Медальон с бирюзой

8

Все дорогу до дома в чувствах Бетти царила полная неразбериха. Сердце трепетало от непонятной надежды, которую она не смогла бы высказать словами. Оно то начинало биться часто и сильно, то сладко замирало. Но когда она повернула ключ в замке и перешагнула порог своей крохотной квартирки с обоями болотного цвета и окном, выходящим во внутренний двор, как все ее эмоции словно подернуло пыльной пеленой.

Ее не было дома меньше недели, но все горизонтальные поверхности единственной комнаты и кухоньки, отделенной от нее раздвижной перегородкой, покрывала густая пыль.

Бетти бросила чемодан в узкой прихожей, прошла в комнату и опустилась на продавленный диван, прикрытый яркой хлопчатобумажной накидкой, которую она сшила сама, чтобы скрасить уныние комнаты, и строго задала себе вопрос:

— Ты, кажется, вообразила, что влюбилась в Джека Морана? А может быть, даже решила, что и он к тебе неравнодушен?

Ответ на этот вопрос мог быть только один — обидный, язвительный смех.

Джек не может испытывать к ней ничего, кроме жалости. На его пути, конечно, постоянно попадаются такие вот Бетти Кларк — несчастные создания, неспособные разобраться как следует со своей жизнью. И он в силу своих профессиональных обязанностей оберегает и защищает эти никчемные, заблудшие человеческие существа, указывает им по мере сил верный путь.

Судьба свела их... и развела. Он пошел дальше, темноволосый, с щетиной на решительном подбородке, с загадочными кофейными глазами под прямыми бровями, в старом свитере, пропахшем можжевельником, со своей собакой, к которой привязан сильнее, чем к любой из женщин.

По вечерам он будет сидеть у камина, вытянув ноги, и читать книгу, а Лотта ляжет у его ног, положив голову на лапы...

А она сама — неужели возомнила, что испытывает к нему что-то большее, чем просто мимолетное влечение к сильному, решительному, мужественному человеку?

Она просто готова уцепиться за него, как уцепилась за Кевина, страдая от одиночества и сознания собственной ненужности. Эту потребность быть любимой она уже однажды приняла за любовь...

Ну и кто ты такая после этого, Бетти Кларк? Бездумная, легкомысленная девица, готовая в рекордный срок перебежать от одного мужчины к другому?

Может быть, он и позвонит ей... из вежливости. Но сейчас в аэропорту разве не дал он ей понять, что все, что было в Швейцарии, позади, и его ждут новые заботы и жизнь, в которой ей нет места?

Бетти встала и обвела взглядом комнату. Надо встряхнуться, взяться за уборку, а потом решить, что делать дальше. Через неделю пора вносить плату за квартиру. Потихоньку тратить папины деньги, данные им на образование, и подыскать новую работу, а в случае неудачи вернуться в Йорк? Или уехать туда, не откладывая, попытаться поступить на историческое отделение университета, поселиться в общежитии и вечерами работать?

Второй вариант более разумен. Но тогда она никогда больше не увидит Джека и Лотту...

Вздыхая, презирая себя, Бетти принялась за уборку. До поездки в Швейцарию она безобразно запустила квартиру. Когда она терла полиролем стенку шкафа, вдруг позвонил телефон. Сердце у нее так и подпрыгнуло. Она в одну секунду перебежала через комнату и схватила трубку. Твердая уверенность, что это звонит Джек, вдруг наполнила ее сердце весенним восторгом.

— Алло?

— Бетти, это мама, — услышала она знакомый голос, который совсем не ожидала услышать.

— Да... привет, — протянула Бетти растерянно. От мыслей о маме она сейчас была далека.

— Ты, наверное, недавно прилетела? — спросила мама напряженным голосом. — У тебя все в порядке?

— Да... как будто.

— Я звонила тебе несколько раз... Автоответчик был отключен. С тобой все хорошо, доченька?

Обращение «доченька» было таким непривычным, что Бетти совсем растерялась.

— Ну да. А как ты, как Энджи? — проговорила она, сделав над собой усилие.

— Да-да, у нас все нормально, — торопливо ответила мама. Бетти слышала, как она тяжело дышит в трубку. — Я очень волновалась за тебя, — проговорила она внезапно.

