Бесценное наследство

– Здравствуйте, мистер Джарвис. Чем могу быть вам полезна?

– Ну, я знаю, что ваши соседи снизу уехали на месяц и… Помните, я говорил вам, что кто-то наблюдает за седьмой квартирой?

– И?..

– Ну, не хотелось бы пугать вас, но, кажется, он опять у вас под окнами.

– Что?

Она стремительно подошла к окну и вгляделась в темноту, тускло освещенную единственным фонарем перед входом.

– На улице? Где?

– Пару минут назад он стоял на тротуаре и смотрел на ваше окно. Но сейчас я его не вижу. – Джарвис сильно закашлялся.

– Уверены, что это был мужчина?

– Я бы не ошибся. Высокий, широкоплечий. Одет в костюм, довольно дорогой. А какие преступники ходят в костюмах?

– Те, кто хорошо делает свою работу.

Джарвис смеялся так долго, что заставил Ванессу пожалеть о шутке.

– Хотите, я позвоню в полицию?

Прежде чем Ванесса ответила, она уловила какое-то движение в саду, и внезапно зажегся еще один фонарь, выхватив из темноты знакомый силуэт потенциального преступника.

Ванесса, с трудом подавив возглас изумления, произнесла:

– Нет, нет… Я… Я знаю его. Спасибо за бдительность, мистер Джарвис. Я прекрасно справлюсь. Спокойной ночи.

Какого черта здесь делает мистер на миллион долларов? Боже, вдруг он проверил информацию, которую она высказала ему в запале? Неужели он знает о девочках?

Звонок в домофон решил все за нее. В сильнейшем раздражении она сбежала вниз по ступеням и широко распахнула дверь:

– Не смейте больше звонить!

Его рука опустилась на полпути, когда он увидел ее в окошке. Он занимал все крыльцо: высокий, широкоплечий, одетый в эксклюзивный мужской костюм и безупречное зимнее пальто.

– Понял.

– Вы преследуете меня, мистер Харрингтон? – Она скрестила руки на груди, съеживаясь от ночной осенней прохлады.

– Нет. Просто хочу поговорить.

– Если вы следили за мной, чтобы снова бросать обвинения…

– Не совсем. Я могу пройти?

– Исходя из того, что мне о вас известно, вы можете оказаться психопатом. – Она солгала. Естественно, она навела справки о «мистере на миллион долларов». «Пожалуй, надо перестать называть его так». И там не было намека на то, что он может быть преступником, даже близко. – Хорошо. Проходите.

Он слегка замешкался:

– А если я психопат?

– По крайней мере, Интернет уверяет в обратном.

Конечно, она не забыла про их встречу, особенно про тот момент неловкости и одновременно невероятного магнетизма, который был так некстати прерван появлением водителя Энн. Все последние дни она пыталась забыть о нем, а вместо этого снова и снова прокручивала в голове каждое свое слово, действие, жест, каждую его реплику и реакцию, пытаясь найти тайный смысл.

Она практически слышала дразнящий смех своей сестры Джульетты: «Ты всегда слишком много анализируешь происходящее. Нравлюсь ли я ему? А мне он нравится? Стоит взять его за руку? Может, поцеловать его? А если я его поцелую, он подумает, что я слишком доступна?»

Она неправильно истолковала интерес, который проявил к ней Дилан, и это закончилось постелью.

«Только глупцы наступают на одни и те же грабли дважды, трижды, ma chere, [1] – любила повторять ее бабушка. – Мы, Пэртриджи, выше этого».

Он очень красив. Но что-то есть в нем еще, нечто особое, тщательно сокрытое под маской невозмутимости, что привлекает ее и делает его не похожим ни на одного из мужчин, которых она когда-либо встречала.

«Мне ведь всегда нравились только воспитанные, эмоционально уравновешенные интеллигенты…»

Итак, появление Чейза Харрингтона в ее доме не сулило Ванессе ничего хорошего – в этом она была абсолютно уверена.

Глава 3

– Послушайте, совершенно очевидно, вы навели обо мне справки, мистер Харрингтон, – начала она, скрестив руки на груди. – Значит, вы должны были догадаться, что я вела честную игру на аукционе.

