Сияние луны (СИ)

- Белла… - растерянно молвил мужчина, не в силах прийти в себя.

- Ты узнал, что хотел, - холодно процедила жена, прикрыв тонкими морщинистыми руками обвисшую, потерявшую упругость и красоту грудь. - Теперь уходи.

- Я ничего не понимаю, - ошалело пробормотал Эдвард, внутри него рос первобытный страх человека перед всем сверхъестественным. - Ты что, ведьма?

- Пожалуйста, забудь меня, уйди, - прошептала женщина, опустив глаза, пряча лицо за занавесом сияющих волос.

В это мгновение луна скрылась в легких перистых облаках, и кожа старухи, потускнев, вернулась к обычной форме. В женщине напротив Эдвард больше не видел родные черты: богатый каштан стал серой, потерявшей объем массой, яркий шоколад глаз покрылся белесым налетом, а кисти рук начали немощно дрожать. В чертах лица можно было угадать былую красоту, но молодость увяла вместе с наступлением утра, украв мечты и чаяния влюбленного мужчины.

- Это трудно забыть, - потрясенно молвил обманутый муж, все еще не зная, как реагировать. Он находился в состоянии шока, не видя, как ранит самолюбие женщины его изучающий взгляд.

- Знаю, - согласилась старая женщина, отвернувшись. Не без грации опустившись в воду, она поплыла прочь. Серебристые пряди раскинулись по воде словно нити лучей вокруг головы.

- Убирайся, - повторила женщина твердо.

***

Эдвард Каллен не верил в мистику, он был приземленным, прагматичным, обычным человеком. И ему трудно было осознать то, с чем он вчера столкнулся.

Сидя в баре Сиэттла, мужчина опрокидывал не первую рюмку виски, пытаясь прийти в согласие с собой. Ему было тяжело избавиться от образа старухи, на которой он оказался женат, но в то же время невероятная боль сотрясала его, когда он думал, что между ним и Беллой все кончено. Это был сильный удар. Если бы оказалось, что Белла изменяет ему с другим мужчиной, это едва ли было бы хуже.

- Эй, красавчик, ты свободен? - мелодичный голос присевшей рядом полураздетой девушки привлек его внимание.

Он оценил длинные светлые волосы клубничного оттенка, вздернутый носик и блестящие губы, стройные ноги и поднятую пуш-апом округлую грудь, но вновь убедился, что ни одна из земных женщин ни в какое сравнение не идет с его драгоценной женой. Он никогда… никогда и никого не полюбит так, как ее.

В Белле всегда было нечто особенное, и только сейчас Эдвард понял, что ее удивительному магнетизму есть объяснение. Кем она была, ведьмой, принимавшей молодой облик, или носительницей какого-то проклятия, превращавшего девушку в старуху? Точеный стан так и манил к себе, даже когда жена совсем не изящно передвигалась по дому в обыкновенной пижаме. Алые губы таили сладкий вкус. Шоколад глаз заставляли мужчину тонуть в омуте чувств, а струящийся между пальцев каштан был нежен как шелк.

Не ответив блондинке, Эдвард молча положил рядом с пустым бокалом двадцатку и пошел прочь из бара. Перед внутренним взором вставал почему-то не образ Беллы, а его собственное лицо. Искаженное ужасом и неприятием, недоверием, шоком… Она просила его не приезжать, не желая, чтобы он застал ее в таком неприглядном виде. Уберегая его прагматичный разум от потрясения, а их доброе счастье - от трещин. И что он сделал? Разочаровал женщину, которую любил. Унизил написанным на лице отвращением, втоптал ее чувства в грязь.

Эдвард выпил и не мог вести машину, поэтому взял такси. Когда автомобиль выбросил его перед нужной развилкой дороги, ночь уже сходила на нет, и Эдвард был трезв. Так что он понимал, что делает, шагая по лесу несколько миль в сторону океана, к старому полуразвалившемуся дому, в котором его жена прятала свою необычную тайну.

В небе кружили облака, и полная луна, уже начавшая убывать, лишь изредка показывала свое око.

Дом был темен и на этот раз никто не вышел встречать путника. Эдвард был этому рад, потому что до сих пор не придумал, что должен сказать. Как просить жену простить его, как самому смириться с новым знанием…

Она спала. Лежала на широкой двуспальной кровати поверх одеяла, скрючившись на боку и обняв колени руками. Серебристые волосы раскинулись за спиной усталой волной. В морщинках закрытых глаз еще не высохла влага.

Выйдя из-за туч, луна подсветила кожу сиянием алебастра, и Эдвард задохнулся, удивленный, как же прежде не видел изумительной красоты этой старой женщины, которую не могли испортить никакие морщины.

- Лунная богиня, - прошептал он, невольно потянувшись к лицу. Кожа оказалась бархатной и совсем не отталкивающей. Словно признаки старения были только внешними.

- Ты здесь? - Белла распахнула глаза, ощутив чужое присутствие. Лунные лучи преобразили ее лицо, позволяя увидеть юный облик сквозь личину старости.

- В болезни и здравии, - повторил муж слова клятвы, исправляя ошибку, допущенную из-за шока. Он не будет трусом, предавшим доверие жены из-за первых же возникших проблем.

- Ты серьезно? - шире распахнулись карие глаза. Женщина села, почти испуганно разглядывая молодого мужчину.

- Конечно, серьезно, - обиделся он, хотя понимал, что справедливо заслужил ее недоверие. - Прости, что я уехал, не поговорив.

- Тебя не пугает, что я старше тебя? И что я не человек?

- Пугает, - не стал лукавить мужчина. - Но мы с этим справимся.

Жили же они вместе уже целый год. И были счастливой, вполне благополучной семьей. А странности… Они есть у каждого.

Шумно выдохнув, женщина встала, пройдясь по комнате. Сидя на кровати, Эдвард наблюдал за женой в розоватой мгле подступающего рассвета, мысленно напоминая себе, что в действительности эта старая женщина - обладательница практически неземной красоты.

- Ты не поверишь, если я расскажу тебе, кто я такая, - вздохнула она, беспомощно разведя руками в стороны. - Прежде я уже пыталась, и ты называл меня сумасшедшей, даже обещал сжечь на костре. Еще ни разу из этой попытки не вышло ничего хорошего.

Эдвард решил пока пропустить мимо ушей слова о не первом разговоре - его мозг был не готов принять столько невозможных известий за короткий срок.

- Давай попробуем, - предложил он, заставляя себя ничему не удивляться.

- Хорошо, - сдалась печальная женщина. Эдвард видел облегчение в ее глазах, хотя там все еще таился страх. - Я расскажу тебе одну историю, легенду. К концу поймешь, что я имею в виду.

- Договорились, - кивнул муж, приготовившись внимательно слушать.

- Во времена, когда миром правили боги Олимпа, человек процветал. Зевс и Персефона, Дионис и Афина - не пустой звук.

Сейчас от прежнего величия остались только сказки.

Божеств было не очень много, но у каждого - своя роль. Боги сотворили людей и Землю, правили и преумножали, влюблялись, женились и рожали детей. Влюбиться в смертного считалось слабым поступком, но бывало и такое. Иногда боги даже даровали своим возлюбленным бессмертие, приближая их к касте богов.

Дети богов получали в свои владения новые царства.

Но со временем среди бессмертных проснулась жадность, все сложнее становилось достичь власти первых творцов. Начались большие войны, в которых боги всего лишь игрались, но умирали люди.

И тогда боги признали, что пришла пора заключить мир: покинуть землю и вернуться на Олимп. Времена всевластия закончились, землю следовало оставить тем, для кого и была она создана: людям.