Клер что-то рассказала ей, промелькнуло в голове Бетти. Но что Клер могла рассказать, она сама ничего не знает...

— Я не понимаю, о чем ты, — пробормотала она.

— Мне было очень тяжело после нашей ссоры, — заговорила мама быстро, словно боялась, что Бетти прервет ее. — Я хочу, чтобы ты знала — я была не права. Я не должна была просить у тебя деньги, которые ты получила от отца. Кстати, Йен не знал об этом. А когда я сказала ему, он страшно расстроился.

Это вполне возможно. Йен, в общем-то, неплохой парень, подумала вдруг Бетти неожиданно для себя, разве что слишком приземленный. Маме, наверное, с ним повезло.

Все дело в том, что она страшно ревновала мать к нему. И завидовала их счастью. Эта незатейливая правда открылась вдруг Бетти, как озарение свыше.

— Он сказал, что я не должна была просить у тебя деньги. Я поступила эгоистично и поняла это. Тебе трудно понять, дорогая, но я измучилась из-за Йена. Ему приходится по крохам собирать деньги и во всем себе отказывать. Он только для нас ничего не жалеет. Но все же самое главное — чтобы ты могла учиться и получить интересную профессию...

— Мама! — сказала Бетти неожиданно для себя. — Я еще ничего не решила с этими деньгами. Я, правда, уже потратила часть из них, но осталось еще довольно много. Я думаю, что могла бы дать вам какую-то сумму. Мне тоже хочется, чтобы Йен открыл свой ресторан. Он ведь классный кулинар, правда?

Мама замолчала, и Бетти опять услышала ее взволнованное дыхание.

— Бетти, ты говоришь искренне? Не о деньгах, а о том, что считаешь Йена стоящим человеком? О Господи, мне всегда казалось, что ты смотришь на него, как на ничтожество!

— Ничего подобного, просто... — Я была эгоисткой, прибавила про себя Бетти, чувствуя, как ледяная корочка, разделявшая их с мамой, стремительно тает. У нее из глаз неожиданно побежали слезы. Мама засопела в трубку, видимо, у нее тоже глаза были на мокром месте.

Мы обе — неисправимые плаксы, подумала Бетти с какой-то новой нежностью. Семейная черта, ничего не поделаешь.

— Девочка моя! — воскликнула мама. — Я очень тебе благодарна за твое предложение. Но об этом не может быть и речи. Я как раз хотела сказать тебе, что Йен добился получения банковской ссуды. Так что скоро дело закрутится! — Мама стремительно перешла от плача к счастливому смеху. — Я собираюсь на первых порах помогать ему, постараюсь вспомнить свои бухгалтерские познания. Уже разыскала старые лекции, — взволнованно говорила она. Мама действительно была по образованию бухгалтером, хотя работала по специальности совсем недолго. Но вдруг она спохватилась, что слишком увлеклась этой темой. — Бетти, Клер позвонила мне в тот день, когда ты улетела в Швейцарию. Я помню, как вы когда-то ездили туда с твоим дедом... Но вдруг ни с того ни с сего мне сделалось так не по себе! Я не спала всю ночь, я просто сходила с ума. Представь себе, мне вдруг померещилось, что с тобой что-то случилось! Весь следующий день у меня ныло сердце. Если бы я знала точно, где ты, то клянусь — все бросила бы и полетела к тебе! Мне даже приснился сон, очень плохой, словно ты проваливаешься в какой-то колодец...

Бетти услышала в трубке рыдания.

— Мама, успокойся, вот же я, здесь, дома, и со мной все в порядке. Честное слово! — заговорила она резко, чтобы мама побыстрее успокоилась. — Перестань плакать, слышишь?

— Да-да, сейчас. — Мама глубоко вздохнула. — Какая я глупая. Как я рада, что ты вернулась. Но что ты собираешься делать? — спросила она осторожно, сомневаясь, что Бетти захочет с ней откровенничать. — Может быть, вернешься домой? Я согласна с твоим отцом — тебе стоит продолжать учение. Лили Вудсток, я недавно ее встретила, учится на юридическом факультете и просто в восторге от студенческой жизни.

Лили была школьной подругой Бетти.

— А Майк — твой преданный поклонник... — Она хихикнула. — Он скоро получает степень. Спрашивал, кстати, о тебе...