Экзамен любви

решалась.

И Конн понял ее. Если он не возьмет себя в руки, то останется без помощника и

без лучшего друга.

— Сделаем вид, что уже ночь, — тихо сказал он. — Бек никуда не денется. И отчет

Чарнеки можно обсудить утром.

Энди кивнула, засунув руки в карманы халата. Она так хотела предложить ему

попить еще чаю, но искушение было слишком велико. В Сиэтле, в офисе, работа

помогала Энди держать себя в руках. Но здесь… Лунный свет, одиночество, огонь

в камине… Весь мир словно договорился подразнить ее сегодня. Заставить желать

невозможного.

Энди проводила Конна до дверей.

— Ты никогда не мог допить свой чай.

— Все равно, запиши на мой счет. — Конн ухмыльнулся, прислонился широким плечом

к дверному косяку, как будто отрезая себе путь к отступлению. — Знаешь, —осторожно произнес он, как-то загадочно посмотрев на нее, — мы могли бы…

вспомнить юность…

— По-моему, ты опять пристаешь ко мне, Коннор Девлин. — Энди, рассмеявшись, прислонилась к стене.

— Ну… — он широко улыбнулся, — пожалуй.

Энди снова рассмеялась. Какое-то мгновение ей безумно хотелось согласиться, просто чтобы проследить за его реакцией. Вместо этого она наклонилась к нему и

потянула за свитер.

— Поцелуй меня, идиот, а потом прими холодный душ и ложись спать.

— С удовольствием, мэм. — Конн обнял ее теплой сильной рукой за шею и прижался

ртом к ее губам куда сильнее, чем она ожидала.

Энди рассчитывала на обычный дружеский поцелуй перед сном, но она ошиблась.

Конн целовал ее медленно и глубоко, наслаждаясь каждой чудесной секундой.

Через минуту Энди тихо вскрикнула и оттолкнула его. Ее рука все еще лежала на

груди Конна, глаза изумленно расширились. Казалось, она не совсем отдает себе

отчет в происходящем.

— Что это было? — едва дыша, спросила она.

— Понятия не имею, — усмехнулся Конн и погладил ее шелковистые волосы. Провел

рукой по шее, наслаждаясь мягкостью кожи. — Можно повторить эксперимент и

разобраться получше.

— Нет. — Энди глубоко вздохнула, отступила назад и покачала головой. — Это

неудачная мысль.

Конн неожиданно подумал, что если бы он всерьез захотел, то мог бы затащить

Энди в постель. Он внимательно смотрел на нее сверху вниз, борясь с нахлынувшим

желанием.

Только вот завтра утром придется объяснять ей, что произошло. А еще хуже —придется объяснять это самому себе.

Их отношения слишком сильно изменились бы, а меньше всего на свете Конн хотел

отказаться от дружбы с Энди.

— Боюсь, ты снова права, — тихо проговорил он, наклонился и слегка коснулся

губами ее лица. — У нас прекрасные отношения, правда? Было бы непростительной

слабостью сводить их до уровня секса, пускай даже великолепного секса.

Конн снова взглянул на нее, втайне надеясь, что Энди рассмеется и ответит

что-нибудь вроде “Да здравствует великолепный секс!” или “Пошли в постель, парень. Философствовать будем с утра!”.

Мало того, казалось, Энди и в самом деле колеблется. Ее губы были полуоткрыты, она словно не могла отвести от него взгляд. Так они и стояли, затаив дыхание, не в силах вымолвить ни слова, и время перестало для них существовать. Потом

Конн вдруг протянул к ней руку, но Энди отступила назад, чуть улыбнулась и

весело взглянула на него.

— Да, Коннор. Слишком трудно переступить через дружбу.

Конн с улыбкой кивнул, откинул с ее лба непослушную шелковистую темную прядь.

— С другой стороны, людям свойственно ошибаться…

Энди задумалась, потом с печальной улыбкой вскинула глаза.

— Но мы не ошиблись. Хотя ты очень хорош в постели.

— Вот уж не знаю. Я так давно не занимался любовью, что даже пробовать страшно.

— Он горько ухмыльнулся.

— По-моему, тебе нечего бояться, — пробормотала она, едва заметно улыбаясь.

