Не такая, как все

Глава 5

— Тебе вовсе не обязательно идти со мной, — заявила Марисала.

Лайам фыркнул.

— Шутишь? Один Бог знает, сколько народу ты приведешь с собой, если отпустить тебя одну!

— Очень смешно!

— Я серьезно, — ответил Лайам, но, не выдержав, улыбнулся.

Марисала пыталась не реагировать на его улыбку — но сердце у нее так и запрыгало. Она давно знала: против улыбки Лайама Бартлетта устоять невозможно!

Если бы Марисала не знала, что он плохо спит, не может писать, боится подвалов и лифтов, она решила бы, что он давно забыл о прошлых испытаниях.

Лайам был невероятно красив.

Сегодня он надел шорты и пеструю рубашку с короткими рукавами. Марисала то и дело косилась на его длинные загорелые ноги, покрытые едва заметным золотистым пушком. Шрам под левым коленом был еле заметен, и посторонний наблюдатель мог бы принять его за результат спортивной травмы или аварии — но никак не за след пули. Вьющиеся золотистые волосы и вечные темные очки придавали Лайаму вид «плакатного» американца — здорового, счастливого и беззаботного.

Только Марисала знала, что спина его под рубашкой изборождена глубокими шрамами — следами плетей «демократической» тайной полиции.

Они спустились вниз, и Лайам открыл дверь, пропуская Марисалу вперед. Проходя мимо, она ощутила легкий запах одеколона — чистый, терпкий, свежий.

В ответ Марисала придержала дверь, ведущую наружу. Только что прошел дождь, и яркое летнее солнце отражалось в лужах, озаряя бостонские улицы радостным светом.

— Да, я забыла тебе сказать. Когда ты был в душе, кто-то позвонил: включился автоответчик, и я невольно услышала сообщение. Звонила женщина по имени Лорен.

Марисала старалась говорить беспечно. Как ни в чем не бывало. Чтобы Лайам, упаси Боже, не подумал, что ее интересуют его отношения с неизвестной женщиной!

«Привет, Ли, — начала эта Лорен низким, хрипловатым голосом. — Это я, Лорен. Нам надо поговорить. Позвони мне сегодня вечером. А еще лучше — может быть, заедешь ко мне около девяти? Пока».

— Спасибо, — ответил Лайам. И больше не сказал ничего.

Но Марисале нужно знать!..

— Это твоя подружка?

Лайам повернул голову. Темные очки надежно скрывали его взгляд.

— Да, — ответил он, — это моя давняя подруга.

— Ты с ней спишь?

— Ну вот! — укоризненно воскликнул Лайам, останавливаясь посреди тротуара. — То самое, о чем писал Сантьяго! Марисала, таких вопросов не задают. Мои отношения с Лорен Стьюарт тебя совершенно не касаются.

Лорен Стьюарт. Вот как зовут «подругу» Лайама! Судя по голосу, она настоящая леди из Новой Англии — высокая стройная блондинка, со вкусом одетая и невероятно женственная. У нее есть все то, чего не хватает Марисале… И вдруг девушка ощутила жгучую зависть.

— Меня не касается твоя жизнь? Прости, мне казалось, что мы друзья.

— Так и есть. Но запомни, Марисала, даже в разговоре с другом нельзя ляпать все, что придет в голову!

— Я не «ляпаю все, что придет в голову». Я задала вопрос, на который действительно хочу знать ответ! Если помнишь, амиго, я несколько недель выносила за тобой судно! По-моему, после этого я вправе задавать самые интимные вопросы.

— Не уверен.

— Две недели самое меньшее!

— Я говорю не о судне, а о бестактных вопросах. Над этим тебе и нужно поработать; и, пожалуйста, начни тренироваться со мной.

— Но в джунглях…

— В джунглях мы жили иначе, чем сейчас. Вспомни, Мара, тогда мы делили все — даже после того, как я начал выносить горшок сам. — Он сдвинул очки на нос и попытался выдавить из себя улыбку. — Еда, белье, одежда — все было общим.

Действительно, тогда они делили почти все — кроме того, о чем мечтала Марисала. Лайам не замечал ее молчаливых просьб о любви и ласке, в которых так нуждалась слишком рано повзрослевшая девочка. Ночь за ночью они проводили под крышей тесной хижины, и ночь за ночью Марисала молила Бога о том, чтобы Лайам ее хотя бы поцеловал! Как хотела она, чтобы он хоть на миг унес ее прочь из мира боли, страха и ненависти…

Но этого он не сделал.

