Жернова судьбы

Ему стало по-настоящему страшно за нее. Он позвонил в ближайшую клинику и сделал вызов, а затем принялся нервно расхаживать взад-вперед, терзаемый сомнениями. Господи, мысленно повторял он, только бы с ней все было хорошо!

— Посмотри, мне уже лучше, — сказала Элизабет.

И пока они ждали врача, она пыталась убедить его, что ему не о чем беспокоиться. Но Грег отлично понимал, что это не так. Он думал о том, что, наверное, жена давно уже была больна, поэтому у них до сих пор с детьми ничего и не получалось. И вот, судя по всему, болезнь по-настоящему проявилась. Надо что-то делать, принимать меры… Господи, да где же врач?

Звук мотора подъехавшей к дому машины вскоре прервал его грустные и тревожные размышления. Он прошел в прихожую и открыл дверь. Седовласый солидный мужчина, стоявший на пороге, протянул руку к кнопке звонка…

— Добрый день, я доктор Крайтон, — представился он. — А вы, полагаю, мистер Митчелл.

— Добрый день, вы не ошиблись, проходите, пожалуйста.

При виде врача Грег испытал смешанные чувства. С одной стороны, ему стало легче, поскольку появилась надежда, что будет определен недуг Элизабет и назначено лечение. Но с другой, было страшно, как бы диагноз, который предстояло услышать, не прозвучал не подлежащим обжалованию приговором.

Доктор Крайтон повесил в прихожей плащ, затем в ванной, куда его провел Грег, тщательно вымыл руки и, вытирая их махровым полотенцем, спросил:

— Где миссис Митчелл и что случилось?

— Лежит в гостиной. У нее слабость, ей плохо, и она не может подняться.

— Что ж, сейчас посмотрим, в чем дело.

Он прошел за Грегом в гостиную, присел на стул, предусмотрительно придвинутый к дивану, на котором лежала Элизабет, и взял ее за руку, определяя пульс.

— Добрый день, миссис Митчелл. Ваш муж сказал мне, что вам стало плохо и вы едва не упали в обморок.

Она кивнула.

— Я просто устала. Вчера у меня был трудный день. Мы вернулись из Вермонта.

— Вам везет. Обожаю Вермонт. Вы проводили там отпуск?

— Нет, просто я временно снимала дом в лесу. Хотелось немного пожить в тишине, вдали от цивилизации.

— Ах, вот как! Захотелось побыть одной?

— Я навещал ее в промежутках между деловыми поездками, — уточнил Грег, предупреждая дальнейшие расспросы.

— Наверное, жить вдали от цивилизации оказалось несколько сложнее, чем вы первоначально предполагали? Кстати, а был ли там снег? Обычно в это время года там все в снегу.

— Конечно, был! — ответил Грег. — И еще какой!

— Люблю снег. В Вермонте его хоть отбавляй, не то что у нас в Нью-Йорке. Ведь здесь самое большее, на что можно рассчитывать, — это хлюпающая под ногами грязь.

Вспомнив Слезную топь, Элизабет слабо улыбнулась.

Пульс оказался в норме, о чем доктор Край-тон незамедлительно объявил. Затем он открыл свой кейс, который Грег принес из прихожей, извлек оттуда миниатюрный фонарик и посветил Элизабет в глаза.

— Зрачки реагируют нормально. Вы нигде не могли ушибить голову?

— Нет.

— Вы сегодня завтракали?

— Тост и немного сока.

— Половинка тоста, всего лишь, — уточнил, вмешавшись, Грег.

Доктор Крайтон улыбнулся.

— Понятно. А как дела с месячными? Идут регулярно?

— Как часы, — ответила Элизабет, слегка смутившись. На лице ее читалось разочарование. — Мы уже давно мечтаем о ребенке, но все никак не получается.

— И когда это было с вами в последний раз?

Элизабет задумалась.

— Точный день не помню. Как раз накануне моего отъезда из Нью-Йорка в Вермонт. Да-да, вспомнила, во вторник. А уехала я в четверг. Собственно, поэтому я и уехала. Мне казалось, что не переживу нашу очередную неудачу.

— И как давно был этот вторник?

— Пять недель назад, минус два дня, — вмешался Грег и почему-то не узнал собственного голоса. — Аренда дома начинается со второго февраля. Сегодня у нас пятое марта.

