Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода (СИ)

И зря это делал: если сайгаченок ситуацию не понял, то рогач разобрался. И когда я повел в его сторону глаза, уже стоял на ногах, в следующее мгновение летел вниз по склону, лишив меня шанса на успешный выстрел даже картечью. Две самки с малышами летели за ним, и можно было выстрелить, только я ружье не поднял, не взял грех на душу. Но убедился, что чуть-чуть везения, и рогача можно добыть. Только заранее подготовиться: пришить мягкие налокотники и наколенники - сейчас свои я стер до крови - и обязательно не забыть брезентовые перчатки, что бы не касаться руками раскаленных камней.

Лешка, выслушав рассказ о дневных приключениях, восторга и желания в следующий раз в них поучаствовать не выразил.

"Ну ты и упертый! Все знают: на открытом месте подкрасться к сайге невозможно. А ты радуешься, что попробовал и не получилось! И второй раз пробовать собираешься, одного тебе мало!" - помолчал, и вздохнул с сожалением, вроде как меня жаль, - "Лучше б Катьку (это девушка-радиометристка) подальше увел покупаться, что б можно было голяком. А потом на песочке... знаешь, как хорошо?" - кто о чем, а бабник о своем. То-то удивляюсь, что с недавних пор меня из домика по ночам не выпроваживает, наверное, кувыркаться на песочке приятней, чем на кровати!

Часть двадцатая.

В один из вечеров Леонид заглянул к нам в домик.

"Чем молодежь занимается?" - поинтересовался с обычной улыбкой, устраиваясь на одной из кроватей.

"Эта дрянь спать не дает", - Лешка кивнул на потолок, на котором во множестве устроились поденки, - "спальник надо брать, да на берегу на ветерке устроиться".

"Ты и без поденки через ночь устраиваешься!" - развеселил он начальника до смеха, - "И даже без спальника, зато всегда не один!" - знал прекрасно, что Лешка на песочке вытворяет! Этот тип засопел - ответить было нечем, а я молча достал из загашника бутылку сухого вина, раз у нас гость. Кто на кроватях, кто на табуретке подвинулись к столу поближе.

"Я по делу", - Леонид Дмитрович хоть и со стаканом в руке, но уже серьезно, - "У Славы на участке непонятная хренотень. Сам он не может разобраться, я тоже посмотрел и ничего не понял", - по инициативе Лешки стаканами стукнулись, вино выпили. "Так вот", - Леонид Дмитрович продолжил, - "завтра и вы поедете, вчетвером будем разбираться". Обычное для геологов дело - решить вопрос коллективно. Мы с Лешкой приняли указание к сведению, и все. Допили вино, гость ушел. Чуть позже и Лешка, не взяв с собой спальника.

А утром Слава водил вокруг небольшой горушки, показывая породы, не укладывающиеся в привычную схему. Что такое? Откуда? Непонятно. В принципе, где-то похожие я видел, в прошлом году. Но здесь они откуда, если вокруг Слава нарисовал породы другие и всем нам знакомые?

"Ну и что думаете?" - Леонид Дмитрович посчитал, что пора каждому высказаться.

"Я как не понимал ни хрена, так и не понимаю", - Слава с задумчивым взглядом уставился вдаль, будто там спрятано решение.

"Канал древнего вулкана", - неуверенно предложил Лешка, - "А что? Дыра круглая, диаметр с полкилометра - для канала подходит. И заполнен может быть породами любыми, кроме осадочных".

Я думал отмолчаться, предложить пока было нечего. Но и Лешкину идею не мог поддержать, потому что, пока бегали, успел разглядеть по границе непонятных пород что-то похожее на гальку, которая в жерле вулкана быть во всех случаях не должна.

"А ты что думаешь?" - напомнил начальник, что отмолчаться у меня не получится.

"А видел не больше вашего!" - это я всем, потом Леониду как старшему геологу, - "Покопаться нужно. Попробовать разделить непонятные породы на разновидности. Глядишь - что-нибудь и выплывет".

"Я разбирался", - вместо Леонида ответил Слава, все также глядя вдаль, - "ничего не выделяется!"

