старую черную футболку. Он хотел было попросить о помощи, но мысль о том, что нежные пальчики Клео будут касаться его там и тут, убедила его одеться самостоятельно.

Джек расчесал волосы. Он действительно выглядел намного лучше.

Джек вышел из комнаты и спустился в холл, почти бесшумно ступая босыми ногами по паркету. Он заметил, что стены уже не такие белые, как раньше. Лестница и полы были натерты до блеска. С кухни доносился аромат свежесваренного кофе и — неужели это пицца? — приглушенный звон тарелок.

Два шага вниз. Джек остановился и посмотрел на статую у подножья лестницы. Металл плавно изгибался, создавая впечатление округлых бедер и несомненно полной груди… Как он мог пропустить этот шедевр вчера ночью? Работа Клео, очевидно.

— А вот и лицо, которое я не видел целую вечность.

Джек повернулся на звук знакомого голоса.

— Скотти!

Его давний друг стоял посреди холла. Он выглядел гораздо мужественнее, чем парнишка из университета, каким его помнил Джек. Скотт носил костюм от Армани и голубой галстук.

— Такой же уродец, как и всегда, — хмыкнул Джек.

— Не уродливей тебя, — усмехнулся Скотт, подойдя к другу и тепло обняв его.

— Согласен с тобой. Почему ты так одет?

— У меня скоро встреча с клиентом.

— Ну, конечно, Скотти у нас теперь адвокат. Пошел по стопам отца.

При упоминании о семейных узах Скотти помрачнел.

— Мои соболезнования, Джек.

— Спасибо, — только и ответил он.