Чарующий странник

— Что? А, да. Домой. Поеду завтра, прямо с утра.

В город, где он никогда не был.

Он не спросил, где она живет. Он не хотел этого знать. Джеймс Далтон не любил светских разговоров. Как, впрочем, и Рид Блэквуд. Им обоим было что скрывать.

— Где ты родился? — спросила она, не давая ему сменить тему.

Он выдал заученный ответ — часть разработанной для него легенды:

— В Оклахоме. Но я много переезжал с места на место. Нам пора идти…

Бар закрывался. Мег гремела кассой, сверяя счета. Бармен — посудой. Джеймс оставил на столике чаевые. Он почувствовал на себе взгляд рыжей официантки. Сказать ей, что он не обидит Эмили? Обойдется. Далтон только взглянул на нее украдкой, давая понять, что заметил ее праведное беспокойство.

На улице было свежо, дул легкий ночной ветерок. Обнявшись, они прошли несколько шагов до входа в мотель, остановились у лестницы.

— Итак?.. — спросил он.

— Итак… — повторила она.

Ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Он прикоснулся губами к ее уху в нетерпеливом предвкушении близости.

— Пригласишь меня зайти?

Она кивнула и подставила губы для поцелуя. Джеймса в один миг охватило возбуждение.

Эмили вздохнула в порыве страсти, и ему почудилось, что ее губы тают у него на языке, как терпкий лимонный леденец. У поцелуя был знакомый вкус желания немедленно, тут же слиться в теплом, влажном водовороте плотской страсти…

А, черт! Проклиная собственную глупость, Джеймс высвободился из ее объятий. У него не было с собой презервативов.

— Я не подумал…

— О чем?

— Мне нужно купить кое-что!

— Тогда я лучше подожду у себя. — Эмили его поняла, и в ее голосе сквозило смущение.

Она тесно прижалась к его бедрам, и ему до смерти захотелось послать к дьяволу эти проклятые презервативы и пойти на риск незащищенного секса. Но он прекрасно знал, как это неразумно. Он уже стал отцом ребенка, которого никогда не сможет воспитывать, и всем сердцем тосковал по малышу. Если еще и эта удивительная девушка родит ему ребенка…

— Я буду ждать, — улыбаясь, сказала Эмили и пошла наверх.

Джеймс проводил ее взглядом и быстрым шагом пошел в магазин. Чертовски подходящий способ выбрал Рид Блэквуд, чтобы начать новую жизнь в обличье Джеймса Мэтью Далтона, думал он по дороге.

Глава вторая

Эмили ждала Далтона в своем номере. Она буквально заставила себя присесть на край кровати, чтобы не метаться по комнате.

Может, сказать ему?

Но что? Что через две недели она ложится на операцию?

Стоит ей заикнуться о меланоме, и он моментально исчезнет. Уж в этом-то она уверена. Какой нормальный американский парень захочет перед сексом потрепаться насчет рака кожи?

Чего ей бояться? Наверняка он не заметит след на ноге, оставшийся после удаления родимого пятна. С какой стати ему замечать маленький, неприметный шрам! А если и заметит, не все ли ему равно!

Ну хорошо, а как насчет девственности? Надо ли намекнуть ему на это? Стоит ли признаваться, что у нее еще никого не было?

Эмили лихорадочно вспоминала рассказы подруг о том, как «это» происходило у них в первый раз. Они смаковали интимные подробности, потягивая через соломинку газировку и хрустя чипсами. Нет, вряд ли их опыт сейчас пригодится.

Раньше она верила, что ее первый любовник останется ее единственным мужчиной — будущим мужем и отцом детей. Но и об этом сейчас не стоило даже заикаться… Рак изменил ее планы на будущее. Жизнь стала слишком непредсказуемой. Вот Джеймс Далтон — это реальность, и такая привлекательная реальность. Глупо упускать свой шанс…

Эмили сбросила обувь и носки, обвела взглядом комнату. Порядок в номере был безупречный, если не считать косметички, оставленной на туалетном столике, и краешка голубой футболки, выглядывавшего из серого чемодана на полу.

Джеймс останется на ночь? Сначала примет душ, а потом… или сразу…

Осторожный стук в дверь согнал ее с кровати. Глубоко вздохнув, Эмили поправила блузку и открыла.

Далтон улыбался. Улыбка смягчила резкие черты его лица и приглушила темную тоску в глазах.