Мягко подтолкнула Конна к дверям. — Спокойной ночи, Коннор. И приятных снов.

— Если вдруг не сможешь заснуть, загляни ко мне. — Снова ухмыльнувшись, Конн

многозначительно подмигнул ей. Повернулся и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Он ушел ради нее, не ради себя. Медленно подошел к кровати, прекрасно понимая, что не уснет до утра…

К собственному удивлению, Конн почти сразу уснул. В жизни не видел таких

красочных снов.

С утра, глядя на яркий экран портативного компьютера, Конн улыбался собственным

мыслям. Знай Энди, что они вытворяли в его снах этой ночью, она бы замуровала

вход в его комнату. Или схватила бы со стола тяжелый серебряный нож для

разрезания бумаги и отрезала некоторые очень важные с медицинской точки зрения

части его тела.

Конн повел плечами, откинулся на спинку стула и загрузил в компьютер новую

программу. Сегодня выдалось свободное утро: позвонил Бек и сообщил, что он с

двумя главными консультантами срочно вылетает в Сиэтл. Необходимо уточнить

кое-какие детали. Вряд ли они вернутся до вечера.

“Значит, дело близится к развязке”, — удовлетворенно подумал Конн. Что ж, он

будет только рад. Конн ненавидел бесконечные переговоры, выработку общих

планов, обсуждения контрактов, торговлю по мелочам. Он всегда хотел делать

дело, а не болтать. Все эти изысканные дипломатические игры никогда не заменят

чистой радости эксперимента. Радости, с которой Конн наблюдал за работой своих

инженеров. Радости от создания нового образца, от запуска этого образца в

серийное производство.

Слава Богу, Энди прекрасно понимала его. За девять лет их совместной работы

Энди приучилась брать на себя всю текучку, и Конн целиком погружался в мир

инженерных проектов и решений.

Если он потеряет ее…

Он слегка прищурился. Может, все-таки имеет смысл звякнуть сегодня Дерошеру. С

простым дружеским советом — оставить Энди в покое. Если Энди узнает, она, конечно, убьет его, но игра стоит свеч. Энди не любит Дерошера. Она и не сможет

его полюбить. Да он вообще ей не пара. Слишком старый, слишком нудный, слишком… Не подходит, и все тут!

А Марк Бек? Тем более.

В том-то и беда. Да ни один мужчина не стоит Энди. Энди нужен человек, способный в полной мере оценить ее личность. Человек, умеющий рассмешить одним

взглядом. Человек, знающий, что ее любимые цветы — львиный зев, а любимый фильм

— “Касабланка”. Человек, умеющий правильно массировать ей спину, знающий, сколько добавить текилы в ее любимый коктейль. Человек, готовый часами

таскаться за ней по затхлым букинистическим лавкам в поисках томиков

романтической поэзии, которую она обожала.

“Человек, похожий на меня”, — раздраженно подумал Конн.

А вдруг не такая уж плохая мысль жениться на своей лучшей подруге? По крайней

мере, всегда будет с кем перекинуться веселой шуткой.

Только Конн никогда не уговорит ее. Энди четко разделяла дружбу и любовь.

И это к лучшему. Что Конн сможет ей предложить? Два развода за плечами особенно

не вдохновляют. С таким послужным списком даже Энди — а она ведь знала его

лучше, чем кто бы то ни был, — призадумается.

Пропади все пропадом!

Он потер шею и тупо уставился на экран компьютера, не в силах заставить себя

думать о программе. Где-то рядом раздавались приглушенные голоса, крики и смех, и Конн начал машинально прислушиваться. Господи, как надоело работать! И даже

делать вид, что работаешь. Может, спуститься в бассейн?

Конн нервно встал из-за стола и подошел к окну. Внизу плескались Марджи, Фрэнк

Чарнеки, Энди и кто-то из помощников Билла Миллера. Они достали мяч и пытались

сыграть в водное поло. Но игра в основном заключалась в том, чтобы утопить друг

друга. Конн улыбнулся, посмотрев на Фрэнка в плавках и без его любимых

компьютеров.

Кто-то постучал в дверь, и Конн крикнул: “Входите!”, залюбовавшись Энди. Она

выпрыгнула из воды, схватила мяч и быстро поплыла к дальнему краю бассейна, стараясь оторваться от преследователей.