Девичьи грезы

— И поважнее всех других дел, — угрожающе произнесла девушка, но это был последний всплеск ее бравады.

— Таких, как ленточки для твоих косичек, милочка? — съязвила Саманта.

Дафф повернулся к ней:

— Я слышал, ты вскоре уезжаешь в Дублин, Саманта, так что в Клуни мы тебя больше не увидим.

Саманта насторожилась.

— С чего это ты взял?

Дафф пожал плечами.

— Да так, слухи. Говорят, ты разругалась с мисс Дочерти.

— Ну, старуха то ли хочет пожить одна, то ли ждет других гостей, то ли еще что. Но это не значит, что я уезжаю. Я сюда приеду. В это время года у Раффа полно свободных мест.

— Но у нас все занято, и до Пасхи мы ничего не можем предложить, — твердо возразила Джуди О'Рафферти, подойдя с подносом с напитками. Саманта вспыхнула.

— Маленькая лгунья! Я знаю, что у них есть комнаты, но эта девчонка всегда меня недолюбливала, — сердито сказала она, и Харриет, чей боевой дух снова воспрянул, когда она услышала новости об отъезде Саманты, заметила с невинным выражением лица:

— Может, она просто любит своего мужа?

Тут Дафф не выдержал, отнял у нее полупустой стакан и поставил его на стойку со словами:

— Как я погляжу, тебе уже достаточно, так что давай откланяемся. А на твоем месте, Саманта, я бы подумал о Дублине. Я и сам собираюсь туда на парочку ночей в ближайшем будущем. До свидания.

Рори остался на вечеринке, а Харриет с Даффом отправились домой. Девушка впала в уныние; последнее замечание Даффа содержало в себе намек, который сводил на нет его явное безразличие к тому факту, что визиты Саманты в Клуни прекратятся.

По дороге Дафф заметил:

— Я бы не стал так нагло разговаривать с нашим другом Самантой.

— Она мне не друг, — сердито отрезала Харриет, и Дафф серьезно ответил:

— Нет, думаю, что нет. Иногда ты бросаешься очертя голову туда, куда даже ангел не сунулся бы, дважды не подумав. Это как раз тот самый случай. Я просто пытаюсь предостеречь тебя.

— Все хотят меня предостеречь, меня это уже достало! — Харриет начала сердиться. — В любом случае, если ты не экстрасенс, то вряд ли знаешь, о чем мы говорили.

— Догадываюсь.

— Это вряд ли!

Дафф вздернул бровь.

— Может, расскажешь? — предложил он.

— Зачем это? Ты же не говоришь мне, о чем вы с Самантой беседуете, — возразила она, и Дафф подумал, что она ведет себя как школьница.

— По правде говоря, — продолжила она, не дождавшись ответа, — я ей сказала, что мне хотелось бы отмутузить ее, подбить ей глаз и выдрать ее патлы, как мы, бывало, делали в приюте, и я так и сделаю, если…

— Если что?

— Да так, не обращай внимания, — отмахнулась она, и Дафф расхохотался.

— Харриет, ты когда-нибудь вырастешь? Сколько ты выпила?

— Но ведь это был не пьяный бред, не так ли?

— Нет, ты не была пьяна, просто немного расторможена. И все же будь поосторожнее. Ты не Саманта.

— Ты и вправду едешь в Дублин по делам? — удрученно поинтересовалась Харриет.

— Да, через несколько дней.

— Зачем?

— Не думаю, что это слишком интересно, но, если хочешь знать, я продаю свиноферму. Нужно кое-что обсудить и подписать кое-какие бумаги в Дублине.

— Продаешь ферму! — воскликнула Харриет. — Но на ней держится все хозяйство Клуни!

— Ну да. Придется потуже затянуть пояса, но мне необходимы эти деньги. Я считал, ты обрадуешься, тебе же никогда не нравилось, что все эти маленькие хрюшки заканчивают свою жизнь на прилавке, так ведь?

И хотя он говорил с ней как с ребенком, Харриет почувствовала, что за этим кроется нечто большее.

— Ты же не собираешься продавать Клуни, правда?

— Это майорат, так что если бы я и захотел, то не смог бы. Будем жить как раньше, пока потолок на голову не свалится. Страшит ли тебя нищенское существование в рассыпающемся замке, Харриет?