"Тогда так", - начальник принял решение, - "у Славы не получается - ты разберешься!" - и ткнул пальцем на меня.

"Почему я?" - возмутился, но без страсти, не первый раз заставляли разбираться в сложных местах.

"А потому!" - не дал мне Леонид продолжить, - "Слава уже пробовал, Лешка ерунду предложил, насчет вулкана, а у тебя в башке точно что-то есть, вот и проверишь свою идею!" Ну и что оставалось? Согласиться.

Три дня разбирался. Убедился, что контакт непонятных пород с хорошо знакомыми точно не тектонический. Тщательно поковырялся на нем во всех возможных местах молотком, и везде нашел уже знакомые окатанные обломки. И что получается? А непонятные породы более древние, и в данном месте локально выходят на современную поверхность. То-есть, обычное эрозионное окно и не более.

Еще раз вчетвером съездили в поле, показал и рассказал все на месте. Слава и Лешка с моими наблюдениями согласились, а Леонид Дмитрович похвалил:

"Молодец, разобрался!" - и добавил для других, - "Вам у него учиться надо, а не плакаться раньше времени! Хотя я тоже хорош - сам ни черта не понял!" - и не мог не продемонстрировать свою улыбку. Слава промолчал, потупив глаза, а Лешка возмутился:

"Подумаешь! Попросил бы меня", - это он начальнику, - "я бы тоже разобрался, сложного ничего не оказалось!"

"Конечно разобрался бы! Я вас и привез сюда для профилактики - что бы позже не краснеть перед другими геологами, которые посмотрят ваши карты и сразу поймут, где туфта нарисована!" - напомнил старший геолог: найдется туфта - не жди признания и уважения!

Вернулись в отряд. А когда расходились по домикам, нам с Лешкой встретились две молодые женщины, техники-геофизики. И не прошли как обычно, не обратив внимания, а почему то остановились, заулыбались, и одна покачала головой. Лешка сотворил для них зверскую рожу и показал язык в виде ответа, а у меня, когда с женщинами разминулись, поинтересовался:

"Чего они выпендриться надумали?"

"Хотят, что бы на них внимание обратил!" - съехидничал я в адрес ловеласа. Только промахнулся, причина была в другом, и касалась меня. В чем скоро оба и убедились.

В домике бросили в угол рюкзаки и молотки, потянулись за полотенцами и мылом - сейчас искупаться в соленой водичке, потом сполоснуться пресной в душе. И здесь кто-то постучал рядом с открытой и завешенной марлей дверью. Не как отрядники, лупящие кулаком, а осторожно, как человек, с местными порядками не знакомый.

"Чего скребешься! Входи!" - Лешку не испугало, что мы в одних плавках, в отряде это было нормой.

Чья-то рука отодвинула занавеску в сторону, и со словом - "Можно?" - в домик вошла ..... Света. Замерла на пороге.

Я тоже замер, в плавках и с полотенцем в руках, потом сделал шаг к ней, выпустил из руки полотенце и... кинулись друг к другу. Поцелуй был таким, что Лешка не выдержал:

"Да сколько можно! Отпусти Светку! Задушишь!"

Мы наконец оторвались друг от друга, часто дыша рухнули на кровать. Лешка смотрел на нас с испугом:

"Ну вы даете!" - покачал головой, - "За подмогой хотел бежать, пока у вас до смертоубийства не дошло!"

Назло ловеласу я еще раз поцеловал девушку, и она не противилась, и даже наоборот - прижалась ко мне на кровати. Лешка, когда мы отдышались второй раз, поинтересовался:

"Мне что, вещички собирать и из домика сматываться? Вам же поцелуев уже мало, а что к вечеру будет?"

Света выслушала, улыбаясь и не возмущаясь, и прижалась ко мне еще крепче. Лешка это заметил, покачал головой, глубоко вздохнул:

"Точно пора. Сейчас пообедаем", - напомнил, что мы готовились в столовую, - "и начну вещички паковать", - не дождался от нас ответа и возмутился", - "Да скажите хоть что-нибудь!"