На пороге любви

– Что – это?

Он кивнул на ее голову, и она, подняв руку, почувствовала диадему, которую забыла снять.

– Она поддельная, – продолжал он ехидным тоном. – Я-то думал, что такая ценительница настоящего, как вы, должна была бы понимать это. В любом случае это вряд ли улучшит внешний вид деревенской кошечки.

Раздосадованная его критикой, Клеон сдернула диадему со спутанных кудрей. Эллис уселся на угол ее стола:

– Сегодня тот день, когда блудная дочь возвращается домой, не так ли? Каким поездом вы едете?

Она ответила:

– Я уйду на полчаса раньше. Вы не против?

– Вряд ли я уволю вас с работы только за это. – Он улыбнулся. – Но имейте в виду, что в понедельник утром вы должны быть на месте вовремя. – Эллис взял скрепку и начал гнуть ее. – Наверняка Айвор будет в восторге, увидев вас. Я думаю, он не раз звонил вам после вашего переезда?

– Нет, ни разу. – Эллис был удивлен. – Я сама звонила ему. – Клеон сцепила руки и разглядывала их. – Обычно он предпочитает, чтобы инициативу проявляла я. Он слегка... – Клеон поколебалась, вздохнула и закончила: – ...слегка застенчив.

Эллис сидел, покачивая ногой и ничего не говоря. Скрепка была уже разогнута в прямую линию.

– Вы можете оказать мне услугу, Клеон? Не навестите ли вы мою бабушку? Она будет рада вас видеть. Я говорил вам, что ей нравится, когда рядом молодежь.

– Конечно, я к ней зайду.

– Спасибо. – Он с сожалением посмотрел на то, что сделал со скрепкой. Она теперь была бесполезна, и Эллис выбросил ее. Он встал рядом с Клеон, положил ей на плечо руку и посмотрел на бумаги, лежащие перед ней.

Клеон беспокойно напряглась и опустила руку, чтобы прикрыть свою статью, но нечаянно сдвинула скрывавший ее лист. Несколько первых строк оказались на виду и привлекли внимание Эллиса.

– О чем это? – Он прочитал вслух: – «Давайте посмотрим правде в глаза: весь модный бизнес нацелен на делание денег». – Эллис взглянул на Клеон и с любопытством заметил, что ее щеки пылают. Он потянулся, чтобы взять лист.

Она испуганно впилась пальцами в его руку:

– Это просто... просто я кое-что написала. Это еще не закончено и не годится для чтения.

– Не отпустите ли вы мою руку, мисс Эстон... – сказал спокойно Эллис. Она тут же освободила ее. – Хорошо, теперь я был бы рад, если бы вы дали мне прочесть то, что написали.

Когда он говорил таким внушительным тоном, Клеон не могла отказать. Она протянула листок и стала с беспокойством ждать его реакции.

«Давайте посмотрим правде в глаза, – писала Клеон, – весь модный бизнес нацелен на делание денег. А деньги в наше время находятся в карманах молодых людей. У них нет ни других привязанностей, ни расходов, ни ответственности, кроме тех, что они устанавливают для себя сами. Они могут тратить деньги так, как им нравится.

И им нравится одежда. Много одежды, большой выбор одежды. Им нравится бутик. Им нравится привередничать, поэтому они ходят из одного бутика в другой, только тем и занимаясь, что все время выбирают и перебирают.

Наподобие того, как подбираются ингредиенты для салата, они ходят по магазинам, находя здесь юбку, тут топ, там брюки, а ботинки, ремень и сумку – еще где-нибудь. У молодых врожденное чувство цвета и безошибочное умение угадывать сегодняшнюю моду. Они знают, чего хотят, и приходят за этим.

Кутюрье? Большинство молодых никогда не слышали о них. Адаптированные образцы от великих модельеров? Они даже «спасибо» вам не скажут за это. У них есть собственные модельеры, в основном молодые, создающие для них вещи, которые те хотят носить, – одежду на один сезон, практичную одежду, удобную в носке и не стесняющую движений, которую можно надеть или снять в зависимости от каприза.

«Кутюр» для старшего поколения? Это им не по карману. Это всего лишь прекрасная мечта, сказочная, недостижимая фотография в «блестящем» журнале.

