Персей и Саманта

Ребекка Уинтерз

Персей и Саманта

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Я Сэм Телфорд из «Уборщиков офисов Манхэттена». Мой наниматель сказал, что вы хотели меня видеть.

Саманте, которая предпочитала, чтобы ее звали сокращенным вариантом ее имени, пришлось бежать всю дорогу от своей квартиры, но все же она попала под ранний майский ливень. С нее ручьем текла вода, и она не осмеливалась присесть даже на краешек одного из роскошных стульев в приемной.

Элегантно одетая секретарша средних лет посмотрела на нее с легким презрением.

— Вы убирали этот офис вчера вечером?

— Да.

— Сейчас уже начало третьего. Вас давно ждут.

— Я все утро была на занятиях. Мой босс связался со мной только недавно, когда я вернулась домой. Что-то не так?

— Как знать... — последовал загадочный ответ. — Пожалуйста, подождите минуту.

Сэм прикусила губу. Она не могла себе позволить попасть в беду, не говоря уже о том, чтобы потерять единственный источник дохода. Сегодня она разменяла последнюю сотню долларов и очень рассчитывала на следующую зарплату. Сэм скорее умерла бы, чем попросила о помощи своего отца, портретиста с мировым именем, который никогда не делал попыток связаться с ней.

Через художественный факультет до нее дошли слухи, что отец живет где-то на Сицилии со своей очередной любовницей.

Ничего, всему свое время. Когда-нибудь Сэм непременно добьется большого успеха в своей собственной художественной карьере и вот тогда встретится с отцом. Она жила ради этой встречи, потому что ей хотелось как можно скорее показать ему, каких высот она достигла — без него.

Годами убийство сходило ему с рук.

— Мисс Телфорд? Мистер Костопулос сейчас вас примет.

Фирма «Транспортировка и экспорт Костопулоса» располагалась во внушительном шестидесятивосьмиэтажном административном здании на Аппер-Уэст-Сайд в Нью-Йорке. И Сэм предстояла беседа с самим владельцем фирмы.

Она вошла в двойные двери офиса, который убирала меньше восемнадцати часов назад. Теннисные туфли хлюпали, оставляя следы на красивом ковре.

На мгновение Сэм испугалась, что за ночь офис могли обокрасть. Сэм автоматически посмотрела на стену. Слава Богу, картина Пикассо все еще висела там, окруженная другими произведениями искусства. Такому шедевру место в крупном музее, где им мог бы восхищаться весь мир. Так нет же, картина находилась в частной коллекции.

Вероятно, Костопулос заплатил целое состояние, чтобы приобрести такое сокровище.

При дневном освещении роскошная обстановка офиса заслуживала пристального изучения, но любопытный взгляд Сэм остановился на мужчине мощного телосложения, стоявшем у окна. Всем своим обликом он напоминал классического греческого бога, и она не могла оторвать от него глаз.

То, о чем размышлял сейчас Костопулос, явно не радовало его. Черные брови, похожие на орлиные крылья, сошлись на переносице, пальцы раздраженно постукивали по подоконнику. Сэм невольно вздрогнула. В чем она провинилась, чем заслужила его гнев?

Костопулос стоял так, что Сэм видела его в профиль. На подбородке справа выделялся шрам длиной два дюйма. Может быть, старая рана? — подумала Сэм. Странно. Этот человек один из самых влиятельных и богатых в стране, так почему же не обратился к пластическим хирургам, чтобы удалить шрам?

— Входите же, мисс Телфорд.

Внезапно Сэм почувствовала, что стала предметом его внимательного изучения. Одним стремительным взглядом черные как смоль глаза рассмотрели ее лицо и плавные контуры фигуры; затем Костопулос нахмурился. Очевидно, счел наряд Сэм столь же неприятным, как и ее личность.

При своих пяти футах и четырех дюймах Саманта казалась крошечной и удивительно трогательной, стоя в углу в насквозь промокшей одежде — неряшливых джинсах и старой рубашке из хлопчатобумажной ткани, которую носила навыпуск. Узор на набивной ткани напоминал лапы черной кошки, а не абстрактные круги, как было задумано Сэм, но ее и это устраивало.

