Знаешь, всё всерьёз!

— Кажется, он собирается перестроить работу американского представительства. Что ж, ему придется немало потрудиться, чтобы увеличить объем продаж. А что из этого следует? Конечно же, новый проект!

Острая боль пронзила Кору. Она даже не представляла, что ей будет тяжело выслушивать, как кто-то говорит о нем, о его планах и будущем, где ей нет, и не может быть места. Но чему здесь удивляться? Она сама намеренно не упоминала о Гатти в присутствии Фаррингтонов, не поддавалась искушению задать вопросы о его планах. Но, тем не менее, ей причиняло невыносимую боль то, что другие обсуждают его планы… его жизнь… его будущее…

Когда Мегги уехала. Кора повернулась к Вики, чтобы спросить, как она себя чувствует и не подбросить ли ее. Но в этот момент прямо перед ними затормозил «форд».

Корина услышала, как Виктория прерывисто вздохнула, увидев водителя. Он бесцеремонно обнял ее и повел к машине.

Кора задумчиво наблюдала за парой. Она вовсе не завидовала Вики, убеждала себя Кора, проследив глазами, как спутник девушки захлопнул за ней дверцу и завел двигатель.

Корина почти доехала до дома, но внезапно что-то остановило ее, и она припарковала машину у входа в парк, где впервые встретилась с Луиджи. Сегодня здесь было мало людей. Кора подошла к пруду и стала наблюдать за уткой, которая возилась со своими утятами. Легкая улыбка тронула ее губы.

— Извини, мама-утка, но у меня нет с собой хлеба, — тихо сказала Кора.

— Зато у меня есть, — раздался над головой знакомый голос, повергший Кору в оцепенение. — По крайней мере, остался сандвич из самолета.

Корина не могла двигаться, не могла говорить… но все же нашла в себе силы обернуться. Она испугалась, что мучительные видения, являвшиеся к ней по ночам, стали посещать ее и днем.

— Кора… поговори со мной… Не молчи. Скажи хотя бы, чтобы я убирался к черту…

Она чувствовала, что теряет самообладание. Дрожь охватила тело, и слезы застилали глаза. Слезы… Она пыталась разглядеть Луиджи, но безуспешно — черты его лица расплывались перед глазами.

— Кора, Кора, пожалуйста, не надо, — услышала она любимый голос. — Я вовсе не хотел тебя испугать или обидеть. Ноги сами принесли меня сюда. Я лишь пытался набраться смелости, чтобы увидеть тебя…

Корина напряглась, когда он нежно притянул ее к себе и прижал так сильно, что она могла слышать гулкие удары его сердца.

До боли знакомый запах окутал ее, заставляя поверить, что он здесь. Тело мгновенно отреагировало на эту близость, и Кора смутилась, почувствовав, как напряглись ее соски под шелковой блузкой. Да, он хочет ее, теперь Корина точно это знала.

На ней была надета совершенно простая блузка с маленьким вырезом, застегнутая на все пуговицы, — такую одежду никак нельзя было назвать соблазнительной или вызывающей, — но все же Кора ощутила, как Гатти напрягся, почувствовав ее возбуждение.

— О боже, родная, ты хоть понимаешь, что делаешь со мной? — услышала она хриплый голос.

Луиджи не отпустил ее, а лишь слегка отодвинулся, чтобы ею полюбоваться. И Корина понимала, что достаточно легкого вздоха или движения, и она почувствует тепло его ладони, прижимающейся к ее груди…

— Любимая…

Она не хотела шевелиться и не сделала бы этого, если бы не уловила боль в голосе Луиджи. Было так естественно ощущать его пальцы на упругих холмиках грудей, слышать нежный шепот и прерывистое дыхание охваченного страстью мужчины, чувствовать взгляд, прикованный к ее губам. Луиджи снова и снова поглаживал ее грудь, словно не мог поверить, что действительно прикасается к ней.

Этого просто не может быть, успела подумать Корина прежде, чем он притянул ее к себе и накрыл ее рот губами, растворил в поцелуе страсти, воспламенил всепожирающим огнем.

Нет-нет, она не может стоять посреди парка вот так, выставив происходящее между ними всем на обозрение. Кора почти потеряла контроль над собой. Лишь сильные руки Луиджи заставляли ее ощущать реальность происходящего, а если бы он отпустил ее, то она вряд ли устояла бы на ногах.

