Карусель любви

— Конечно, — выдавила она, — если то, что я ищу, находится на месте, то мы сможем обсудить наше дело незамедлительно.

Получив ключ и вставляя его в замок, Керк на мгновение остановился.

— Я никогда не вхожу в темные, страшные помещения с незнакомцами. Как, вы сказали, вас зовут? Боюсь, я был не очень внимателен, когда вы представлялись.

— Андреа Йохансен, но все знакомые зовут меня Энди.

— Энди — мужское имя, — сказал Керк, оглядев ее с ног до головы, — но, думаю, вам оно подходит.

Вряд ли можно было бы разозлить ее больше, чем подобным замечанием. Это означало, что она не выглядит женственно. Так называл ее дедушка, и никто не имел права смеяться над этим.

— Странно, но я тоже думаю, что вы не выглядите как Керк… Вы похожи на… Хьюберта! — сказала она с усмешкой, подняв на него глаза. Но, увидев выражение его лица, не на шутку испугалась.

Бесцеремонно втащив ее за руку и захлопнув дверь склада, он процедил сквозь зубы:

— Как вы узнали? — Через мгновение его взгляд изменился. — Вы видели, как я подписывал контракт… Суете нос не в свои дела, мисс. Вам никто не говорил, что это нехорошо?

— Извините. — Энди едва перевела дух от испуга. — Я обещаю никогда и никому больше не говорить ваше имя. Честное слово.

Нечто похожее на улыбку пробежало по его губам.

— Незачем так трястись и дрожать, девушка. Я вас не съем. Сам виноват, первый начал вас дразнить. Что ж, хотите, чтобы вас звали Энди, пожалуйста, это ваше дело.

— Это прозвище у меня с детства, и оно много для меня значит. — Она столько хотела ему рассказать, даже о тех событиях, которые привели ее к тому, что она жила вместе с дедушкой… Но Энди прекрасно понимала, что сейчас для этого нет времени, достаточно уже того, что он согласился поговорить с ней о деле.

Через час поисков Энди увидела и узнала первый ящик чикагской карусельной компании.

— Я понимаю старика Атчесона, оставившего после своей смерти кучу счетов, — говорил Керк. Он уронил пиджак и потерял свой галстук. — Очевидно, его племянники решили утаить часть собственности от налогов — вот так все это и попало на аукционные торги.

— Очевидно, — задумчиво сказала Энди.

Ее голос прозвучал так необычно, что Керк обернулся.

— Вы нашли то, что искали, не так ли?

— Возможно. — Энди едва могла дышать, взволнованная происходящим.

— Ну что ж. Не будем просто стоять, пойдем и проверим, что еще здесь есть.

Деревянные ящики были сложены в дальнем углу наполовину пустого склада. Подойдя к ним, Энди сказала:

— Думаю, это здесь.

— Возможно, теперь вы расскажете мне, что же было целью ваших поисков, — сказал он, стараясь игнорировать ангелоподобную красоту ее лица. Свет, струящийся из окна в этом запыленном помещении и падавший на Энди, окутал ее золотым сиянием. На несколько секунд Керк потерял дар речи.

Внезапно она посмотрела прямо на него, и он увидел слезы радости в ее глазах.

— Видите номер восемьдесят девять? — Она указала на ближайший ящик, на котором были написаны цифры. — Мой дед, Фридрих Йохансен, сам вырезал некоторых из этих лошадей.

— Лошадей? Каких лошадей?

— Это же карусель! Если я не ошибаюсь, она должна находиться здесь полностью.

— Карусель? Вы говорите об одной из этих глупых детских штук из парка развлечений?

— Глупых? — Она в ужасе отпрянула. — Это же произведения искусства, секрет производства которых до сих пор не могут разгадать. В течение целых семидесяти пяти лет ученые бьются над этой проблемой!

— Хорошо, хорошо. Но почему же вы так возбуждены?

— А разве вы не видите? Я специалист по антиквариату и… — Выражение его лица охладило Энди.

— Итак, игрушка или нет, но получается, что я владелец склада, целиком набитого антиквариатом?

— Да, разумеется, но… — Энди прикусила язык. Она в запальчивости проболталась незнакомцу. — Мистер Форрестер, я готова предложить вам справедливую цену за эту карусель. Я представляю группу инвесторов из Калифорнии и…

— И вы предлагаете мне продать такую ценность первому встречному без возможности рассмотрения других предложений?

