Милый пленник

Кэти Максвелл

Милый пленник

Пролог

Лондон, 1813 год

Леди Кэролайн Пирсон была вдовой, и это положение ее вполне устраивало. Ее покойный супруг Трамбалл относился к ней так же, как к своим лошадям, хотя Кэролайн подозревала, что лошадям все же жилось лучше, чем ей. Выйдя замуж за Трамбалла, она сделала весьма удачную партию. Их даже назвали самой лучшей парой сезона. Однако, несмотря на это семейная жизнь не принесла Кэролайн счастья.

Когда Трамбалл (а ему было тогда тридцать четыре года) подавился куриной костью, наблюдая за петушиными боями в компании своих закадычных друзей (которые так же, как и он, до безумия любили подобные зрелища), Кэролайн с большим удовольствием облачилась в черные одежды. Ее душа наконец обрела долгожданный, заслуженный за годы тяжких мук и страданий покой.

Для того чтобы не нарушать этот покой, в течение трех лет, прошедших со дня смерти мужа, она тщательно избегала встреч с его родственниками, живя на скудное денежное пособие, которое они ей назначили. Кроме этого пособия у нее был еще один источник дохода — Кэролайн преподавала в пансионе благородных девиц, принадлежавшем мисс Элмхарт, и получала скромное жалованье. Она, как и подобает знатной даме, тщательно заботилась о своей репутации и не позволяла себе никаких вольностей. И если временами ее скучная и однообразная жизнь вызывала у нее тревогу и раздражение, то… в этом нет ничего странного. Такое случается с женщинами, которые становятся вдовами в ранней молодости. Когда-то давно Кэролайн сказала себе, что не стоит ждать от жизни больше того, что она может дать, ведь жизнь воображаемая (то есть та жизнь, которую мы рисуем себе в мечтах) почти никогда не бывает похожей на жизнь реальную.

Однако сегодня, в день, когда ей исполнилось тридцать лет, Кэролайн с невероятной остротой ощутила бесполезность и пустоту своего существования. Ей показалось, что она с разбегу ударилась о каменную стену, — так ей было больно и обидно.

Тридцать лет — это конец ее молодости, середина жизненного пути между рождением и смертью. И что же она имеет на данный момент? До безумия надоевшую ей репутацию приличной женщины, одиночество и… сознание собственной неполноценности.

Если бы у Кэролайн были дети, ей, конечно, было бы не так одиноко. Однако она была бесплодна. Прожив семь лет в браке, она так и не смогла забеременеть. После двух лет супружеской жизни Трамбалл начал открыто выражать свое недовольство по поводу ее бесплодия. Не проходило и дня, чтобы он не донимал Кэролайн жалобами. Несмотря на то что его жена была представлена ко двору, имела безупречные манеры и прекрасно знала светский этикет, говорила по-французски и по-латыни, а также умело вела домашнее хозяйство и потакала всем его капризам и прихотям, Трамбалл считал ее никчемным существом. Для него главным было только одно — может женщина рожать детей или нет. Он также сделал все для того, чтобы их родственники и знакомые знали: именно жена, а не он, виновата в том, что у него нет наследников.

Умная и рассудительная Кэролайн, которая всегда соблюдала приличия и чтила общественные устои, потерпела поражение. Она оказалась жалкой неудачницей.

Ночью, лежа в постели, Кэролайн горько плакала до тех пор, пока не уснула. Громко всхлипывая, она рыдала от злости, горя и досады. Давно она себе такого не позволяла. Последний раз она давала волю чувствам еще до замужества, которое оказалось сплошным притворством.

После такой бурной ночи Кэролайн, естественно, проснулась позже обычного, с опухшими от слез глазами, усталая и злая. Однако она выбрала очень неподходящий момент для того, чтобы оплакивать свою несчастную жизнь. Она просто не знала, что в скором времени все изменится…

Глава 1

— То есть как ты проиграл мой дом? — спросила Кэролайн, на ходу снимая перчатки.

Ей показалось, что она ослышалась. Остановившись, она удивленно посмотрела на лорда Фредди Пирсона, брата Трамбалла, который унаследовал все его состояние.