— Это я, — сказал он.

— Вижу. Привет. — Она чуть отступила, пропуская его в комнату.

Далтон показал коричневый бумажный пакетик.

— Вот. Принес.

Да, конечно… презервативы. Он настолько ответствен, что заботится о безопасности секса, и достаточно опытен, чтобы не вспоминать об этом уже в постели. Хорошо хоть не носит презервативы в бумажнике. Видимо, у него еще не вошло в привычку рыскать по барам в поисках женщины на ночь.

— Ты одета, — сказал он, все еще улыбаясь.

— А ты уже размечтался увидеть меня голой?

— Мужчина всегда надеется… — пояснил Далтон и бросил презервативы на ночной столик.

— Я уже сняла сапоги, — сказала Эмили, чуть морщась от стыда из-за своей неспособности сказать что-то возбуждающее.

Далтон взглянул на свои ноги:

— Тогда ты на шаг впереди меня. — Недолго думая, он сел на кровать, стащил свои стоптанные ботинки, затолкал в них носки. — Теперь мы на равных.

— Но ты в куртке, — заметила Эмили.

Далтон снял куртку и сложил на спинку стула.

— Уже нет.

Эмили догадалась, что он затеял любовную игру и подзадоривает ее на стриптиз. Видимо, ей надо поддержать его…

— Твоя очередь, красотка.

А вдруг она не покажется ему красивой? Тем более при этом ярком освещении… Вдруг ее грудь покажется ему слишком маленькой или живот недостаточно плоским?

— Нет, давай ты.

— Так нечестно!

— Моя комната — мои правила.

— Ладно, так и быть! — Далтон стянул с себя белую футболку. На левом соске его груди блеснуло серебряное кольцо с черным камнем посередине.

Эмили замерла, не в силах отвести взгляд от необычного украшения.

— Я сделал это давно, — пояснил он.

Похоже на какой-то магический талисман. Впрочем, Эмили тут же переименовала его в эротический, вот только сказать об этом она не решилась и спросила:

— Кожу не раздражает?

— Хочешь пощупать? — Далтон все еще улыбался.

Да, подумала Эмили, хочу. Почему нет? Ей вообще хотелось трогать его. И это же казалось таким опасным. Почему он улыбается?

Девушка шагнула к нему, и Далтон увлек ее на кровать, покрывая вихрем настойчивых поцелуев, раздвигая губы языком и стараясь не исколоть своей щетиной. Эмили хотела погасить лампу, но это не входило в планы Далтона, и он оказался проворнее. Нетерпеливый, жадный, мускулистый Далтон в эту минуту показался ей сторуким.

— Скажи, что тебе нравится, — прошептал он, проводя языком по ее уху и торопливо раскрывая воротничок ее блузки. — Скажи, как ты хочешь…

Боже милосердный, Эмили не знала. Не знала!

— …Я сделаю все, Эмили. Все, что ты захочешь.

Попросить, чтобы не спешил — дал время разделить его страсть? Но Эмили не могла подобрать нужные слова, возможно и грубые, какие он привык слышать.

— Я в этом новичок, — призналась она.

Джеймс Далтон удивленно уставился на девушку, распростертую под тяжестью его тела.

— Новичок в чем?

— В сексе. Я никогда раньше не занималась любовью. Это у меня в первый раз.

Лицо Далтона окаменело. И только шрам, рассекающий бровь, еле заметно подрагивал. Эмили затаила дыхание. Ее пальцы поглаживали кольцо на его левом соске, скользили по магическому камню.

Далтон отстранился от нее, приподнявшись на руках.

— Не надо останавливаться, Джеймс. — Она бросила взгляд на молнию на его брюках и поняла, что его возбуждение не ушло. — Пожалуйста…

Далтон криво усмехнулся. Он взбешен? Расстроен? Смущен?

— Сколько тебе лет? — вдруг спросил он.

Эмили прикусила губу. Там еще оставался его вкус, и она еще чувствовала жадный, настойчивый напор его языка.

— Двадцать два.

Он посмотрел ей прямо в глаза. И взгляд его снова был тревожным и темным.

— Почему именно я? И почему сегодня?

Ее охватило замешательство. Решиться на любовь с мужчиной оказалось проще, чем объяснить свое решение, не упоминая о болезни. Зачем провоцировать его жалость или, не дай бог, отвращение?