Любовью за любовь

Рейчел прошла в комнату, огляделась и, не найдя другого места, присела на край кровати. Энрико сел прямо на ковер, покрывавший пол.

— Ты не хочешь сидеть рядом со мной? — с горечью в голосе спросила Рейчел.

— Не достоин, — услышала она в ответ.

— А я не могу разговаривать, глядя на тебя сверху вниз. Тогда я тоже сяду на пол. — И она опустилась на ковер рядом с ним. — Это я не достойна находиться подле тебя. Ты вправе презирать меня. Но я хочу попытаться объяснить… Исчезновение Тима вызвало у меня панику, истерику, я была на грани помешательства. Я не соображала, что делаю, что говорю. Я готова была обвинять весь мир в том, что произошло, хотя сама виновата во всем — не нужно было отдыхать наверху, оставив ребенка без присмотра. — По телу Рейчел пробежала дрожь, как только она вспомнила, что ей довелось пережить совсем недавно.

— Я была почти в невменяемом состоянии. Конечно, это не оправдывает меня… Фактически это ты спас моего сына. Без тебя я бы потеряла его. Не буду говорить о своей благодарности — она безмерна. Ты просто подарил мне жизнь. А я так виновата перед тобой! Не знаю, сможешь ли и захочешь ли ты меня простить. Но я очень прошу тебя — забудь все, что я тебе сгоряча наговорила. Я так не думаю. Я тебя очень люблю. Это правда! — Голос Рейчел дрогнул, и, глотая слезы, она договорила: — Я не хочу потерять тебя! Если это случится, я не знаю, как буду жить дальше… — Она отвернулась, всхлипывая и вытирая ладонями слезы.

Энрико сидел в нерешительности — он и хотел, и боялся поверить Рейчел. А что, если через некоторое время она вновь скажет ему что-нибудь подобное. Но взгляд его все же немного потеплел.

— О боже! Ну почему я такая несчастливая?! — обращала к небу свои стенания Рейчел. — Как я объясню сыну, что своими руками задушила свое и его счастье? Нет мне прощения! — Вдруг, как будто вспомнив что-то очень важное, Рейчел перестала плакать и причитать и, потрясенная пришедшей ей в голову мыслью, проговорила: — А как же роман? У романа должен быть счастливый конец. Из-за меня его не будет. Я виновата во всем! — Стуча кулаками по ковру, Рейчел закричала: — Нет, я не хочу, чтобы у романа был плохой конец!

Бедная! — подумал Энрико. У нее жизнь рушится, а она о судьбе романа печется!

Рейчел упала на ковер и зарыдала в полный голос.

Энрико не выдержал — он больше не мог смотреть на ее страдания. Он поднял ее на руки, перенес на кровать и, целуя мокрое от слез лицо, повторял ласково и нежно, словно утешал ребенка:

— Не плачь, успокойся! У романа обязательно будет хороший конец. Только это будет не окончание, а начало — начало большой и счастливой жизни. У нас все будет хорошо!

— Правда? — постепенно успокаиваясь, спросила Рейчел. — Ты готов меня простить? О, Энрико! Ты самый лучший человек на свете! Я тебя так люблю!

— Давай не будем вспоминать о плохом! Я тоже люблю тебя и не могу без тебя жить! Я не хочу, чтобы ты называла себя несчастной, я сделаю все, что могу, чтобы ты была счастливой.

Их примирение было сладостным и имело бурный финал. После этого Рейчел уснула со счастливой улыбкой на губах.

Утром следующего дня опять шел дождь, и под его мерный шум крепко спалось. Все проснулись поздно, но в хорошем, солнечном настроении, несмотря на пасмурную погоду. Глядя на довольных и веселых людей, и солнце наконец разогнало тучи и радостно засветило на чистом небосклоне.

Позавтракав, поехали на озеро. Вода после прошедших дождей остыла, и купаться не очень хотелось. Зато пускать кораблики на ровной и спокойной глади озера было очень приятно.

К обеду вернулись домой. После прогулки у всех разыгрался аппетит, и даже Тима не надо было уговаривать что-то съесть. А на десерт было не востребованное накануне мороженое и прекрасный спелый арбуз.

Вечером гуляли по долине и забирались невысоко в горы.

За ужином Энрико спросил Рейчел:

— Скажи, ты смогла бы жить здесь, в этом доме?

— Мне здесь очень нравится. Несколько месяцев в году я бы здесь с удовольствием пожила. Но целый год жить вдали от городской среды и видеть вокруг только горы, пожалуй, не смогла бы, — честно призналась Рейчел.