Может, прическа Саманты не понравилась чопорному Костопулосу? Но ведь она так торопилась вовремя отвезти в университет последний художественный проект, что не успела отыскать свой любимый шарф...

Так как последовал неожиданный звонок шефа, ей пришлось импровизировать, и в результате Саманта воспользовалась шнуром от одного из созданных ею кашпо, предназначавшихся для того, чтобы удерживать висячие цветочные горшки. С помощью шнура она завязала на затылке свои густые золотистые волосы. Только оставь их несобранными, и они беспорядочно разметаются по плечам.

— Я уже вошла.

Воздух трещал от напряжения.

— Моя секретарша сказала, что это вы убирали офис вчера вечером.

По-английски он говорил безукоризненно. Никогда еще Сэм не слышала такого глубокого, низкого голоса. Однако в нем явно слышался мягкий греческий акцент.

— Верно, убирала я.

— Что произошло с человеком, который обычно занимается уборкой этих комнат?

— Джек заболел и попросил меня заменить его.

Стоя у окна, Костопулос застыл в величественной позе, похожий на разгневанного Зевса. Сэм подумала, что ему ближе к сорока, чем к тридцати, и все же он слишком молод для того, чтобы управлять такой обширной империей. Если верить слухам, легионы всемирно известных певиц, моделей и кинозвезд пытались выйти замуж за таинственного греческого магната, но все потерпели поражение.

Сэм слышала, что Костопулос регулярно летает в Грецию, и решила, что он влюблен в какую-нибудь местную красавицу.

Эта женщина должна быть невероятно смелой, чтобы иметь с ним дело... И очень счастливой, прошептал еле слышный внутренний голос.

— Вчера вечером, когда я летел из Афин в Нью-Йорк, в офис поступил очень важный телефонный звонок. Секретарша пыталась переадресовать его мне, но на линии было слишком много атмосферных помех, поэтому она оставила номер телефона у меня на столе. Я поехал сюда прямо из аэропорта и обнаружил, что записка исчезла.

Обвинение он не выдвинул, но намек был слишком прозрачен.

Саманта нервно убрала со лба мокрый завиток, все время осознавая, что черные пытливые глаза следят за движением ее руки. Наверняка заметил сломанные ногти и мозолистые, в пятнах масляной краски пальцы.

— Последние шесть месяцев я убираю офисы в этом здании и никогда ни к чему не прикасаюсь. Я только обмахиваю безделушки, чищу пылесосом ковры и отношу белье в прачечную.

Его брови слились в черную линию.

— Вы ничего не видели на моем столе?

Взгляд Саманты метнулся к зеркально-чистой поверхности, на которой стоял телефон.

— Нет. Стол выглядел точно так же, как сейчас, как будто вам его только что доставили из мебельного магазина.

Последнюю фразу ей не стоило говорить. Ах, ну как же она скора на язык!

— Ладно, ерунда, — резко заявил он, проницательно глядя в ее лицо. — Беспорядок я оставляю на совести моей секретарши.

Если уж говорить правду, в таком офисе, как этот, где все сверкало и блестело, Сэм сошла бы с ума. Она уже была готова так ему и заявить, но вовремя прикусила язык — ведь перед нею стоял человек, которому стоит сказать слово, и она лишится работы.

— Вы помните, как выбросили бумаги из корзины для мусора? — спросил он холодным тоном.

Сэм вздернула подбородок.

— Корзину я не трогала, потому что в ней ничего не было.

Его губы неприятно изогнулись. Явно не удовлетворенный ее ответом, он позвонил секретарше:

— Пожалуйста, зайдите, мисс Этас, и захватите с собой ваш блокнот.

Несколько секунд спустя секретарша степенно вошла в кабинет своего босса, держа в руке маленький блокнот желтого цвета. Увидев его, Сэм вздрогнула, что тут же насторожило Костопулоса.

— Вы хотели что-то сказать? — поторопил он ее. В черных глубинах его глаз появился безжалостный блеск.

— Я... я вспомнила, — ответила она, заикаясь. — Я действительно видела желтый листок, но он лежал на полу рядом с корзиной для мусора. А поскольку это было именно то, что мне нужно... — она отвела глаза, — я сунула его в карман.