Все это оставляет кутюрье в изоляции. Там он и будет пребывать, пока однажды не исчезнет. Кутюрье был мечтой, а современная женщина не станет платить за мечту, слишком уж она дорога. Поэтому она идет за тем, что может себе позволить, – за реальной вещью, вполне доступной, за той, что можно потрогать».

Эллис прочел все до конца.

– Надеюсь, вы не собираетесь использовать это? – сказал он с нарочитым спокойствием.

Клеон ощетинилась:

– А почему бы и нет?

Он швырнул листок:

– Это не подлежит обсуждению. Совершенно не годится. Вы это, надеюсь, понимаете?

– Может быть, это и не годится для публикации в таком виде, но я рассчитывала на будущее в расчете на те перемены, которые ожидают журнал.

– Вы слишком торопитесь, Клеон. – Все тот же железный контроль над собой, но в его голосе послышалась предупреждающая нота. – Меня нельзя принудить к какому-либо действию, в правильности которого я не уверен. Не думайте, что мне не известно о тактике изматывания, которую вы изобрели в отношении меня.

Клеон потупила взгляд, почувствовав поражение:

– Я все-таки не понимаю, что тут плохого, если изменится содержание статей. Это будет происходить постепенно, так что никто даже и не заметит...

– Послушайте, барышня. – Эллис стальными пальцами взял ее за подбородок и резко поднял вверх. – В недалеком будущем нам все же придется раскрыть карты. Вы мне наговорили таких вещей, которых я бы не стерпел ни от кого из моих подчиненных. Пока, Бог знает почему, я оставил это без последствий. Но я предупреждаю вас, что, если вы проигнорируете мои предупреждения и используете эту статью, вы будете уволены. – Его глаза, безжалостные и холодные, не отпускали ее. – Это не первый раз, когда я угрожаю вам увольнением, но, клянусь Богом, на этот раз это серьезно! Вам понятно?

– Да, – прошептала Клеон.

– Хорошо. Разорвите эту статью, и у нас не будет больше проблем. – Он смягчился и поцеловал ее в полуоткрытые губы. – До свидания, Клеон. Счастливо отдохнуть. – Эллис улыбнулся и ушел.

Справившись с дыханием, Клеон взяла свою статью и со вздохом сунула ее в ящик стола.

На следующий день утром Клеон на автобусе доехала до коттеджа бабушки Эллиса. Ее приветствовали две протянутые руки, и она наклонилась, чтобы ласково поцеловать морщинистую мягкую щеку.

– Мое дорогое дитя, – сказала миссис Ферс, – как славно видеть вас. Присаживайтесь сюда, – она подтолкнула скамеечку для ног, – и расскажите мне о себе. Как мой внук? Часто ли вы его видите? Нравится ли вам ваша работа?

Клеон отвечала на вопросы по порядку:

– Я вижу его очень часто. Даже обедала с ним в городе раз или два – это были, конечно, деловые свидания, – поспешила добавить она.

– А вы видели его квартиру?

– Да, Эллис... Я имею в виду, мистер Ферс, – старая леди, кажется, не заметила ее промаха, – приводил меня туда как-то вечером, после нашего совместного выхода.

– Не правда ли, она прекрасна, моя дорогая? Мебель, шторы...

– Да, она прекрасна, – ответила Клеон равнодушным тоном.

– А как насчет моего сына? Вы уже встречались с ним?

– Да, я виделась с ним дважды. – Она бросила быстрый взгляд на миссис Ферс. – Его не так просто понять, верно? – Миссис Ферс покачала головой. – А во второй раз, когда я приходила в его дом, я примеряла платье по его просьбе. Тогда он разговаривал со мной...

– Дорогая, если мой сын говорил с вами, то вам на самом деле оказана честь. Обычно он не замечает никого вне сферы своей деятельности, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ними. – Кивком головы она указала на ящик в другом конце комнаты. – Если вы будете так любезны открыть его и достать кое-что, завернутое в ткань...

Клеон нашла сверток и протянула его миссис Ферс.

– Помните, Клеон, я обещала вам кружева? Ну вот, это они. – Она подняла три изумительных кружевных предмета. – Я подумала, что вы могли бы использовать их как рукава – посмотрите, они сделаны точно по пройме. А этот может послужить воротничком или вставкой для блузки или платья.