— А знаешь, как здесь хорошо зимой, когда в горах лежит снег? Но я понимаю тебя, я тоже не живу здесь круглый год, а довольно много времени провожу в Риме. Просто тут мне очень хорошо работается.

— Кстати, как продвигается твой роман? — поинтересовалась Рейчел.

Энрико хитро прищурился.

— Сейчас у меня период сбора материала. — Он вновь стал серьезным и вернулся к начатой теме: — Я понимаю, это очень трудно так резко изменить жизнь — покинуть родину, оставить там все привычное, переехать в другую страну, изучать чужой язык. Я вовсе не настаиваю на крутой ломке, можно все делать постепенно. Если хочешь продолжать работать по специальности, я думаю, ты здесь легко найдешь себе применение. Вероятно, Франческа могла бы тебе в этом помочь. А хочешь — попробуй себя в новом деле. Если тебе не скучно будет вести домашнее хозяйство, действуй на этом поприще. Я всему буду рад.

Глядя в глаза Энрико, Рейчел проникновенно сказала:

— Лишь бы ты был рядом со мной, все остальное не имеет значения.

На следующее утро они выехали в Милан. Из Милана Рейчел позвонила Франческе, чтобы перед отъездом поблагодарить за прекрасный отдых на ее вилле.

— Как у вас с Энрико? — поинтересовалась Франческа.

— Все хорошо, — коротко ответила Рейчел.

И по ее тону Франческа поняла, что у них действительно все хорошо и к этому нечего прибавить.

В аэропорт прибыли за два часа до отлета. Энрико выкупил заказанные билеты, но не спешил отдавать их Рейчел. Она уже стала настраиваться на разлуку и хотела подготовить Тима к тому, что они улетят без Энрико. Но она не знала, как сделать, чтобы сын не слишком расстроился.

— Когда мы теперь увидимся? — спросила она Энрико. — Наверное, не очень скоро.

— Полагаю, скорее, чем ты думаешь, — как-то загадочно ответил Энрико.

Объявили регистрацию пассажиров на лондонский рейс. Рейчел порывисто обняла Энрико и, целуя его, горячо зашептала:

— Мы скоро будем вместе навсегда! Я люблю тебя! Я оставляю тебе свое сердце!

— Пойдем, пойдем! — торопил ее Энрико.

Рейчел знала, что он не очень любит прощаться на людях. Она взяла за руку Тима, Энрико подхватил вещи, и они поспешили к тому проходу, где уже выстраивалась очередь из пассажиров лондонского рейса.

Рейчел достала свой паспорт, Энрико вручил ей билеты. Рейчел хотела взять вещи, но Энрико сказал:

— Иди вперед, я помогу тебе!

В суете Рейчел не обратила внимания на то, что среди ее вещей находится и сумка Энрико.

Боясь потерять паспорт, билеты или Тима, Рейчел все время проверяла их наличие. И в суматохе не заметила, что следом за ней предъявил свой паспорт и билет Энрико.

Вещи были отправлены в багаж, Рейчел положила в сумочку паспорт и билеты, и они с Тимом направились в накопитель.

— Сейчас мы опять полетим на самолете, — заговаривала она зубы Тиму. — Вчера ты смотрел на высокие горы снизу, а сегодня ты увидишь их с большой высоты.

— Я спрошу у папы, почему… А где папа?

— Тим, мы летим с тобой вдвоем домой, в Лондон, но ненадолго. Энрико остается здесь, но мы скоро вернемся и опять будем все вместе.

У Тима задрожали губы, слезы навернулись на глаза. Он вырвал руку из руки матери и бросился бежать назад, оглашая все вокруг громкими криками:

— Папа, папа!

Но далеко убежать ему не удалось. Его подхватили и подняли вверх сильные руки самого лучшего в мире папы.

Тим радостно засмеялся, крепко обвил руками шею Энрико и прижался щекой к его щеке.

— А мама сказала… — начал жаловаться Тим.

— Мама пошутила, — перебил его Энрико.

К ним подбежала, ничего не понимая, Рейчел.

— Здравствуй, дорогая! Вот мы и встретились!

— Как же так, Энрико? Ты разве летишь вместе с нами?

— Ну да! Тим как-то обещал сводить меня в лондонский зоопарк. Я подумал, что сейчас как раз представился удобный случай. — Он лукаво подмигнул Тиму, и втроем они направились к самолету.