– Зовите меня Чейз.

– Итак, вы объясните, зачем вы приехали?

Хороший вопрос, особенно если учитывать, что он сам не знает на него ответа. Интересно, обычное любопытство может быть предлогом или он покажется ей идиотом?

– То, что вы мне рассказали на «Уэйверлизе» – о том, что Дунбар был вашим любовником, – это правда?

Она часто заморгала, пытаясь справиться с потрясением и восстановить дыхание.

– Нет. И кстати, почему это вдруг такой интерес к моей жизни со стороны такого, как… – она перевернула руку ладонью вверх и провела ею снизу вверх, – вы.

Он дернулся, как от удара:

– И что это значит?

– Что именно?

– Да вот это! – Он повторил ее жест с меньшим изяществом.

Она выпрямила спину и вздернула подбородок.

– Я имею в виду, что вы – состоятельный мужчина. Человек со связями и влиянием. А я… я совсем другая.

– О, не стоит скромничать, мисс Пэртридж.

Она нахмурилась и снова одарила его взглядом, который каждый раз бросал вызов его надменности и самоуверенности. В нем таилась такая утонченная выдержка, что он невольно задумался над тем, как долго она тренировала это выражение перед зеркалом.

Их молчаливый тет-а-тет прервал приглушенный плач ребенка наверху. Ванесса поставила ногу на ступеньку и приготовилась уйти.

– Это все, что вы хотели сказать?

– Нет.

Раздражение вспыхнуло в ее огромных зеленых глазах, но она сдержалась.

– Идите, – сказал он, кивая на ступеньки. – Я подожду.

Чейз проследил за ее обтянутыми джинсовой тканью ягодицами, качающимися в такт каждой ступени, понимая, что не может отвести от нее взгляд. Она вышла босая… В идеально сидящих джинсах…

Он покачал головой и вцепился ногтями в ладони, чтобы привести себя в чувства.

Через пятнадцать минут, когда она спустилась по ступеням, заправляя назад выбившиеся пряди волос, он уже снова мог себя контролировать.

– У вас ребенок? – спросил он, делая вид, что это его удивило.

– Две девочки. Близняшки. Но, учитывая то, что вы знаете, где я живу, это вам было известно заранее. Почему вы интересовались мной?

– Зачем вам нужна рукопись Дунбара?

– Я уже объяснила. – Она скрестила руки на груди, пытаясь сделать вид, что разговор ей смертельно наскучил. – Ненавижу ждать.

Чейз вздохнул. Его терпению наступал конец.

– Итак, вы – поклонница Дунбара.

– Его книг, если быть точнее.

Он не смог проигнорировать ее поправку. Интересно, о чем это она?

Ванесса добавила:

– Вы, видимо, тоже.

– Я? Вовсе нет.

Она нахмурилась:

– Вы никогда не читали его книг? – Он отрицательно покачал головой, и она недоуменно спросила: – «Чарли Джек»? «Затишье перед бурей»? «Торжество справедливости»?

– Нет.

– Обязательно почитайте. Он… Он был… – Ванесса задумалась, очевидно подбирая нужные слова, – невероятно, потрясающе талантлив. Миры, которые он создавал, переносят читателей в другую реальность. В английском языке – ограниченное количество слов, но Дилан Дунбар составлял из них фразы, которые превращали каждую страницу в восхитительную песню. Он был великим писателем.

Он был готов поспорить, что она не собиралась говорить всего этого изначально.

– Так зачем вам рукопись, если вы не поклонник его книг?

– Это коллекционная вещь. Я люблю хорошие вложения, которые только растут в цене, когда автор умирает.

Ванесса вздрогнула. Совсем немного, но он это заметил. В Нью-Йорке она была скользкой и холодной, как январский лед, но здесь, у себя дома, она перестала казаться ему такой безупречной. Если не считать надменности, с которой она его встретила.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. А мной вы зачем интересуетесь?

– Я просто хотел убедиться в своих подозрениях. И если потребуется, извиниться.

Она удивленно нахмурилась:

– Телефонного звонка было бы достаточно.

– Да, но вы бы повесили трубку.

– Скорее всего, да. Итак, мистер Харрингтон, и что вы обо мне разузнали?