Кольцо с бриллиантом

Мужчины — они такие, — сочувственно покивала Лея. — Я еще не встречала ни одного, кто мог бы спокойно ждать больше пяти минут, не говоря уже о том, чтобы потерять целый день. Не волнуйся, Вэл не станет судить о тебе по одному этому недоразумению. Я уверена, он надеется, что ты займешься «Салемом», хотя бы в память о бабушке.

Гейни говорит, что Вэл не упустил бы случая купить «Салем». Как ты думаешь, это правда?

У Гейни слишком живое воображение, — сухо сказала Лея. — А кроме того, вы все равно не можете его продать, так ведь?

По завещанию не можем, но Гейни думает, что есть какой-нибудь способ обойти его условия.

Лея заглянула в глаза Кэролайн:

Если ты хочешь остаться в «Салеме», держи Гейни на коротком поводке. Никаких махинаций с завещанием. Он не умеет обращаться с деньгами: сквозь его пальцы они утекают как вода. Он растратит и собственные деньги, и твои. — Она едва заметно улыбнулась. — Ну, ты едешь? Если тебя беспокоит встреча с Вэлом — не волнуйся. Мы его даже не увидим, уверяю тебя. Он сейчас где-нибудь в поле или, может быть, на горе Эджкум — у него там экспериментальная площадка, на которой он пробует разные нововведения.

Кэролайн побежала за купальным костюмом и полотенцем, предвкушая, что скоро опять увидит «Йондер-Хилл».

А мы точно не будем там незваными гостями? — Они забирались в джип — единственное транспортное средство, доступное в «Салеме», когда Гейни забирал кабриолет.

Вэл же нас пригласил, верно? — отозвалась Лея.

Они ехали по неровным грунтовым дорогам, и день сменял утро. С холмов дул легкий ветер, овевал прохладой горячие щеки и сушил влажные лбы. Несмотря на то, что давно стояла осень, температура не опускалась ниже тридцати градусов, солнце жестоко палило с раскаленного неба. Воздух дрожал от зноя, и далекие холмы колебались в бледной дымке.

Джип проехал между двух массивных каменных колонн — это была граница имения «Йондер-Хилл», — и у Кэролайн появилось чувство, что она попала в другой мир — более совершенный. Тростник здесь был выше и крепче, чем в «Салеме», а вдалеке на просеках работали люди.

Наконец впереди показался особняк.

Хороший дом, правда? — сказала Лея. — Счастлива та женщина, которая будет в нем хозяйкой.

Гейни говорит, что Преториус не из тех, кто женится.

Лея весело рассмеялась:

Все мужчины «не из тех», пока не появится подходящая девушка!

Кэролайн повернулась на сиденье:

Лея, как ты думаешь, он действительно был влюблен в Эмералд де Йегер?

Не знаю, — ответила Лея после паузы, длившейся целую минуту. — Я видела Эмералд всего один раз. Могу сказать одно: она очень необычный человек. И настоящая красавица.

— Разве мог Вэл устоять перед ней?

Вэл вместе с ней вырос. Я думаю, он знал ее лучше, чем кто-либо другой, и видел не только ее достоинства, но и недостатки. У меня сложилось впечатление, что Эмералд прислушивалась к его мнению. Она ничего не делала наполовину — могла расшибиться в лепешку ради того, кто был ей дорог, и в то же время плевать хотела на всех остальных. Она не признавала никаких правил, наверное, поэтому и не ладила со своим отцом.

Они повернули к кованым железным воротам, ведущим в сад, окруженный высокой оградой. За ней росли огромные дубы, на которых висели спелые желуди. Они срывались вниз и падали, громко хлопая, на каменные плиты внутреннего дворика, и беззвучно — в зеленую траву. На этот раз никто не спешил из дома навстречу гостям. На посадочной полосе, словно птица в голубом оперении, замер «команч». Рядом с ним тоже никого не было — все банту работали в поле, а Сара, наверное, дремала на кухне.

Здесь мы можем переодеться. — Лея указала на небольшую кабинку возле бассейна.

Через несколько минут они уже пробовали пальцами ног воду, предвкушая момент, когда прохлада бассейна обнимет их тела. Лея нырнула прямо с бортика; Кэролайн осторожно сошла по ступенькам. Вода была теплой — успела нагреться и искрилась под ярким солнцем.

Они плавали не меньше получаса.

Восхитительно! — заявила Лея. — Если бы я была помоложе, всерьез задумалась бы, не положить ли мне глаз на Вэла.

Ты шутишь!

Нет. Вернее, лишь наполовину. Мне нравится моя теперешняя жизнь.

Тебе никогда не хотелось выйти замуж? — Кэролайн вылезла из воды и теперь нежилась на траве.

Один раз хотелось, — призналась Лея, — но из этого ничего не вышло. А сейчас мне хватает забот и с Иоганном.

Кэролайн спросила, в самом ли деле Лея испытывает удовлетворение, заботясь о таком оторванном от жизни человеке, каким был ее брат.

Женщине нужно о ком-нибудь заботиться, — ответила Лея. — Это заложено в нас природой. Время идет, и мы забываем свои мечты. Наверное, так.

А это легко, Лея? Забывать?

Нет, нелегко. Но еще труднее жить с грузом сожаления на сердце. Одно время я думала, что мне легче умереть, чем расстаться с Питером, но потом пустоту у меня внутри заполнили какие-то занятия, например управление фермой и забота о моем не от мира сего братике.

И ты больше никого не встретила?

И я больше никого не встретила. — Лея накинула полотенце на худые плечи. — Питер был моей единственной любовью. Потом другие мужчины приходили в мою жизнь и исчезали из нее, но это мало что для меня значило.

Кэролайн перевернулась на спину и посмотрела в небо. Высоко в лазури плавало кружевное облачко, оно поднималось все выше, уходило все дальше к горизонту. Постепенно ее глаза закрылись. Она почти заснула, когда раздался цокот лошадиных копыт. Девушка открыла глаза и села. Рядом зашевелилась Лея:

Кто-то едет.

Кэролайн встревожилась: «А вдруг это Дарвэл? Если он работал целый день, может захотеть освежиться в бассейне — и обнаружит здесь нас…»

Опасения оправдались. Дарвэл вошел в ворота: высокий, стройный, в безукоризненном — что было удивительно после стольких часов, проведенных в седле, — коричневом костюме для верховой езды и начищенных сапогах.

Замечательно выглядите, — обратился он к обеим купальщицам, подходя к дальнему краю бассейна. Он вел в поводу великолепного мерина. — Я вам завидую.

Искупаешься? — спросила Лея. — Вода чудесная.

Сначала распоряжусь насчет чая. Вы ко мне присоединитесь? — Вопросительной интонации почти не было — Дарвэл был уверен, что они согласятся. И не ошибся.

Ты когда-нибудь слышал, чтобы я отказалась от чашки чая? — Лея улыбнулась. — Мы не стали беспокоить Сару. Подумали, что она спит.

Дарвэл прошел в дом, и они услышали его звучный голос, затем взволнованную скороговорку Сары. Видимо, она поняла, что у них гости и есть, о ком позаботиться.

Отчего ты мне сразу не сказать? — раскричалась зулуска — Ты делать из тебя нехороший баас! Заставить бедных леди страдать на солнцепеке весь день, и нет чая, чтобы им хорошо!

Через несколько минут «бедные леди» увидели Томаса, который вел мерина к конюшне. Из дома вышел Дарвэл — в плавках и с белым полотенцем, перекинутым через шею. Он нырнул в воду и без остановок проплыл туда и обратно мощными, ровными гребками. Затем перевернулся в воде, как дельфин, — здесь он был в родной стихии — и в мгновение ока оказался у края бассейна. Его мышцы играли под загорелой кожей. Выпрыгнув на траву рядом с гостями, Дарвэл накинул на плечи халат, протянутый ему старой зулуской.

Сара заботится о тебе, как о сыне, — заметила Лея. — Она давно в «Йондер-Хилл», Вэл?

Она была в «Йондер-Хилл» задолго до того, как здесь появился я. — Дарвэл сделал глоток чая. — Помогала растить Эмералд после того, как умерла миссис де Йегер.

Он спокойно произнес имя Эмералд, вспоминая счастливое прошлое. «Но он — человек, у которого есть тайна», — решила Кэролайн.

Старый особняк будто погрузился в дрему, замер под сенью эвкалиптов, окруженный зеленым морем сахарного тростника, волнующегося под легким теплым ветром, который прилетел откуда-то с вельда. Стояла изумительная погода — в течение всей осени время от времени шел дождь, питая тростник необходимой влагой, и было достаточно солнца, чтобы он хорошо поспевал.