Девушка из универмага

Что за чарующее зрелище после месяцев посещения ре­сторана для служащих в «Руках» и завтраков пятицентовым шоколадом в переполненных киосках! Да, она была рада, что пришла сюда: ей надо смотреть, смотреть и смотреть на эту прекрасную картину, чтобы можно было потом вспоминать ее подробности и сохранить ее перед своими глазами, как красивую мечту, в противовес будущей реальности.

Но, осуществляя свое намерение и знакомясь с деталями обстановки, Вин вдруг почувствовала, что сердце ее сжалось и потом перестало биться. У стола было только два стула, он был маленький и круглый, и на нем были накрыты только два прибора.

Вин повернула голову, ища Лили Ливитт. Но Лили не было, как не было и высокого почтительного слуги. Зато в комнату вошел в этот момент улыбающийся мужчина в вечернем костюме и с извиняющимся видом человека, немного запоздавшего к назначенному времени.

— Как поживаете, мисс Чайльд? — радушным тоном спро­сил ее Джим Логан, протягивая ей руку. — Это очень лю­безно с вашей стороны.

Тысяча различных мыслей, одна за другой, вихрем про­неслась в голове девушки, подобно механическим лошадкам на круглых игрушечных конских скачках, которые она так часто продавала в магазине Питера Рольса. Быстро, быстро вертелись они некоторое время, а потом постепенно начи­нали замедлять ход.

Дом этот был закрыт на летнее время. Фасад был зако­лочен досками и возможно, что задние окна тоже. С улицы не было видно света и, вероятно, не слышно никакого звука. На ужин было накрыто только два прибора. Далее, Лили ушла, — она с самого начала имела в виду уйти, оставив ее одну здесь, — будучи подкуплена, чтобы привезти ее сюда. Но, без сомнения, она была подкуплена за большую сумму, так как после этого случая Лили Ливитт, конечно, никогда не осмелится снова встретиться с ней! Одна из них должна будет исчезнуть из отделения накидок в «Руках». Одно из двух: или Логан дал Лили достаточно денег, чтобы она реши­лась пожертвовать всеми своими комиссионными, или же Лили думает, что после сегодняшнего вечера, она, Винфрид Чайльд, никогда не покажется больше в магазине Питера Рольса.

В ушах Вин зазвенело, когда она задала себе этот во­прос, и она почувствовала, что сейчас лишится чувств. Но нет, она не допустит этого. Никогда еще в своей жизни она не нуждалась так в полном обладании своими чувствами, как теперь, в этом запертом доме, где вся надежда на спасе­ние зависит только от ее собственной изворотливости, и где никто ничего не увидит и не услышит из того, что случится с ней, кроме этого улыбающегося мужчины и его вышко­ленного слуги. Ибо для внешнего мира дом считается необи­таемым.

Она овладела собой тем более легко, что что-то в под­мигивании узких глаз Джима Логана подсказало ей, что он ждет от нее крика, или истерики. Ни разу до этого времени она не представляла себе, что его можно бояться. Но теперь Вин боялась его. Этот молодой человек с хищным лицом, с выдающейся вперед челюстью смотрел на нее, как дикий зверь смотрит на находящуюся под его лапами добычу, и если он улыбался и подмигивал глазами, то это соответствовало довольному урчанию дикого зверя.

Вин подумала об этом и подумала также, что, если у добычи хватает присутствия духа, чтобы притвориться уснувшей или мертвой, то, как говорят, дикий зверь, в кон­це концов, не убивает ее.

Она не вложила своей руки во все еще протянутую руку Логана, и не отвернулась, чтобы убежать от него.

— Это сюрприз для меня! — спокойно заметила она.

— Надеюсь, приятный сюрприз? — спросил он.

— Мне кажется, это похоже на ловушку, — сказала де­вушка.

— Да, конечно, именно так и есть, — улыбнулся Логан, очевидно, удивляясь ее спокойствию и не будучи уверен, при­нимать ли это за хорошее или дурное предзнаменование. — Но это был единственный способ заставить вас принять мое приглашение.

— Немного слишком сильный способ! — сказала Вин, по­жав плечами. — Как бы то ни было, я — здесь. Мне кажется, это очень изящный дом. Он принадлежит вам?

— Это дом моего отца. Но все думают, что мы уехали куда-нибудь на лето. Но я иногда бываю здесь. Мой слуга прислуживает мне. Он так же верен, как бывают верны слу­ги в романах. Я плачу ему за это. Он сделает все, что я ни потребую.

