С любовью не играй

— Мне кажется, Говард, — робко начала девушка, — вам сейчас лучше всего было бы объяснить нам, что кроется за словами «все будет в порядке». Это прозвучало не совсем понятно после того, как вы пообещали снести все три дома через две недели, если не раньше.

— Да бросьте же, Саманта, — заворчала Кейси Дойл, досадливо махнув рукой, — выйдите с ним, если мистер Эллиот этого хочет. Мы никуда не уйдем, пока вы не вернетесь.

Саманта недоуменно покачала головой.

— Я просто потрясена, миссис Дойл. Неужели вас нисколько не волнует перспектива остаться на улице? К чему тогда были все эти стенания по поводу переезда в Канзас, кроватей, которые невозможно взять с собой, оперных арий, под которые подвывает пес Пуччини? И вообще все ваши слезы и горестное заламывание рук?

— Успокойтесь, Саманта, — с улыбкой сказала миссис Хиггис. — Нас всех очень интересует план, с которым мистер Эллиот желает в первую очередь ознакомить именно вас. А потом вы перескажете все нам. Разве не так? Пока вы будете разговаривать с Говардом, я пойду на кухню, у меня печется яблочный пирог. Надо проследить, чтобы он не подгорел.

— Яблочный пирог… — уныло повторила Саманта, видя, что Говард уже готов направиться к двери и держит ее за руку. Она отлично понимала, что отказ следовать за ним может вызвать всеобщее замешательство. Сейчас же все улыбались, как будто вот-вот должно было произойти что-то удивительное.

— Хорошо, я сдаюсь! — воскликнула она раздраженным голосом и позволила Говарду вывести себя за дверь.

Она наотрез отказалась о чем-либо говорить, пока они стояли у перехода и ждали сигнала светофора. Впрочем, Говард не очень настаивал. Он молчал и, казалось, чему-то удивлялся. Затем взял девушку за руку и перевел через улицу. Теперь они стояли на центральной аллее бульвара.

— Пойдемте на юг, — предложил Говард, крепко сжимая руку Саманты.

— Почему именно на юг? — резко возразила она, с силой вырывая руку. Ей уже надоело выслушивать от всех, что надо делать. Почему она не может действовать по своему усмотрению, без чужих советов? Говард сказал… Говард велел… Джорджия говорит, что Говард хотел бы… Саманта должна… Нет, довольно! По крайней мере сейчас она настоит на своем!

— Почему вы не хотите пойти на юг? — тут же начал допытываться Говард. — Есть какие-то особые причины? Нет? Тогда в чем же дело? Ведь там всегда меньше народу.

— Вот и прекрасно! — огрызнулась Саманта и тоном, не терпящим возражений, сказала: — Итак, мы пойдем на север.

— Но почему?

— Как раз потому, что вдоль северной части берега обычно гуляет больше народу. Понятно?

Говард посмотрел вниз, на их переплетенные вместе пальцы рук, и улыбнулся.

— Тогда я предлагаю компромисс. Мы пойдем в восточном направлении. Как насчет того, чтобы чуть-чуть поплавать?

Саманта отвергла это предложение, но не стала настаивать и на своем. Они повернули и все-таки пошли вдоль берега на юг. В сущности, какая разница? — подумала Саманта. Главное — это узнать от Говарда, что он предпринял. Ну а потом можно будет найти какое-нибудь уединенное место, где и оплакать свое разбитое сердце…

Но Говард упорно продолжал молчать. Он просто шел вдоль берега, держа ее за руку. Выглядел Эллиот великолепно, хотя и чувствовалось, что на душе у него неспокойно. На нем был сшитый на заказ костюм для деловых встреч и черные полуботинки, которыми он ежеминутно черпал песок. Наконец, решив, что одет явно не для пляжа, Говард развязал галстук, вытащил его из-под белого воротничка и спрятал в карман пиджака.

Если он выглядел очень импозантным в костюме, то сейчас стал просто неотразимым. Этому в значительной мере способствовал расстегнутый воротничок сорочки, обнаживший его красивую шею. Саманта искоса взглянула на него и, не выдержав, первой нарушила молчание, от которого ей уже хотелось кричать:

— Говард, почему вы не слишком настаивали, чтобы меня звали к телефону, когда звонили из Атлантик-Сити?

Она тут же пожалела о своих словах, ибо тем самым признала, что скучала по нему.