Нет-нет, этого не может быть на самом деле. А раз так, то она может отдаться собственным чувствам, не думая ни о чем, она имеет право ощутить всю полноту желания, которое испытала в ту памятную ночь и испытывала каждый раз, когда думала о Гатти… представляла свое обнаженное тело рядом с его… почти ощущала его страстные объятия… прямо как сейчас.

Протяжный свист проходящих мимо подростков вернул их к реальности. Покраснев до корней волос, Кора быстро посмотрела на Луиджи, а он неохотно отпустил ее.

— Ты здесь с детьми? — спросил Гатти, оглядываясь по сторонам, но не отпуская ее руки. Он по-прежнему смотрел на нее так, словно… словно…

Кора отрицательно покачала головой, не доверяя собственному голосу.

— Тогда нам лучше поехать к тебе. Я просто боюсь не выдержать и наброситься на тебя. Господи, Кора, ты хотя бы представляешь, как сильно я тосковал по тебе все это время? Если бы этот дурацкий куст был хоть немного побольше…

Корина понимала, что играет с огнем, но ничего не могла поделать со своим призывным взглядом, с трудом переведенным на цветущие азалии у пруда. Конечно же, кустик мал, чтобы скрыть двух взрослых людей, которые собрались заняться любовью.

— Кора, — чуть охрипшим от возбуждения голосом пробормотал Луиджи.

— Я так сильно скучала по тебе… — С трудом сглотнув комок, она проговорила: — Я так люблю тебя…

— Даже наполовину не так сильно, как я, — с чувством поговорил Гатти. — А если бы это было так, ты позвонила бы мне, вместо того чтобы заставлять меня думать…

— Позвонила? — удивилась Кора.

— Да, я просил Теодора передать тебе, что жду твоего звонка, когда сам не смог дозвониться.

— Тео ничего не передавал. Он сказал только, что ты звонил, — безжизненным тоном произнесла она. — Видимо, он закрутился и забыл. В последнее время у него очень много работы, — попыталась снова оправдать своего зятя Кора, увидев выражение лица босса.

— Когда ты не позвонила, я решил, что ты просто хочешь показать, что у тебя другие намерения… что ты не испытываешь того, что чувствую я… что ты не… не любишь, тебе не нравится… Я решил, что раз ты этого не хочешь, то я не должен настаивать, и мне нужно держаться подальше от тебя… навсегда уйти из твоей жизни…

— Но ты здесь, — сказала Корина, затаив дыхание.

Только бы он не сказал, что оказался здесь исключительно по делам. Но даже если это и так, то вполне очевидно, что он не стал хотеть ее меньше. Он никогда не переставал думать о ней. Но ее сердечко желало удостовериться, что именно она стала причиной его приезда. И пусть это всего лишь глупая надежда, пусть это нереально и даже нечестно… все равно Корина хотела услышать от него эти слова…

— Наверное, я не слишком хорош в роли современного сильного и независимого мужчины… Но я подумал, у нас должен быть еще один шанс. Я скучал по тебе, очень сильно скучал. Я как безумец хотел тебя, ничего не мог с собой поделать, — мрачно проговорил он.

— Я тоже тосковала без тебя, — потупилась Кора.

— Несколько дней назад мой дядя Карл сказал, что настоящий дом мужчины там, где его сердце, рядом с женщиной, которую он любит, и я понял, что он прав. Я поехал в аэропорт и прилетел. Уже полдня сижу здесь и раздумываю, что буду делать и говорить, чтобы ты меня не отвергла.

— Я не отвергну тебя! — прошептала Корина, едва дыша. — Теперь ты — моя жизнь. Я любила Оливера, но совершенно иначе — как друга, как отца. Есть разные формы любви, и то, что я чувствую к тебе, как к мужчине и любовнику, очень трудно выразить на людях. — Она посмотрела в сторону выхода из парка. — Моя машина припаркована совсем рядом. Через пять минут мы могли бы быть дома и…

— Ну уж нет, дорогая, — воскликнул Гатти, — в этот раз все должно быть иначе. Тебе не удастся затащить меня в постель, не сделав из меня честного мужчину. Ты хотя бы понимаешь, каково это, — насмешливо-негодующим тоном продолжал Луиджи, — знать, что ты использовала меня, а потом бросила? Как ты думаешь, что бы сказала моя семья, если бы узнала об этом? А если бы я неожиданно забеременел? — с возмущением выпалил он.