— По-видимому, он приготовил для вас прекрасный ужин, — и глаза Вин остановились на столе.

— Ничто не может быть слишком прекрасным для вас. Если мне пришлось добиться того, чтобы вы пришли сюда, посредством обмана, то теперь, после того, как вы здесь, ни в чем не будет обмана. В этих цветах у вашего при­бора скрыт маленький сюрприз; надеюсь, он вам понравится.

— Что это, предложение мира? — спросила Вин легко­мысленным тоном.

— Да, и вместе с тем предложение любви. Вы знаете, что я влюблен в вас, волшебница, безумно влюблен с того вечера в парке. Я не мог успокоиться, пока снова не увидел вас у Питера Рольса. А потом я понял, что не успокоюсь, пока…

— Подождите, — воскликнула Вин, протягивая обе руки, чтобы удержать его, когда он приблизился к ней. — Пожа­луйста, подождите! — Она продолжала говорить легко­мысленным тоном. — Я — ваша гостья. Я хорошо понимаю, что «сила создает право!». Но есть еще другой закон — за­кон гостеприимства, не правда ли? Все это приключение меня ошеломило. Дайте мне проникнуться его духом, прежде, чем вы еще что-нибудь скажете или сделаете. Дайте мне время придти в себя. Куда я девала свою накидку? Может быть, у вас здесь есть где-нибудь большое зеркало. Мне надо посмотреть, достаточно ли я красива для этой обста­новки.

Логан уступил рукам, которые его отталкивали. Его при­водило в восторг, что эта высокая, умная девушка, так не­принужденно отнеслась ко всему происшедшему. Он был рад, что она говорила о приключении и о том, чтобы про­никнуться его духом. Впрочем, он не вполне доверял этому странному созданию. Быть может, она похожа на котенка, который позволяет себя ласкать, лежа, в ожидании возможности прыгнуть. Но в данном случае котенок может лежать в ожидании, сколько ему вздумается. Возможности ему не представится. Мало – по – малу котенок вынужден будет при­знать этот факт, если у него в душе еще таится надежда, так как на этот раз он решил довести дело до конца.

— Рядом есть комната, которою моя мать и сестра пользуются, как будуаром, — сказал он любезно. — Она вся полна большими зеркалами, и вы можете иметь, сколько хотите, электрического света, но мебель там накрыта чехла­ми. К сожалению, столовая и моя берлога — единственные комнаты, где все в порядке.

Логан вошел в переднюю и открыл одну из дверей, ко­торые выходили в нее. — Вот здесь! — сказал он, засветив электрический свет, обнаруживший маленькую комнату, мебель в которой была покрыта белыми чехлами. Первое, что вы увидите, это ваше собственное изображение во весь рост. Я думаю, что это именно то, что вам нужно.

— Вы правильно угадали и заслуживаете награды, — от­вечала Вин.

В освещенном будуаре зеркало находилось прямо против двери.

— Вы оставите меня на несколько минут одну? — спро­сила она. — Я должна вам признаться, что сюрприз, приго­товленный вами, немного ударил мне в голову, как, вероятно, ударит ваше шампанское, когда я его выпью. Жаркая погода действует на меня ужасно, и я не совсем бодро себя чувствую. Если я посижу пять минут с закрытыми глазами и подумаю, я уверена, что буду за ужином более веселой гостьей.

Логан, который зажег электрический свет по ту сторо­ну двери, стоял на пороге, загораживая дорогу. Вин не пы­талась пройти мимо него и не выказала ни нетерпения, ни даже волнения. Он пристально смотрел ей в глаза, словно спрашивая: «Не понимаю, какую штуку ты намерена выки­нуть? Неужели ты думаешь, что я такой несчастный идиот, что оставлю тебе открытым выход, после всех волнений и расходов, которые я вынес из-за тебя?».

Но он великолепно знал, что оттуда нет выхода и что в ее распоряжении, очевидно, нет никакого средства, заслу­живающего внимания, разве только, что у нее припрятан мелодраматический флакон с ядом, который она осушит и умрет, подобно героине старомодной драмы. Но он был уве­рен, что энергичное, жизнерадостное, молодое существо, овладевшее его воображением, не совершит ничего подобно­го, и потому полагал, что вполне безопасно исполнить ее прихоть.