Бесценное наследство

Просто она кажется ему безумно привлекательной. Ничего странного в этом нет. Она ведь очень красива.

Но в то же время его жизнь словно наполнилась новым светом, когда он услышал тихий голос, доносящийся из спальни, распевающий знакомую ему с детства колыбельную. Он решил сбежать, но напоследок снова поцеловал ее.

Он не любит обязательств, когда дело касается романов. А Ванессе нужно именно это.

– Он спит, – сказал Митч, распахивая дверь просторного дома своего ранчо и крепко, по-мужски, обнимая друга. – Он становится все слабее. Уже почти не читает книг, не смотрит телевизор и не играет. Не следовало тебе покупать ему игровую приставку.

– Но я очень этого хотел. – Чейз прошел за Митчем по длинному коридору в спальню. – У нас никогда не было ничего подобного, когда мы были в возрасте Сэма. У твоей мамы не было денег, и я…

– Да уж… – вздохнул Митч, широко открывая дверь в гостевую комнату. – А твои родители были слишком увлечены своей ерундой.

– У меня есть кое-что, что обязательно заинтересует его.

– Что именно?

– Помнишь, он говорил о последней книге Дилана Дунбара?

Лицо Митча напряглось.

– Он сказал, что, когда она появится, его уже не будет здесь. – Он отрывисто задышал, прикрыв глаза и стараясь побороть душивший его комок слез. – В тот день я чуть не помутился рассудком.

– Я ее достал.

– Что? Книгу? Но она выйдет только в следующем году.

– Нет. У меня его рукопись.

– У тебя… – Митч нахмурился, внимательно разглядывая Чейза. – Как тебе это удалось?

– Братишка, пора тебе начать смотреть новости. – Чейз кинул сумку на кровать и начал ее разбирать. – Рукопись была выставлена на аукционе на прошлой неделе, и я ее купил.

– Ты ее купил, – медленно повторил Митч, наблюдая за манипуляциями Чейза. – Все просто. И за сколько?

Чейз усмехнулся, взмахивая в воздухе стопкой газет:

– Чуть дороже, чем журнал, но дешевле, чем особняк.

– Старик, тебе пора остановиться. Нет, послушай, – добавил он, когда Чейз попытался прервать его. – Это очень много значит для нас – нет, это для нас просто неоценимо. Я не могу выразить, как признателен тебе за то, что последние полгода мы провели с Сэмом дома, а не в больнице. Ты купил все необходимое медицинское оборудование, оплачиваешь анализы, услуги медсестры. Кстати, Оливия – настоящий профессионал. Черт, ты даже прислал Тома, который готовит.

Чейз приподнял руку:

– Прошу тебя помолчать, потому что предполагаю, к чему ты клонишь. Я хочу делать это, и у меня есть возможности. Это я, Митч, понимаешь? Мы с тобой дружим с самого детства. Я – крестный отец Сэма. Много лет назад я ничего не сделал, чтобы помочь вам. Пожалуйста, позволь мне наверстать упущенное сейчас.

– Я уже говорил, что ты ничем бы нам не помог.

– Я должен был ответить на твои звонки.

– Когда начало твоей финансовой карьеры было в самом разгаре? Нет, не должен был, – твердо ответил Митч. – Я все понимаю. Когда твой шеф рвет и мечет каждый день долгие месяцы… подобное сведет с ума любого.

Чейз промолчал, погрузившись в горечь прошлого. Если он и получил урок о том, что такое настоящее предательство, Мэйсон Китинг – главный менеджер в «Рашфорд инвестментс», а в настоящее время известный криминальный авторитет – стал его главным учителем.

Он вздохнул, развязывая галстук.

– Речь идет о счастье Сэма, а не о попытке загладить вину. Я знаю, что поможет ему почувствовать радость. И ты знаешь.

– Да, ты прав.

– Видишь? Никаких проблем нет. – Чейз улыбнулся. – Давай выпьем по бутылке пива, и ты вкратце расскажешь мне о последних новостях.

Митч рассмеялся, и этот ставший столь редким звук затеплился радостью в груди у Чейза.

– Вкратце? Десять тысяч голов скота – долгая тема. Не говори потом, что я не предупреждал.

Когда в понедельник вечером зазвонил телефон, Ванесса с трудом заставила себя оторваться от просмотра шоу по телевизору.

