Вьющиеся розы

— Сэмюел, вы так и будете на меня смотреть или все же предложите леди чашечку кофе?

— Да-да, миссис Норманн. Извините, миссис Норманн. — Продолжая бормотать извинения, бармен с поразительной для его фигуры ловкостью унесся куда-то во внутренние помещения. Потом так же быстро вернулся. — Извините, миссис Норманн, вам черный кофе с корицей без сахара и два сливочных бисквита с фисташками, правильно?

— Как всегда, — ворчливо заметила миссис Норманн.

Дорис не вытерпела и отошла к декоративному шкафчику, стеклянные полки которого были уставлены шоколадными фигурками ручной работы. Трехмачтовый кораблик со снастями из сладкой ваты, шоколадная скрипка и букетик анютиных глазок из белого и темного шоколада. А вот новые фигуры: белые голуби на атласном сердце из молочного шоколада.

Помещение кафе наполнилось мелодией Штрауса. Кажется, из «Летучей мыши», подумала Дорис и смутилась от собственной музыкальной безграмотности. Говорила же ей мама, чтобы она побольше слушала классику.

Дорис стрельнула глазами в сторону стойки. С этого наблюдательного пункта ей была хорошо видна прямая спина в сливочном жакете и аккуратная каштановая прическа. Пока Дорис рассматривала творения шоколатье, старушка успела взобраться на высокий табурет, придвинутый к стойке. Теперь она с большим достоинством извлекала из сумочки сотовый телефон.

— Алло? — неторопливо вопросила миссис Норманн. — Да, милый. — Помолчала немного, склонив голову набок. Заправила волосы за ухо. Дорис заметила крупные малахитовые серьги и такое же кольцо на левой руке. — Конечно, милый. Допью кофе и приеду. Я же не могу ехать к тебе, не подкрепившись.

Безмолвный и тем еще более услужливый бармен придвинул миссис Норманн дымящуюся чашечку и блюдце с бисквитом.

— Разумеется, привезу. Не скучай. — Миссис Норманн закрыла телефон и осторожно пригубила кофе.

А где же второе пирожное? — подумала Дорис. Ох, и влетит же ему сейчас.

Но вместо этого она увидела легкий кивок, которым старушка одарила беднягу Сэмюела. Потому что рядом с ее заказом появилась картонная коробочка с логотипом кафе. Очевидно, ее содержимое предназначалось тому, с кем миссис Норманн только что беседовала.

— Он считает, что разъезжать в открытой машине в такую жару вредно для здоровья, — пожала сухими плечами миссис Норманн.

Сэмюел, облокотившись на стойку, изображал само внимание.

— А я не променяю мою малышку ни на какие новые финтифлюшки. — Она горделиво кивнула в сторону двери.

Малышкой оказался алый открытый «форд», припаркованный на стоянке для инвалидов перед кафе. Дорис подумала, что по количеству жизнелюбия будет, пожалуй, тяжеловато тягаться с этой славной миссис. Укоризненно улыбнулась Сэмюелу, показывая, что все еще ждет свой заказ, и перешагнула маленький порог соседнего зала. Здесь было пусто, только в дальнем углу у окна примостился паренек богемного вида, углубленно изучавший глянцевый журнал.

Дорис с удовольствием осмотрелась, выбирая столик. Пожалуй, этот, в уголке. На него не падают прямые солнечные лучи из окна, и хорошо виден весь зал.

— Мисс, ваш заказ. — Молодая официантка стояла рядом с ней, вопросительно оглядываясь.

Дорис показала ей на выбранный столик. Села, удобно откинувшись на спинку стула.

Ей было здесь уютно. Спокойная простота стиля и средневековые мотивы в полуфантастических картинах на стенах. Темные деревянные рамы придавали им определенную законченность, вписывая необычный мир картин в пространство современного города. Дорис не знала точно, как называется такой стиль, кажется постмодернизм. Но она любила разглядывать эти полотна, находя в них знаки того, что уготовила ей судьба. Вот, например, эта картина, на которой из причудливых переливов форм проступает фигура — мужчина в вороненом доспехе напряженно сжимает древко вычурного тонкого знамени. Чуть прищурены острые серые глаза. Властный изгиб бровей. Какое красивое и сильное у него лицо…

— Простите. — Поток ее мыслей был прерван неожиданным вторжением.

— Да?

Прямо перед ее столиком стоял мужчина и, улыбаясь, ее рассматривал.

