Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода (СИ)

"В столовую беги!" - Лешка сейчас мешал, а я и Света не хотели отрываться друг от друга.

"А вы?" - с сомнением посмотрел на нас, - "Вы же не будете ...."

"Будем", - успокоил его, - "Все будем, но сейчас - только целоваться!"

"Ну и ну!" - оглядываясь на нас, Лешка попятился к двери, с полотенцем и мылом в руках, - "Только не переусердствуй, сюда кто-нибудь зайдет обязательно!" - и начал отворачивать занавеску на двери. Но выйти не успел: на улице послышался голос Леонида Дмитровича, и через пару секунд он в домик входил, как всегда, с обаятельной улыбкой. Лешка у двери тут же тормознул, из любопытства.

"Вот она где прячется!" - это Леонид Свете, которая от меня чуть-чуть отодвинулась, - "А я ищу-ищу, надо красавицу на жилье определить!"

"А она уже устроилась", - подсказал Лешка, - "на мое место!"

Леонид посмотрел на него, потом на нас со Светой, вид принял редкий для него серьезный, но пока не знал, как на эти слова отреагировать.

"Я... в гости пришла", - Света пролепетала как первоклашка, - "а Леша придумывает невесть что!"

"А ты что молчишь?" - Леня посмотрел на меня.

"А ты этого типа не знаешь?" - кивнул на Лешку, - "Поменьше слушай!" Тип возмущенно закрутил головой и глазами, а Леонид вернул себе привычный вид веселого человека.

"Тогда ее забираю!"

Света с кровати соскочила, и он уже для нее:

"Пошли, буду устраивать", - подмигнул мне, - "Пока в палатку, но думаю не надолго!"

"Что бы я вещички собрать успел!" - буркнул Лешка, и из домика выскочил, не дожидаясь моего ответа.

После обеда, дождавшись, когда Света подселилась в палатку к молодой девчонке радиометристке, получила указания от Виталика по работе, получила от него радиометр и пикетажку для записи наблюдений, я увел ее от лагеря подальше, где никто не мог нас видеть и нам мешать. От души наобнимались, нацеловались, накупались, побегали по песочку, потом ...обнялись и глядя в глаза друг другу, на него опустились, и он, податливый и мягкий, принял нас лучше любой кровати. Случилось то, что и должно было случиться. Причем без всяких возражений со стороны девушки.

Долго лежали рядом. Не мог не расстегнуть на спине купальник и не убрать его в сторонку, не мог не гладить грудь и не поцеловать ее наверное бессчетное число раз. И Света не мешала, и счастливая улыбка не сходила с ее лица. Как же я ее люблю! Балбес великовозрастный!

В лагерь вернулись уже по темному - завтра вставать в пять утра. Проводил Свету до ее палатки, пошел к своему домику, вспоминая и вновь переживая последние часы полного счастья. Лешка оказался в кровати, посмотрел на меня взглядом изучающим:

"А я думал, что не вернешься до утра, наверное песочек не уважаешь. Но не переживай, как только скажешь - я из домика переселюсь, Леонид место уже нашел!"

"Поживи пока", - предложил прохиндею, - "там видно будет".

С неделю Света обживалась в отряде и втягивалась в работу. А по вечерам мы уходили от лагеря подальше, и до темноты гуляли, целовались, и....

Все уже знали, что дело идет к свадьбе, женщины постарше считали обязанностью посвятить девушку в особенности совместной с мужчиной жизни. Непонятно где нашли для нее красивое белое платье, заставили при них же продемонстрировать его мне. Леонида я уговорил в очередное воскресенье организовал поездку в молодой поселок Пионерный, до которого от нас поближе, но промолчал, для чего мне это нужно. В субботу я попросил Свету приготовить паспорт - она догадалась для чего. А в воскресенье, в Пионерном, вчетвером - я, Света, Лешка и молодая женщина из хороших знакомых - зашли в Загс, и там нас расписали, хотя и не без некоторых сложностей - прописан я был в городе, а Света пока нигде.

