Впервые

Лорен не выдержала.

— Ты самый отвратительный, самовлюбленный тип! — Она долго молчала, собираясь с силами. — Мне не нравится ни к чему не обязывающий секс и еще меньше нравятся мужчины, которые… Такие мужчины, как ты!

— Месяц назад я тебе как будто нравился, — холодно напомнил он.

У Лорен вспыхнули щеки и огнем загорелись глаза.

— Месяц назад я думала, что ты особенный! — с гневом отозвалась она. — Месяц назад я понятия не имела, что ты богатый плейбой, который меняет женщин так же часто, как рубашки. В тебе сосредоточено все, что я презираю в мужчинах… у тебя нет принципов, нет морали, нет чести! Ты груб и эгоистичен, и если бы я знала об этом, то не стала бы тратить на тебя ни минуты своего времени.

Ник не сводил глаз с разъяренной юной красавицы и в конце концов вкрадчиво спросил:

— Значит, теперь, когда тебе все известно, ты не хочешь иметь со мной ничего общего? Я правильно понял?

— Правильно, — прошипела Лорен. — И я…

Неожиданно он схватил Лорен за плечи, прижал к себе и жадно, изнемогая от страсти, впился в ее губы своим жарким ртом. Всем своим естеством Лорен немедленно отозвалась на его поцелуй. Она обвила руками шею Ника, словно требуя от него ласк, по которым так истосковалась за месяц. Он со стоном оторвался от губ Лорен, но не выдержал и вновь поцеловал.

— Я сошел с ума, — прошептал он. — Ведь кто угодно может нас увидеть.

Наконец он отпустил Лорен, и она бессильно прислонилась спиной к стене.

— Ты идешь? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет. Я же сказала тебе…

— Избавь меня от своей морали, — холодно оборвал ее Ник. — Лучше поищи для себя такого же наивного младенца и любуйся с ним луной по ночам. Тебе, кажется, это необходимо.

Далеко не сразу Лорен ощутила боль от этого неожиданного удара.

— Подожди, — с яростью прошипела она, — в доме твоей любовницы или подружки, или кто она тебе, серьги моей мамы. Я оставила их в ее постели, когда была там с ее любовником. Как я уже говорила, ты мне не нужен, а вот сережки верни. Они принадлежали моей маме… — И тут Лорен почувствовала такую нестерпимую душевную боль, такую горечь, такую обиду, что ее голос вдруг ослаб и дрогнул. — Я хочу получить обратно мои серьги…

Лорен лежала в постели и смотрела в потолок, вспоминая свою встречу с Ником. Он привез Эрику на вечеринку, но уехать хотел не с Эрикой. По крайней мере, в этот вечер он желал Лорен больше, чем Эрику. Наверное, она дура, что не поехала с ним.

Разозлившись, Лорен повернулась на живот. Куда подевались ее гордость и самоуважение? Как только она могла подумать о возобновлении отношений с этим развратным типом? Все! Хватит о нем! Надо все забыть! Выкинуть его из головы! Навсегда!

Глава двенадцатая

В понедельник утром Лорен еще раз напомнила себе, что не должна отступать от своего решения и, приехав на работу, тотчас принялась за дела.

Днем, во время ланча, одна из секретарш пригласила Лорен посидеть после работы в пабе, и она с радостью согласилась. Как хорошо, думала Лорен, возвращаясь на свое рабочее место, что хоть этот вечер она проведет не одна. Не успела Лорен положить на стол свою сумочку, как на столе зазвонил телефон. Она заглянула в пустой кабинет Джима и взяла трубку.

— Мисс Дэннер? — услышала она голос мистера Уитерби. — Пожалуйста, зайдите ко мне как можно скорее.

Через несколько минут она уже сидела у него в офисе.

— У нас мало времени, так что буду краток, — заявил мистер Уитерби. — Для начала довожу до вашего сведения, что вся информация обо всех сотрудниках автоматически поступает в отдел информации «Глобалиндастриз». Если какой-нибудь проект требует подходящего исполнителя, его немедленно находят по картотеке. Сегодня директору «Глобалиндастриз» потребовался секретарь, свободно владеющий итальянским языком. В отделе информации выбрали вас. Правда, сначала они выбрали другую женщину, Люсию Палермо. Но она заболела.

В течение трех недель вам придется во второй половине дня оставлять свое основное место работы. Я предупрежу мистера Уильямса, когда он вернется с ланча, и предоставлю ему другого секретаря на то время, пока вы будете заняты.

Возражения Лорен не тронули мистера Уитерби, занятого соображениями высшего порядка.

— Но я еще очень мало знаю, и Джим… мистер Уильямс… Ему совсем не понравится…

— У мистера Уильямса нет выбора, — холодно перебил ее мистер Уитерби. — Я ничего не знаю о проекте, который требует вашего знания итальянского языка, но одно знаю наверняка. Это решение самого высокого начальства. — Он встал. — Немедленно идите к мистеру Синклеру.

— Что-о-о?! — ужаснулась Лорен. — А мистер Синклер знает, кого вы нашли ему в секретари?

Мистер Уитерби едва не испепелил ее взглядом.

— Мистер Синклер на совещании, и его секретарь считает, что его нельзя тревожить по столь незначительному поводу.

Едва Лорен ступила на зеленый ковер на восьмидесятом этаже, как сразу же ощутила атмосферу сдержанного возбуждения. Она подошла к круглому столу и сказала симпатичной брюнетке:

— Я — Лорен Дэннер. Мистеру Синклеру потребовалась секретарша, владеющая итальянским, и мистер Уитерби прислал меня.

Девушка посмотрела на дверь кабинета Ника, которая в этот момент отворилась, выпустив шестерых мужчин.

— Я доложу мистеру Синклеру, что вы здесь, — вежливо отозвалась брюнетка, но едва она потянулась к телефону, как он зазвонил. Она взяла трубку и прикрыв ее ладонью. — Идите, идите. Мистер Синклер ждет вас.

Если бы, с содроганием подумала Лорен, он ждет Люсию Палермо, а не ее.

Дверь из розового дерева была приоткрыта, и Лорен заметила, что Ник стоит возле стола, повернувшись к двери спиной, и разговаривает по телефону. Тяжело вздохнув, она переступила порог и, остановившись на уже знакомом ей кремовом ковре, тихонько закрыла за собой дверь.

— Правильно, — сказал Ник после недолгого молчания. — Позвони в Вашингтон и скажи нашим, пусть сегодня вечером будут в Далласе в «Глобалойл».

Зажав трубку между ухом и плечом, он взял со стола какой-то документ и принялся читать его. Потом Ник снял пиджак, и рубашка натянулась на его сильном плече, отчего по спине Лорен поползли мурашки, потому что она вспомнила мощь этого мужского тела и тепло его кожи у нее под руками…

С трудом отведя взгляд от спины Ника, она постаралась успокоить свои разбушевавшиеся чувства. Она узнала и три софы, поставленные буквой «П», и журнальный столик посередине… Ник тогда встал на колени, чтобы осмотреть ее ногу… Это было в тот вечер, когда они только-только встретились…

— Не забудь про проблемы с Оклахомой. Там надо исправлять положение, — сказал Ник и ненадолго замолчал. — Ладно. Уладь там все и возвращайся. Не задерживайся после встречи в Далласе.

Закончив разговор, он положил трубку и продолжил чтение документа.

Лорен открыла было рот, чтобы обратить на себя его внимание, и тут же опять закрыла его. Она не могла назвать его Ником, но и не собиралась унижаться, называя его мистером Синклером. Направясь к столу из розового дерева, она с достоинством сказала:

— В вашей приемной мне сказали, что я могу войти.

Ник резко повернулся на голос Лорен, но она ничего не смогла прочитать в его серых глазах, когда он, положив документ на стол и засунув руки в карманы, принялся в упор рассматривать ее. Он подождал, пока Лорен остановилась по другую сторону стола, и тихо сказал:

— Лорен, ты выбрала не самое удачное время для извинений. Через пять минут у меня деловая встреча.

Лорен едва не взорвалась, услышав, что, оказывается, он ждет от нее извинений, но нашла в себе силы всего лишь удивленно улыбнуться ему.

— Мне не хочется ранить ваше самолюбие, но я пришла сюда не извиняться. Я пришла, потому что мистер Уитерби послал меня к вам.

Ник нахмурился и стиснул зубы.