Говард на мгновение выпустил ее руку, снял пиджак и перекинул его через правое плечо. Так он чувствовал себя свободнее и мог лучше контролировать эмоции.

— Хороший вопрос, — сказал он и осторожно обнял девушку за талию. Теперь они шли совсем рядом, как будто между ними вовсе не было никаких недомолвок.

— Спасибо, — поспешно ответила Саманта, пытаясь смягчить впечатление от слишком явной личной заинтересованности, прозвучавшей в ее словах. — Но я вправе ждать на него и столь же хорошего ответа. Кстати, вы даже не спросили об успехах вашей матери. Или уже потеряли к этому интерес?

— Миссис Грэйди регулярно и очень подробно информировала меня о занятиях Джорджии. Кроме того, я испытываю величайшее доверие к вашему искусству физиотерапевта. Вы даже обошлись без помощи леденцов или талисманов вроде браслетов, инкрустированных бриллиантами.

Нет, подумала Саманта, не это было главным. Суть моего метода заключалась в том, что я прекрасно разыграла из себя кандидата в жены ее сыну.

Однако вслух она этого не сказала. Ибо сегодня уже стала свидетельницей взрыва необузданного темперамента Говарда Эллиота. Если, конечно, это не было разыграно… Но все равно: один раз в день — больше не надо!

— Во всяком случае, — продолжал тем временем Говард, — я был слишком занят разгребанием завалов на фирме и решением проблемы «ужасного трио», чтобы всесторонне обдумать, как снова заполучить вас в свой лифт.

Саманта отшатнулась от Говарда и посмотрела ему в глаза.

— Вы это серьезно говорите?

Он вновь обнял девушку за талию.

— Совершенно серьезно, Саманта. И не притворяйтесь, будто не знали, что я только о вас и думал с тех пор, как уехал из Кейп-Мэя. Вас не так-то легко забыть!

— Ха! Вот я и попала в «незабываемые»! Всю жизнь об этом мечтала.

Легкая улыбка заиграла в уголках губ Саманты. Это означало, что страсти начинали накаляться. Что ж, пусть так! В конце концов о проблеме «ужасного трио» можно поговорить и позже. Сейчас же Саманте непременно хотелось знать, что Говард Эллиот думает о ней.

— Будьте со мной откровеннее, — попросила она, — и скажите честно, ничего не утаивая, как вы ко мне относитесь? Думаю, после того что я пережила по вашей милости на прошлой неделе, эта просьба не выглядит очень назойливой.

— Чуть позже, дорогая, — мягко ответил Эллиот. Он наклонился и поцеловал ее растрепавшиеся на затылке волосы. Говард чувствовал, что если сейчас он возьмет девушку на руки, то уже вряд ли сможет отвечать за себя. — А сейчас скажите, как вы находите этот вид? — задал он совершенно неожиданный вопрос.

Саманта стряхнула с себя навеянные ароматом весны грезы, в которых сказки о любви с первого взгляда переплелись с планами Джорджии устроить ее будущую жизнь, и посмотрела туда, куда показал кивком головы Говард. Но не увидела ничего, кроме тянувшегося вдоль набережной квартала, состоявшего из трех приземистых, ничем особенным не выделяющихся зданий современного гостиничного типа.

— Какой вид? Я ничего не вижу.

— Ничего? — переспросил Говард, и в голосе его послышались нотки самодовольства. — Даже плаката «Продано» на стене одного из строений? Жаль! А ведь в каждом из этих блоков две спальни, современная кухня и гостиная, которая одновременно является столовой. К жилым помещениям примыкают прачечная с современным автоматическим оборудованием и комнаты для отдыха, обставленные всем необходимым для приятного времяпрепровождения. Комплекс рассчитан на пенсионеров. И вы говорите, что ничего не видите, Саманта? Стыдно!

Она стояла почти у самой проезжей части и, не отрываясь, смотрела на новый жилой комплекс. Он уже не казался ей уныло серым. Сердце Саманты учащенно забилось. Так вот что имел в виду Говард, обещая «ужасному трио» устроить все как нельзя лучше!

Она повернулась к Эллиоту и посмотрела ему в лицо. По щекам девушки катились слезы.

— Говард! Это?.. Это?..

Эллиот стащил с плеча пиджак, перекинул его через левую руку, а правой со сжатой в кулак ладонью уперся себе в бок: