Бесценное наследство

– Да, так оно и было. Моя работа тоже от этого пострадала.

– Как это?

– Речь идет о частном колледже в Винчестере. Элитной школе. Там учатся дети политиков, юристов, звезд Голливуда и банкиров. Все учителя при поступлении на работу подписывают контракт о строгом соблюдении моральных и этических норм. Богатые жители Вашингтона не допускают, чтобы их дети попадали в руки «павшим морально» преподавателям.

– Они против того, чтобы у учителей были отношения?

– Нет. Но если бы я продолжала работать, будучи беременной и незамужней, возникло бы немало вопросов. И после всего, что наговорил отец, я решила уволиться. – Она открыла дверь шкафа. – Вина?

– Не откажусь.

Ванесса открыла бутылку, налила бокал ему и полбокала себе.

– У тебя неплохо получается. – Она кивнула на Эрин, которая отцепилась от стула и теперь держалась за его ногу. – У тебя есть братья или сестры?

– Я – единственный ребенок в семье. Моя мама не справилась бы с несколькими.

– Но у тебя есть опыт общения с детьми.

– У моего лучшего друга – Митча – две младшие сестры и три младших брата. Я больше времени проводил у него, чем дома.

– Как много! А ты с ними видишься?

– Нет. – Он кивнул в сторону детских стульчиков. – Посадить Эрин?

– Да, пожалуйста. Я схожу за Хезер.

Интересно, как он умудрился найти близкого друга, если так подозрительно относится ко всему на свете? Ответ очевиден: кроме Митча, у него нет больше близких людей. От этого ей стало грустно.

– Тебе помочь? – спросил Чейз, стоя в дверном проеме.

– Не откажусь, если накроешь на стол.

– Сделаю.

Глядя через плечо, Ванесса наблюдала, как он разговаривает с девочками и улыбается.

Чейз Харрингтон не перестает ее удивлять.

Как обычно, весь ужин был посвящен Эрин и Хезер. Их громкое представление с элементами мусорного взрыва полностью завладело его вниманием. Он смотрел, как она кормит детей, слегка изумленно и очень внимательно. Ванесса постоянно чувствовала его взгляд.

За ужином они говорили на нейтральные темы: в основном о работе. Но когда, наконец, они немного расслабились и она увидела, как напряжение уходит из сведенных недоверием мускулов его тела, она узнала гораздо больше о Чейзе Харрингтоне, настоящем человеке, который скрывался за тщательно отполированной наружностью. Этот парень знал удивительно много о кино и музыке, имел потрясающую память на цифры и факты, а также мог похвастаться сильной волей к победе. Еще он мог автоматически стереть яблочное пюре со щеки Хезер, когда та испачкалась, и девочки чувствовали себя удивительно комфортно в его присутствии.

И все же он оставался загадкой.

Внезапно Ванесса осознала, как ей важно, что он думает по ее поводу. Ей не следовало чувствовать подобное. Он был мужчиной, с которым в обычной жизни у нее не было ни малейшего шанса встретиться. Но каким-то образом он завладел всеми ее мыслями, проник в ее душу, заставил ее улыбаться и задумываться над своим прошлым.

«И еще чувствовать невероятное физическое притяжение и возбуждение». Да, ее очень привлекала возможность понять наконец, кто такой Чейз Харрингтон.

– Так почему ты начала заниматься финансами? – спросила Ванесса, вытирая столик Эрин.

Чейз загружал посудомойку, а она украдкой подсматривала за его широкими плечами и мощной спиной, спускаясь все ниже.

Громкая отрыжка нарушила тишину.

– Умничка, Эрин! – воскликнула Ванесса и снова обернулась к Чейзу: – Твоя семья… у родителей не было особого достатка?

– О, у них все было в порядке.

Увидев ее удивление, Чейз продолжил:

– Мой отец был местной знаменитостью. У него был самый большой магазин кроватей в нашем городе, и его рекламу каждый день передавали по кабельному телевидению.

– Интересно.

– Да, это было нечто. Скажем так, его громкий восторженный голос, звучавший в рекламе, принес мне немало неприятностей в школе.

– О, а что он говорил?

– «Позвольте мне затащить вас в постель!» – выпалил он с забавным техасским акцентом.

– Не поняла?

– Это был его рекламный слоган. Сумасшедший Макс Харрингтон из «Сумасшедших кроватей от Макса». – Он долго смотрел на нее, словно видя, как в ее голове на место встает очередной пазл из его замысловатой биографии, но потом поменял тему. – Увлекаешься оригами? Я заметил две новые фигурки на полке. Птица и медведь, да?

– Коала и большой австралийский зимородок, если точнее. Меня научила этому бывшая домработница моих родителей. Я так отдыхаю после утомительного дня с детьми.

– Очень хорошо получается. Ты, видимо, усидчива.

– Но не могу похвастаться ловкими пальцами. – Они прошли в комнату, где Ванесса посадила Эрин в манеж. – Вышивание и вязание никогда не привлекали меня. Музыкальные занятия я не выношу. Я не умею ни писать, ни рисовать. Поэтому осталось оригами. – Она начала вытирать стульчик Хезер.

Чейз опустил руки в карманы брюк, облокотился на столешницу и так непринужденно начал разглядывать ее квартиру, что внезапно ей ужасно захотелось подойти и прикоснуться к нему. Захотелось понять на ощупь, на самом ли деле его подбородок так тверд, каким кажется, снова вдохнуть его головокружительный мужской аромат. Это все гормоны. Она подняла Хезер, прислонившись щекой к ее теплому телу.

– А как ты развлекаешься в свободное от покупки аукционных рукописей время? – спросила она, опуская дочку на пол.

– Работаю.

– А в свободное от работы время?

– Да в принципе никак.

– А как же со свежим воздухом?

Чейз задумался.

– Я бегаю.

– Просто чтобы развеяться или…

– Я участвовал в нескольких марафонах, когда позволяла работа. Еще я коллекционирую интересные вещи: произведения искусства, скульптуры, книги.

– Книги?

– Первые издания. Это мои вложения. Еще я читаю.

– Мне казалось, ты слишком занят для чтения.

– Ты удивишься, узнав, сколько времени люди теряют в аэропортах. И потом, я люблю книги с тех пор, как научился читать. Важно находить время для того, что приносит истинное удовольствие.

Ванесса кивнула:

– Ты немного не такой, как я думала, Чейз Харрингтон.

– Что именно ты думала?

– Что ты – заносчивый, высокомерный денежный мешок.

Он улыбнулся, скользя по ней разливающимся теплом взглядом.

– Ты тоже другая.

Ванесса подняла брови.

– Твоя очередь.

– Ты – не высокомерная, избалованная, считающая других людей вторым сортом принцесса.

Ванесса подошла к манежу и наклонилась, чтобы поднять Эрин:

– Время мыться и ложиться спать.

И когда она уже решила, что настал подходящий момент для Чейза попрощаться и уйти, он произнес:

– Я сделаю кофе. Будешь?

– Знаешь, ты можешь не оставаться.

– Ты просишь меня уйти?

– Нет… я… – О боже, ее слова прозвучали так грубо. – Я просто хотела сказать, что, наверное, тебе скучно и если ты хочешь уйти…

– Ванесса, спешу тебя заверить, что мне не скучно. Итак, кофе?

– С молоком и без сахара.

Он кивнул.

Ванесса помыла девочек в рекордно короткие сроки, переодела их в пижамы и вышла в гостиную, вдыхая аромат кофе.

Он кивнул в сторону кружек на столе.

– Готово. – Его взгляд автоматически проследил за Эрин, неустойчиво балансирующей у кофейного столика. – Хорошо, что у тебя есть защита на мебели. Столик слишком низкий для таких малышек.

– Ага, Хезер это доказала. Одного раза оказалось достаточно.

Чейз сел рядом с Ванессой и взял на руки Хезер. Посадив ее в манеж, он широко улыбнулся, увидев, как она схватила кубик и принялась его жевать.

– Она сидела бы там все время, если б я ей позволила, – сказала Ванесса, покачивая головой. – Обожает его.

– Видимо, там она ощущает себя в безопасности.

– О чем ты?

– Четыре стенки, ограниченное пространство. Ей там комфортно.

Чувствуя на себе ее внимательный испытующий взгляд, Чейз невольно поежился. «Если твоя голова забита кучей ненужной информации, это не повод ею делиться». В то же время он ощущал, что готов говорить с Ванессой практически обо всем на свете. Она будет слушать его без осуждения и предубеждения. Но была еще та Ванесса, которая целовала его вчера и таяла в его руках.