Вечером по этому поводу был легкий сабантуй, после которого Лешка домик покинул.

На следующую субботу намечалась свадьба, и мне пришлось подписать кучу открыток-приглашений, большую часть которых Леонид увез в партию для вручения местным товарищам. Потом решался вопрос со спиртным, необходимыми продуктами, местом для ночлега приезжим, и... всего и не перечислишь. Я бы один со всем этим точно не справился.

В субботу кухня с утра дымила без перерыва, женщины суетились с продуктами, мужики были на подхвате. Рабочий день сделали покороче, Свету женщины увели наводить красоту, меня туда не пускали, и давали советы как встречать гостей.

После обеда подкатили две бортовые с гостями, я их, как и положено по ритуалу встретил. И через час в большой палатке столовой, с добавленными туда столами и скамейками, начали на последних устраиваться.

Шумела свадьба до рассвета. Бесчисленные тосты-пожелания, бесчисленные "ГОРЬКО!", бесчисленные просьбы выпить с ним лично, общий подарок в виде громадного холодильника, который кстати и до настоящего времени в рабочем состоянии - к концу я еле стоял на ногах. Наконец удалось из палатки вырваться и добежать до домика. Закрылись - пусть думают что хотят, только бы не рвались в дверь - и рухнули на кровать.

Через пару часов, не больше, меня разбудил Лешка - поскребся в ближний к кровати край окна. Тихонько поднялся, из домика вышел. Лешка, покачиваясь и заплетаясь языком, довел до сведения:

"У ребят голова болит, надо бы похмелиться", - и икнул так, что сам напугался.

"Ребят много?" - хотел узнать, где они скрываются и сколько бутылок нужно для похмелки, потому что никого рядом не видел, по случаю раннего утра в день не рабочий.

"Семеро", - Лешка долго страждущих считал, загибая пальцы.

С двумя бутылками пошли к столовой, с надеждой найти закуску, и только сейчас передо мной открылась изумительная картина местного пляжа, на котором, на чистом отмытом песочке, в живописных позах валялись сраженные Бахусом мужики, как из приехавших гостей, так и отрядники, решившие составить им компанию. Среди них валялся и прибившийся к отряду пес, общий любимец, которого не только накормили до отвала, но и напоили, и заставили страдать не меньше других. Лешка, набрав на столах в столовой остатки закуски и получив от меня бутылки, заплетаясь ногами побрел к бедолагам, а я - к домику начальника. Потому что понял: спиртного из оставшихся запасов маловато для поправки здоровья желающим, основная часть которых просыпаться начнет через пару часов.

Леонида разбудил, объяснил ситуацию. И в Пионерный попылила машина - один трезвый шофер нашелся. Часа через три, когда проснувшиеся мужики допили остатки водки, а к женщинам Света унесла последние бутылки вина, машина из Пионерного вернулась. С бочкой пива! Тут же ее подкатили на пляж к воде поближе, рядом расстелили брезент ставить кружки и закуски, и выбили затычку. Конвейер заработал: из бочки налить ведро, из него ковшом разлить по посуде страждущим. Солнце, мягкий песочек, рядом водичка - на глазах народ оживал. И "оживал" до обеда, пока начальники гостей с трудом не собрали, погрузили в машины, и повезли в ГРП-21 - завтра рабочий день. Аборигены к вечеру остатки пива допили, уже спокойно, в приятных разговорах, и лагерь как никогда рано затих.

Часть двадцать первая.

Неделю Света наводила в домике порядок. А по вечерам мы не убегали как раньше подальше от лагеря - наслаждались близостью в собственном гнездышке. И все равно ее не хватало, хотя я каждый вечер засыпал, прижавшись к дурманившему женскому телу. Утром не могли встать без ласок и поцелуев.

А в воскресенье набралась машина желающих прокатиться в Пионерный, и Света вспомнила о списке покупок, без которых любая женщина не может обойтись. В посуде, занавесках, клеенках, обоях я не очень разбирался, и попросил жену съездить одной, не забыть, среди всего-прочего, привезти бутылочку вина.