Экзамен любви

проделал такое со своими экс-женами, моя голова — или еще что-нибудь похлеще —лежала бы на плахе. — Он снял промокшую насквозь куртку и повесил на спинку

деревянного стула.

Дрожа от холода, Энди прошлась по хижине. Комнатки совсем маленькие, обстановка

простая, но достаточно удобная. Вокруг большого камина — стулья и диван. На

сосновом полу лежали овальные плетеные ковры. Маленькая, обшитая деревом кухня

отделялась от гостиной перегородкой. В дальнем углу стояли две походные кровати

с красными покрывалами.

— Я разведу огонь, — сказал Конн. — Энди, ты не посмотришь, есть ли керосин в

лампе на столе? Кстати, там рядом валяются спички.

Энди молча кивнула, изо всех сил сжала зубы, стараясь унять крупную дрожь. Она

слегка потрясла лампу и обнаружила, что керосин налит почти до краев. Потом

стала возиться с хитрыми охотничьими спичками. В конце концов ей удалось зажечь

фитиль и даже отрегулировать пламя так, что оно перестало коптить. В хижине

сделалось светлее и чуть-чуть теплее, но Энди так и не смогла согреться.

Съежившись, она подошла к камину. Конн собрал кипу мятых газет и особым образом

раскладывал их, склонившись над каминной решеткой. Вскоре в камине заплясали

огненные язычки, и Конн подкинул несколько поленьев.

Он удовлетворенно хмыкнул.

— Ну наконец-то! Скоро мы придем в себя.

Энди снова кивнула и, дрожа всем телом, наклонилась к огню. Лужа от мокрой

одежды у камина быстро увеличивалась. Капли воды медленно стекали за шиворот.

Конн порылся в кухонном шкафу и с торжествующим видом достал из него чайник.

Подошел к маленькой раковине и открыл кран. Хлынувшая ледяная ржавая вода на

глазах стала совершенно прозрачной.

— Прямо из озера, — кивнул Конн и быстро наполнил чайник.

Насквозь промокшая Энди с несчастным видом все еще стояла у камина, сложив руки

на груди. Конн распахнул дверцы старого гардероба, вывалил на пол кучу тряпья, обнаружив под ней целую стопку больших полотенец и пару теплых одеял. Он

накинул полотенце на Энди и бросил одеяла на стул.

— Как дела? — Конн осторожно вытер ей волосы и прижал ее к себе. — Знаешь, ты

похожа на щенка спаниеля, которого я в пятнадцать лет вытащил из реки.

— Я выживу, — неуверенно пробормотала Энди.

— Разумеется. — Он еще раз растер ее полотенцем, отступил на шаг и задумчиво

поглядел на нее.?— Ну-ка, раздевайся.

— Размечтался. — Энди поглубже укуталась в полотенце. — Я высохну через

несколько минут.

— Скорее, через несколько дней. — Конн нехотя улыбнулся. — Энди, не валяй

дурака. Не разденешься сама, так я тебе помогу. Ты до костей промокла, и у тебя

очень сильный озноб. Скромность — прекрасное качество женщины, но всему свое

время.

— Небось ты заманиваешь на такой пикник всех своих знакомых женщин. — Энди

взглянула на него сквозь распущенные мокрые волосы.

— Только хорошеньких. — Конн усмехнулся. “Мокрая как курица, растрепанная, без

тени косметики, она все равно поразительно красива”, — внезапно подумал он.

Господи, сколько же раз он ее видел, но так до сих пор и не удосужился как

следует рассмотреть. Как он ухитрялся не замечать такую красоту? Алану Дерошеру

и Марку Беку столько времени не понадобилось.

Конн нахмурился, помог ей снять куртку.

— Подними руки!

Энди послушно подняла руки, и общими усилиями им удалось стащить с нее мокрый

голубой свитер. Конн потянулся к пуговицам на ее блузке, но она словно очнулась

и мягко отвела его руку.

— Я как-нибудь сама справлюсь.

— Детский сад, — улыбнулся Конн, отвернулся и принялся расстегивать свою

рубашку. Он снял ее и повесил на спинку стула, нашел сухое полотенце и начал

энергично растираться. — Не забудь сообщить мне, когда снова примешь приличный

вид.