Конечно, ей было только пятнадцать; она была невинна и неопытна, как ребенок. Она еще не знала, что такое любовь между мужчиной и женщиной. Если бы знала, наверно, сумела бы уговорить его разделить это чудо с ней…

— А эта Лорен красивая? Или об этом тоже нельзя спрашивать?

— Можно. Она очень красивая женщина.

«Женщина». Лорен для него — женщина, а Марисала — нет. Он сам сказал, что смотрит на нее как на ребенка.

Значит, недалека та ночь, когда Марисала проснется от звуков счастливого женского смеха в спальне Лайама. Недалек тот день, когда за завтраком в столовой она столкнется с соперницей.

Марисала взглянула на часы. Если они не поторопятся, опоздают на встречу! И вдруг Марисала поняла, что эта встреча должна закончиться успехом. Она не сможет больше жить у Лайама. Просто не выдержит.

— Извините. — Лайам в упор взглянул на паренька с длинными волосами и жидкой бородкой, отрекомендовавшегося Дэном, затем обвел взглядом комнату. В комнате царил редкостный беспорядок. — Я, должно быть, неправильно вас понял. Вы не собираетесь переезжать?

— Дэн сдает только одну комнату, — объяснила Марисала. — Смотри, здесь же четыре спальни…

— Пять, — вставил Дэн.

— И одна пустая. Я поселюсь здесь всего за полтораста долларов в неделю. Кухня и ванная будут общие, но…

— Да, все по-братски. — Дэн улыбнулся Марисале, обнажив крупные белые зубы. — Главное — жить дружно. Хочешь посмотреть комнату?

— Дэн, вы студент? — спросил Лайам, следуя за ними.

Эта квартира не нравилась ему больше всех предыдущих. Точнее, не сама квартира, а ее хозяин. Лайам не хотел, чтобы Марисала жила в одном доме с таким человеком.

— Учусь в юридическом колледже, — вежливо ответил Дэн и снова повернулся к Марисале. — Надеюсь, тебе здесь понравится. Смотри: все, что нужно. У меня есть и другие жильцы, но, будь спокойна, они все — классные ребята и полюбят тебя с первого взгляда. Слушай, а ты действительно с Сан-Салюстиано? Ну и заварушка там была недавно! Вот здесь живет Эд, мой однокашник. — Он ткнул пальцем в приоткрытую дверь. — А тут — Билл и Джоди. Билл — бас-гитарист, играет в рок-группе, а Джоди лепит индейские горшки. Это комната Диди, она преподает в школе физкультуру. Это моя, а это твоя.

И он с поклоном отворил последнюю дверь.

Итак, Марисале он отвел жилище прямо рядом с собой. Чертовски удобно!

— Ты, кажется, говорила, что поступила в университет, — продолжал Дэн, вводя Марисалу в маленькую пустую комнатку. — Отсюда добираться даже быстрее, чем из общежития!

Комнатка была не просто маленькая — крошечная. Лайам там уже не помещался: ему пришлось просунуть голову в дверь.

— Мне нужна кровать, — заметила Марисала и уточнила: — Небольшая кровать.

Она подошла к окну и выглянула на улицу.

Лайам невольно залюбовался ею. Свет, падающий из окна, освещал ее стройную фигурку и вспыхивал в темных волосах золотыми искорками. Сейчас Марисала была красива, как ангел, и у Лайама болезненно заныло в груди.

Дэн, стоя рядом, буквально пожирал Марисалу глазами. Лайам догадывался, что этот разговорчивый парень на следующий же день после вселения попытается установить со своей новой жиличкой более тесный контакт…

И Лайам не мог его за это винить. Разве Дэн виноват, что Марисала так красива… и умна… и остроумна… и необыкновенно обаятельна…

Что губы ее так нежны и словно созданы для поцелуев, и Лайам едва удерживается, чтобы не сжать ее в объятиях и не прильнуть к ее губам… Что он мечтает целовать ее, пока она не обмякнет в его руках, а глаза ее не затуманятся страстью — и тогда никакой Дэн не посмеет раздевать ее похотливым взглядом!

А Дэн все говорил, говорил, говорил. Похоже, этот парень вообще не умел молчать. Рассказывал, как они всей квартирой веселятся по выходным, как ходят на концерты к Биллу, как по субботам играют в баскетбол в спортзале у Диди…