Вернувшись домой из пансиона, Кэролайн узнала, что в гостиной ее с нетерпением дожидается Фредди, которому необходимо поговорить с ней по весьма важному и неотложному делу. Ее это нисколько не удивило. Фредди навещал ее крайне редко. Он приезжал только для того, чтобы выразить недовольство ее поведением или сообщить о смерти кого-нибудь из членов огромного семейства Пирсонов.

Но такое ей не могло привидеться даже в кошмарном сне! Неужели Фредди собирается выселить ее из собственного дома?

Фредди нервно переминался с ноги на ногу. Он не привык к тому, чтобы ему учиняли допросы с пристрастием. Кэролайн же не обращала на его недовольство никакого внимания.

— Это был вопрос чести, — наконец сказал он так, словно этой фразой можно было объяснить его безрассудный поступок.

Однако для Кэролайн подобный ответ был совершенно неприемлем.

— Вопрос чести? — повторила она, не веря своим ушам. Положив перчатки на стол, Кэролайн подошла к деверю. — Взять пистолет и застрелить кого-нибудь — вот это «вопрос чести». Проиграть же огромное состояние, да еще и мой дом в придачу, — это просто глупость!

Смутившись, Фредди густо покраснел.

— Послушай, Кэролайн, тебе этого не понять, — сказал он, одернув жилет в бело-зеленую полоску, который был несколько тесноват ему (как минимум на полразмера меньше, чем нужно). — Женщины вообще не знают, что это такое.

— Чего же я не знаю? — спросила Кэролайн, подходя к нему еще ближе. К ее радости, он, испугавшись, отступил.

«Так просто ты от меня не уйдешь», — подумала Кэролайн. Она ходила за ним по гостиной, словно охотник, преследующий зверя. С каждой следующей фразой ее голос звучал все громче и громче.

— Я знаю, что Трамбалл оставил этот дом мне. Еще я знаю, что из-за бестолкового адвоката семейства Пирсонов документы на мой дом оказались у тебя и, несмотря на то что я почти три года настойчиво прошу исправить это недоразумение, дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Кроме того, мне известно, что ты не только промотал все свое состояние, но и меня лишил крыши над головой. И все из-за того, что тебе не повезло и ты вытащил не ту карту! Тебе этого мало?

Фредди пятился до тех пор, пока не уперся в стену. Он понял, что отступать дальше некуда, и решил перейти в атаку. Он расправил плечи и гордо вскинул голову. Фредди был таким же красивым, как Трамбалл (у него тоже были светлые вьющиеся волосы и голубые глаза), и таким же тщеславным, самовлюбленным и капризным.

— Я приехал сюда не для того, чтобы оправдываться перед тобой, — сказал он голосом, полным негодования. — Я приехал сообщить тебе о том, что нам с мамой уже давно не нравится, что ты живешь одна. Теперь же, в силу сложившихся обстоятельств, мы решили, что ты должна переехать к ней. Ей нужна компаньонка, а у тебя такой характер, что ты сможешь с ней поладить.

— Ах, значит, я смогу с ней поладить! Фредди, да мы с твоей матерью можем терпеть общество друг друга не более пятнадцати минут! — воскликнула Кэролайн и вздрогнула, вспомнив Люсинду Пирсон. В ее доме очень жарко, там постоянно пахнет лекарствами, а по комнатам снуют какие-то знахари.

Фредди начал медленно продвигаться вдоль стены, направляясь к двери. Кэролайн преградила ему дорогу.

— А что будет с Минервой? — спросила она, имея в виду незамужнюю тетку Трамбалла, которая жила вместе с ней.

— Ты же знаешь, что никто из наших родственников (кроме тебя, конечно) не признает ее, — сухо сказал он. — Много лет назад наша семья отреклась от нее. Лучше бы она осталась в Италии.

— Но ведь она твоя тетка. Ты же не можешь взять и вышвырнуть ее на улицу.

— Она не может жить вместе с моей матерью. Мама до сих пор не простила Минерву за то, что та пролила вино на ее платье.