— Я же говорю вам о прекрасном предложении.

Керк улыбнулся, глядя на нее. Иногда, подумалось ему, она похожа на подростка, и так нелегко принимать всерьез все, что она говорит.

— Вы испачкали лицо, Энди.

— Вы ведь продадите мне карусель? — не обратив внимания на его слова, прошептала Энди.

— Возможно, — ответил он, — но я никогда не заключаю рискованных сделок. Поверьте мне, я всегда все делаю осознанно. — Мысленно он вернулся назад, в детство, и вновь ужаснулся реальности, окружавшей его. — Например, этот склад. Аукционист думает, что надул меня, а получается, что я заключил очень выгодную сделку. Продав, я заработаю намного больше денег, чем вложил в него.

— Но вы же не знали, что карусель находится внутри? Как же вы собирались заработать деньги? Вы же не знали, что лежит на складе?

Керк молча двинулся к выходу, и Энди побежала за ним, вновь умоляя его:

— Мое предложение будет справедливым. Вы же не сможете отказать, правда?

— Смогу и откажу. По крайней мере сейчас.

— Нет… Пожалуйста! Вы не можете! Давайте по крайней мере поговорим! — Обогнав его, Энди захлопнула дверь и встала перед ней, закрыв ее собой, чувствуя себя прямо Жанной д’Арк.

— Хорошо, давайте поговорим.

— Вам не нужна карусель. Ведь так? Зачем она вам? Это игрушка. Она нужна тому, кто любит такие вещи, кто восстановит ее и даст ей вторую жизнь.

— То есть вам?

— Да. Я специалист. Я эксперт по антиквариату. Вы должны мне верить!

Керк подошел к ней очень близко. Она испуганно вжалась в захлопнутую дверь и зажмурилась. Оказавшись нос к носу с Энди, Керк поставил свои руки на стену справа и слева от ее плеч и прошептал:

— Пожалуйста, успокойтесь и позвольте мне вставить хотя бы слово.

От его близости, глаз, смотрящих прямо на нее, сильных мужских рук, почти обнимавших ее тело, у Энди закружилась голова, и она чуть не упала в обморок. Когда она попыталась ответить, ее собственный голос прозвучал как еле слышный хриплый шепот:

— Да.

— Хорошо. Теперь следите за движениями моих губ и слушайте очень внимательно. Я не стану говорить о продаже до тех пор, пока не выясню все до мельчайших деталей. Понятно?

Энди машинально кивнула. Она следила за движениями его губ, как он приказал, и обнаружила, что сама думает о том, какие они на вкус. Что было бы, если бы он придвинулся еще на пару сантиметров, остававшихся между ними…

«Соберись, — сказала она себе, — перестань думать обо всем, кроме дела. Сейчас не время для эмоций!»

Да, она всегда была человеком, чьи инстинкты при покупке и продаже антиквариата срабатывали на сто процентов. Ее профессионализм был хорошо известен. Но сегодняшний случай не походил на все предыдущие. Сегодня мужчина прижал ее к стене, и она не могла понять, почему позволяет себе выглядеть так глупо. Что за магнетизм есть у него? Почему он играет с ней? Энди посмотрела ему в глаза и подумала, что он так смотрит на нее, как будто считает, что, возможно, у нее проблемы с психикой.

Собрав все силы, которые у нее еще оставались, она отпрянула от двери. Затем, прокашлявшись для придания себе уверенности и уставившись на его рубашку, Энди сказала:

— Вы согласны позвонить мне и позволить предложить мои условия сделки?

— Где вы остановились? — открывая дверь, спросил он и выпустил Энди на улицу, залитую ярким дневным светом.

— В отеле «Сэнди-Ридж». В моем справочнике говорится, что это единственная гостиница в городе. Она находится…

— Я найду вас. Вы ведь не здешняя?

— Нет, я из Калифорнии.

— Понятно, дайте мне вашу визитку. Если я решу продать карусель, то свяжусь с вами и дам вам возможность поучаствовать в торгах.

Пальцы Энди лихорадочно стали шарить в сумке.

— Боюсь, я собиралась в такой спешке, что не захватила ни одной визитной карточки. Но вы можете найти меня в отеле.