— Что вы хотели? — От неожиданности фраза прозвучала несколько резче, чем она хотела. На секунду ей показалось, что этот человек знает ее мысли, что он сейчас расскажет ей о необычайном мире, изображенном на картине. Потом она увидела у него в руке полоску ткани желтого цвета.

— Я — ничего. А вот вы, очевидно, захотите вернуть себе это. — Незнакомец говорил серьезно, но его серые глаза насмешливо изучали Дорис.

Она почувствовала, что от его взгляда лицо начинает пылать, перед глазами плывет, как-будто он ее целует. «О господи, где твой стыд, Дорис! Очнись. Ты ли это?!» — пронеслось в, разом потяжелевшей, голове.

— Меня зовут Стивен Тайлер. — Он спокойно и решительно подвинул себе стул и, не дожидаясь приглашения, уселся за ее столик.

— Дорис Кэмпбел, — машинально проговорила она, отстраненно удивляясь бархатистой влажности своего голоса.

— Ну, и что у нас сегодня в меню? — Он говорил это так, как будто они знакомы тысячу лет и просто продолжают прерванный разговор.

— Кофе. И взбитые сливки с шоколадом. Очень вкусно. — Дорис внезапно поняла, что слишком долго и слишком пристально всматривается в лицо незнакомца, и поспешно опустила глаза, передавая ему кожаную папку меню.

Впрочем, поглощенная своими переживаниями, она не заметила, что и он уже, наверное, нарушил все возможные правила приличия, неотрывно глядя на нее.

— Просто эспрессо. Двойной. Без сахара.

Властный взгляд серо-стальных глаз, спокойный сильный голос. Таким голосом можно заказывать кофе, а можно отдавать приказы войскам, атакующим вражеские бастионы.

Он даже не потрудился позвать официантку. Она как-то внезапно материализовалась рядом со столиком.

— Итак, мисс Кэмпбел, признайтесь, вы специально оставляете свои хрустальные башмачки на ступенях кафе? — Тайлер задумчиво протягивал ей злополучный шарфик. Протягивал, но не отдавал в руки.

— А вы всегда садитесь за стол без приглашения? — вспыхнула Дорис. Натолкнулась на его пристальный взгляд и смутилась. — То есть спасибо, мистер Тайлер. — Она внезапно почувствовала себя тем самым бастионом, который был атакован генералом Тайлером. Причем перевес в численности войск был явно на его стороне. — А как вы узнали, что этот шарф мой?

— Цвет платья, — лаконично ответил он и положил перед ней шафрановую полоску.

Дорис торопливо потянулась за ней, радуясь возможности спрятаться от его внимательных глаз. В его взгляде что-то менялось. Насмешка таяла, уступая место какому-то новому, проступающему из глубины чувству.

Тайлер и сам не понимал, почему он не может оторвать глаз от этой странной девушки. Какие изящные у нее пальцы. Тонкие запястья. Плавный изгиб шеи, нежная ямочка ключиц. Он внезапно понял, что очень хочет дотронуться до нее губами, ощутить под тонкой тканью платья ее разгоряченное тело… Хм.

— Я работаю топ-менеджером в крупной табачной компании. — Он сам не понял, зачем сказал это, может быть для того, чтобы разорвать то магнетическое притяжение, которое возникло между ними и готово было окончательно захлестнуть двух совершенно незнакомых друг другу людей. Мужчину и Женщину.

Да, именно так. Стив был изумлен тем, как внезапно и яростно проснулся в нем мужчина. Стив был красив и знал это. Он был успешен и богат и постоянно чувствовал свою власть, личную силу, воплощенную в его воле и деньгах. Недостатка в женщинах он не испытывал с четырнадцати лет. Сначала это были девочки-тинейджеры, горящие жаждой первооткрывательниц, потом пьяные от свободы однокурсницы, потом жадные до богатых женихов девицы из делового круга. Им всем было от него что-то нужно: престижа и зависти подруг, секса, денег, но не его самого. Рядом с этими женщинами он чувствовал себя инструментом для достижения желанного счастья. И ощущал каждой своей клеточкой свою непричастность к этому счастью. Как он сам относился к женщинам, с которыми спал и с которыми мог переспать, приложив более или менее значительные усилия? Разумеется, так же. Они давно потеряли для него свою индивидуальность и душу, став способом физического удовлетворения или продвижения по карьерной лестнице.