— Значит, мы говорим о тридцать первом января. Четыре недели и пять дней тому назад, — задумчиво произнес доктор. — Хорошо. А есть ли еще какие-то симптомы, кроме повышенной утомляемости? Увеличились и стали чувствительными молочные железы? Участились позывы к мочеиспусканию? Поташнивает? Появилось отвращение к чаю или кофе? Кажутся неприятными какие-то запахи?

Элизабет снова задумалась.

— Знаете, очень похоже.

— Что конкретно?

— Практически все, если призадуматься, — медленно произнесла она.

Доктор выпрямился и расцвел в улыбке.

— Что ж, могу объявить диагноз. Конечно, вам придется пройти обследование в клинике, но, уверен, все, что я скажу, подтвердится.

Грег не поверил собственным ушам.

— Вы хотите сказать…

— Да, мистер Митчелл, с вашей женой все в порядке. Должен вас поздравить, в скором времени вы станете отцом.

Грег едва удержался, чтобы не пуститься в пляс по гостиной: Элизабет ждет ребенка, с ней все в порядке, просто она плохо переносит первые недели!

— Доктор Крайтон, я счастлив! Элизабет, дорогая…

— Миссис Митчелл, примите мои поздравления. — Врач встал. — И можете начинать готовиться к торжественному событию. По моим прикидкам, оно произойдет в конце первой недели ноября. Я сообщу об этом вашему семейному врачу. Вам придется время от времени навещать его на всякий случай, чтобы все было хорошо. А пока нужен отдых, хорошее питание, а неприятные симптомы со временем пройдут.

— Господи, но я же перед отъездом в Вермонт была у врача, но…

— Вы пришли к нему слишком рано, определить что-либо было еще трудно. Вам же, наверное, предложили еще раз показаться дней через десять?

— Да, но я сразу уехала…

Врач улыбался, но Грегу его улыбка показалась какой-то размытой, словно на плохой фотографии. Неужели это слезы? — удивился он и, закрыв на мгновение глаза, попробовал взять себя в руки. А когда снова открыл их, то увидел, что Элизабет тоже и улыбается, и плачет одновременно.

Грег присел рядом с ней на диван, обнял и, ощущая безмерную радость, прижал груди. Единственное, что пугало его в данный момент, — как бы тут самому не разрыдаться вместе с ней.

Неожиданно в прихожей хлопнула дверь, и только тогда Грег понял, что врача с ними нет. В порыве радости они даже не заметили, как тот, решив не смущать их, потихоньку оделся и вышел.

— С тобой все в порядке? — спросила Элизабет.

— Это я должен задавать тебе подобный вопрос, — пошутил Грег.

Она посмотрела на него, и в ее взгляде было нечто новое — некая самоуглубленность, с которой смотрит на любимого мужчину женщина, готовящаяся стать матерью его ребенка.

— Со мной все в порядке. Я себя чувствую лучше, чем когда-либо. И теперь, представь себе, знаю, что в нашем доме не так…

— В доме?

— Сначала я подумала, что просто отвыкла от него, поэтому он меня и раздражает. Но теперь все понятно. Надо готовиться к появлению на свет нашего ребенка. Как говорится, вить гнездо. — Ее улыбка лучилась счастьем. — Не волнуйся, я не стану выбрасывать все подряд. Кое-что из старых вещей все же останется.

Грег снова узнал прежнюю Элизабет, большую любительницу споров, препирательств и всякого рода подколок. Он нежно обнял ее за плечи, помог встать с дивана и отвел в кухню, где усадил за стол.

— Сначала возьмемся за те проблемы, — сказал он, улыбаясь, — что требуют безотлагательного решения. Как только тебе станет лучше, поедем и купим диван для кухни. Такой, как ты хотела, — старый, добрый, подержанный. Чтобы на него спокойно можно было забираться с ногами…

— Предел моих мечтаний, — вздохнула Элизабет.

— Ты счастлива? — спросил ее Грег, желая еще раз убедиться в том, что и так было очевидно.

— На седьмом небе, — тихо ответила она. — А ты?

— Я чувствую себя самым счастливым мужем на свете.

В ответ на столь высокопарное заявление Элизабет расхохоталась.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда ребенок будет вопить всю ночь напролет и тебе придется вскакивать, чтобы поменять ему пеленки и подгузники, — пошутила она.