Звонил Чейз.

Она чуть не выронила трубку от удивления.

А во вторник он опять позвонил в то же время. К четвергу она ждала его звонка, словно школьница, предвкушающая приглашение на первое свидание. Подобного не случалось с ней раньше. Сначала они говорили на общие темы: о работе, о кино, о книгах и местах, в которых бывали. Ванесса рассказала о поездках на горнолыжные курорты со своей семьей в Колорадо и о Рождестве на Гавайях. Чейз поведал о путешествиях по Техасу, Аризоне и Неваде. Но к вечеру четверга они немного отклонились от привычных тем, касающихся их пристрастий, воспоминаний детства и будущих проектов. И хотя Чейз пытался уйти от пары ее довольно невинных вопросов, Ванесса не была настроена отступать.

– Расскажи мне о том, что у тебя происходит, – попросила она, усаживаясь на диван с одеялом и чашкой дымящегося кофе.

– Сегодня мне привезли еще одно произведение искусства.

– И что же это?

– Картина Гейнсборо. Из коллекции Каллена.

– Коллекции, которая выставлялась на аукционе?

– Да. Совсем небольшой, но очень дорогой портрет.

– Тебе нравится Гейнсборо?

– Ну, это неплохое вложение…

– А ты когда-нибудь делаешь покупки не ради инвестирования?

Его низкий смех прокатился волной дрожи по ее коже.

– Еду. Одежду. Поездки.

– Понятно. Расскажи о себе еще что-нибудь.

– Например?

– Например… Ты всю жизнь провел в Техасе?

– До колледжа.

– Но у тебя нет акцента.

– Нет, мэ-э-м, – протянул Чейз, заставив ее улыбнуться. – Я долго тренировался над этим.

– Зачем? Он очарователен.

– Для меня он был скорее недостатком, нежели частью имиджа.

– Могу поспорить, девчонки из колледжа его обожали, – попыталась подразнить его Ванесса.

Он слегка помедлил с ответом.

– Не сказал бы.

– Верится с трудом.

– Я был не таким парнем.

– А каким?

– Я не напивался каждые выходные. У меня не было кучи девчонок. Я не любил непристойные шутки и не получал стипендию за игру в футбольной команде.

Ванесса нахмурилась:

– Понятно, мистер с фотографической памятью. Боже, наверное, ты был отличным однокурсником! Я всегда все делала в последнюю минуту. Непонятно, как я вообще ухитрилась получить диплом.

Услышав его смех, она поняла, что отгадала его блеф.

– И это я слышу от девчонки, которую взяли на работу в частную школу Винчестера.

– Меня выбрали из ста претенденток. Уверена, решающую роль сыграло влияние моего отца. Давай не будем об этом.

– Хорошо. Как погода?

Ванесса рассмеялась:

– Вот это плавный переход, мистер Харрингтон.

– В этом я тоже хорош.

– А в чем еще?

– М-м-м…

Его медленный раскатистый комментарий заставил ее дрожать, наполняя чувства невероятным ощущением наслаждения.

– Итак…

– Я могу назвать всех режиссеров, которые получали «Оскар» за последние тридцать лет.

– Очень пригодится для игры в «Кто хочет стать миллионером?». Еще?

– А ты о чем подумала? – Его слова прозвучали слишком интимно.

Ванесса прикрыла глаза и немного сжала бедра, пытаясь побороть стремительно нарастающее желание. Ей слишком нравилось ходить с ним по краю пропасти.

– Например… – И вдруг ее взгляд привлек экран телевизора, который работал с выключенным звуком. – Ну вот.

– Что?

– Снова рассказывают об «Уэйверлизе». – Она взяла пульт и выключила телевизор. – Бедняжка Энн.

– Вы с Энн близки, – сказал Чейз после паузы.

– Достаточно. Они с Джульеттой продолжают общаться даже после переезда моей сестры. Мне нравится Энн. Она умна, образованна, не любит сплетничать и очень преданна в дружбе. Она много работала, чтобы оказаться там, где находится сейчас.

– Судя по всему, заработала на своем пути немало врагов.

– А у кого их нет? Новости об «Уэйверлизе» поднимают газетам продажу, а когда они приправлены сплетнями о ее личной жизни, все выигрывают. Если бы исполнительный директор был мужчиной, журналисты были бы менее назойливы.