Она вытерла мокрое лицо и подозрительно посмотрела на его широкую мускулистую

спину. Почему-то снова вздрогнула, бросила на стул полотенце, сняла блузку и

джинсы. Даже трусы и бюстгальтер оказались насквозь мокрыми. Несколько

мгновений постояла в нерешительности, потом сняла и их. Конн прав: скромность

не всегда уместна.

Энди вытерлась насухо, и постепенно ее кожа вновь порозовела. С ног до головы

завернулась в теплое одеяло и ловко закрепила его на талии, оставив края

свободно волочиться по полу. Угольки в камине весело затрещали, и тепло стало

понемногу возвращаться к ней. Наспех пригладила растрепанные волосы и, небрежно

улыбаясь, повернулась к Конну.

Она так и застыла с открытым ртом.

Конн стоял спиной к ней, тихо насвистывая популярную мелодию, голый, как

новорожденный младенец, и с удовольствием растирался полотенцем. Мокрые джинсы

и трусы валялись на полу.

Не в силах отвести взгляд, Энди внимательно рассматривала его мокрое тело в

тусклом свете керосиновой лампы. Она совсем забыла это сильное красивое тело, эти широкие плечи и тонкую талию, мускулистые ноги, мощь и фацию атлета.

Он обернулся и поймал ее взгляд. Ни капельки не смутившись, он спокойно

выпрямился, не спеша обвязал одеяло вокруг талии и кивнул на камин.

— Я попробую приготовить чай или кофе.

— Я… ммм… помогу тебе. — К своему стыду, Энди почувствовала, как щеки

заливает густой румянец. Она подошла к буфету вне себя от бешенства. Это же

надо — увидела голого мужика и разволновалась как девчонка!

На полках стояло несколько больших металлических коробок. Энди наугад взяла

одну. Тяжелая.

Она с трудом открыла крышку, заглянула внутрь и удовлетворенно хмыкнула.

— По крайней мере, с голоду мы не умрем.

— Что ты там нашла? — Конн подошел к ней сзади, положил руку на плечо.

— Суповые кубики. Сушеные овощи. Фасоль. А это у нас что? — она открыла

очередную банку.?— А-а, чечевица.

— Сухое молоко, — добавил Конн, роясь в буфете. — Сахар. Мука. Рис.

Голос Конна казался как-то необычно напряженным, и Энди взглянула на него. Ее

бросило в дрожь. В его глазах появилось новое выражение, заставившее сильнее

биться ее сердце. Она никогда не видела Конна таким — в первый раз в жизни этот

человек смотрел на нее, как мужчина смотрит на молодую красивую женщину.

На Энди тотчас нахлынули воспоминания — воспоминания о ночи любви с Конном в

точно таком же домике. Воспоминания слишком живые и слишком яркие.

Пакетик с супом выскользнул из рук Энди и с шумом упал на пол. Она отвела

глаза, глубоко вздохнула, резким движением откинула назад мокрые волосы.

— Я… Горячий суп нам не помешает, правда?

— Да, — хрипло ответил Конн. Он рассеянно посмотрел куда-то в сторону.

Казалось, он начисто позабыл о ланче. — Прекрасная мысль, Энди.

Но Энди так и не подняла лежащий на полу пакетик. И Конн не собирался помогать

ей. Энди не могла отвести взгляд от его зовущих глаз, а Конн был не в силах

отвести взгляд первым. Раздался оглушительный удар грома, и задрожали стекла в

крошечных окнах. Энди даже не шевельнулась.

Вдруг она помимо воли приблизилась к нему и подняла голову. Его губы оказались

совсем близко, вот она уже касается их, вот она уже ощущает на своем лице тепло

его дыхания. Энди прикрыла глаза, оперлась ладонями о его широкую грудь. Конн

положил руки ей на плечи, нежно провел сильными пальцами по ее шее.

Дыхание Конна еще больше участилось, он запустил руки в ее пышные волосы и

принялся гладить ей голову. Энди сильнее прижалась к нему и стала ласкать

языком его губы, наслаждаясь их вкусом. Еще немного, и исчезнет последняя

преграда…

Еще совсем немного… Энди сконфуженно отвернулась и спрятала лицо на его

широкой теплой груди, пытаясь унять внезапную дрожь. Что с ней происходит? Как

она посмела?

Конн снова погладил ее шею, плечи, потом опустил руки и шагнул в сторону.