Дафф положил руку на спинку ее сиденья, и Харриет прижалась щекой к жесткому твиду его рукава. Она подумала, что страшится вовсе не нищеты, а этих запутанных отношений с незнакомцем, чье сердце, если оно вообще есть, отдано более взрослой и опытной страсти. Она вручила ему свою судьбу, а он украл ее душу и не пользуется этим. Она не отвечала, и это было молчанием молодости и первой любви, которая страшится показаться смешной и быть отвергнутой. Если мужчина держит тебя при себе, как докучливого ребенка, как можно заставить его понять, что разрешить любить себя будет достаточной наградой и не нужны никакие ожидания ответа?

Рори вернулся в хорошем настроении и сообщил им последние сплетни. Харриет нашли очаровательной девушкой с хорошими манерами, но слишком уж молоденькой, чтобы знать, как вести себя с таким неуживчивым мужем. Саманта грубо обошлась с Джуди за то, что та отказала ей в комнате, и Рафф выставил ее вон без лишних слов.

— Вот это была картина! Вы бы видели, как она пустила в ход свой обольстительный тон, а Рафф дал ей пощечину и чуть не обозвал ее проституткой, — заливался Рори. — Она убралась, изрыгая проклятия и угрозы занести отель в черный список и всем своим друзьям в Дублине рассказать, что это неподобающее место. А потом мы отправились обедать и со злорадным удовольствием в пух и прах разнесли всех гостей. А между прочим, Принцесса, что ты ей такого наговорила?

— Да так, кое-какую правду, но не думаю, что добилась чего-то. Наверное, вино ударило мне в голову, — ответила Харриет.

— Вино ударило — как мило! Неужели так и было, Дафф?

— Еще как, я бы сказал! — Дафф подмигнул Харриет. — Она даже грозилась подбить леди глаз и вырвать волосы!

— Но что еще ты сказала Саманте, Харриет? Что заставило ее задуматься? Она ведь действительно впала в раздумья. Милашка поведала мне, что ты грубила, но, несомненно, в твоих мозгах наступило просветление. И она говорит, что приедет повидаться с тобой до отъезда в Дублин.

Оказалось, что Харриет с трудом могла припомнить, что конкретно, кроме этих язвительных выпадов, она говорила Саманте, но, прежде чем она смогла ответить, Дафф посмотрел на жену и сказал совершенно иным тоном:

— Если дамочка и в самом деле явится сюда, я не хочу, чтобы ты встречалась с ней, Харриет. Понятно?

— Почему?

— Потому что я так сказал. Судя по сегодняшнему дню, вы не очень-то ладите, так что лучше вам держаться друг от друга подальше, — твердо заявил Дафф и вышел из комнаты.

— О боже! — прошептала Харриет. — Я-то надеялась, что все утряслось. Что теперь я сделала не так?

— Полагаю, ничего, кроме того, что слишком резко обошлась с Самантой, — ответил Рори. Он с интересом отметил, что Дафф не склонен к компромиссам в этом вопросе, и хитро поглядел на Харриет. — Ты быстро растешь, не так ли, Принцесса? Ладно, не буду тебе больше мешать. Думаю, совсем скоро я стряхну пыль Клуни со своих сапог.

— Но почему, Рори? Тебе здесь скучно?

— Не скучно, нет. Просто у меня пятки начинают чесаться, когда я долго не выхожу на подмостки. Нужно объехать агентов и найти себе работу.

— Но ты ведь вернешься?

— Конечно! С тех пор как я в театре, Клуни для меня — штаб-квартира.

— Милый Рори! Ты ведь не слишком серьезно относишься к пропитанию, правда?

— Милая Харриет, я вообще стараюсь не относиться слишком серьезно к чему бы то ни было, поэтому я и думаю, что настало время уезжать.

Харриет села на пол, бездумно теребя свою собаку, и вопросительно посмотрела на Рори:

— То есть?

— То есть, моя святая наивность, если говорить честно, я боюсь слишком увлечься тобой, так что лучше убраться, пока я не наломал дров, — ответил он. — Ты искушение для меня, Харриет!

— Да?

— Да. Ну ладно, думаю, я сыграл свою роль и разжег искру ревности в твоем тупоголовом муже.

— Ревнует? Дафф?

Рори нетерпеливо вздохнул.

— Силы небесные, Харриет! Даже ты не можешь этого не заметить! — воскликнул он, и Харриет торопливо перевела взгляд на собаку, старательно приглаживая ее шерсть.

— Гордыня может вызвать гнев — ну или ревность, но если было бы что-то еще, то можно было бы… можно было бы подумать, если один предложил… — Она не собиралась говорить этого, но то, что Рори может скоро уехать, расслабило Харриет. Однако слова ее позабавили, а не разжалобили его.