Подарок соперницы

Логан слегка поморщился.

– Нет, Хелен абсолютно не умела ухаживать за цветами. Они словно боялись ее рук, вяли и портились, когда она за них бралась. Мне помогал сосед, садовод-любитель на пенсии. Разумеется, я ему приплачивал, но не столько, сколько содрал бы профессиональный садовник.

– Да-а… – изумленно протянула Беатрис. – Оказывается, ты просто кладезь талантов.

– Отнюдь нет, – возразил Логан. – Просто я люблю работать руками. Да и то когда речь не идет о чем-то сложном. Например, я совершенно не разбираюсь в бытовой или в офисной технике и не в состоянии устранить элементарную поломку компьютера.

– Но нельзя же уметь делать абсолютно все, – с улыбкой возразила Беатрис. – Я вот, например, неплохо разбираюсь в компьютерах, но зато ничего не смылю в цветоводстве и в машинах. Как вспомню занятия в автошколе, так до сих пор волосы дыбом встают. Какие-то немыслимые двигатели, радиаторы, поршни… Жуть! Сколько преподаватели ни бились со мной, все было бесполезно. Водить машину я худо-бедно научилась, а ее устройство до сих пор не знаю.

– Как же ты получила права? – удивился Логан.

Глаза Беатрис лукаво сверкнули.

– Надавила на жалость. Проще говоря, мне поставили хорошие отметки за красивые глазки. А вызубрить дорожные знаки у меня уже хватило способностей.

– Ужас! – с притворным испугом воскликнул Логан. – И мы еще удивляемся, что на дорогах происходит столько аварий!

– И не говори!

– Правда, – с нежной улыбкой добавил он, – я и сам не представляю, как бы мог не поставить высоких баллов такой очаровательной ученице. А если бы она еще и слезу пустила, то все…

– В таком случае хорошо, что ты не стал инструктором, – рассмеялась Беатрис. – Иначе, боюсь, аварий на дорогах стало бы намного больше.

– Уж это как пить дать, – согласился Логан. Он внимательно посмотрел на небо и сказал: – Судя по всему, дождя не предвидится. В таком случае мы можем устроить ланч на природе. Где бы ты предпочла расположиться? В саду или у самой воды?

– Наверное, у воды будет слишком ветрено, – сказала Беатрис. – Давай лучше тут, в беседке. Будем есть пиццу, пить пиво и смотреть на океан.

– О'кей, – кивнул Логан.

Кроме пиццы, которую Логан и Беатрис купили по дороге, у Логана обнаружилось мясо, а также свежие овощи. Пока мясо жарилось на решетке, Логан ловко нарезал салаты. Еды получилось так много, что ланч превратился в настоящее пиршество.

– Если вы с Хелен всегда так наедались по выходным, то я удивляюсь, как она не растолстела, – сказала Беатрис.

Логан иронично усмехнулся.

– Она сгоняла вес на тренажерах. В моем бывшем доме для них была отведена специальная комната. Я, правда, почти туда не заглядывал. Как-то все некогда было. Да и зачем, когда и так целый день крутишься как белка в колесе? От такой жизни, какую я вел в последние годы и веду сейчас, не растолстеешь.

– Да уж, – вздохнула Беатрис. – Тем более что кроме основной работы ты еще трудишься в саду. А что же Хелен? Ты как-то говорил, что в молодости она пыталась сделать карьеру модели. А потом, после замужества, она где-нибудь работала?

– Первые четыре года она сидела дома. Потом ей стало скучно, и она устроилась продавщицей в магазин мужской одежды. Она проработала там около года. – По лицу Логана пробежала легкая тень. – Если верить ее словам, именно там она и познакомилась с Джеффри. Подозреваю, что с этой целью она и устроилась туда: чтобы найти любовника.

– Извини, Логан, я зря затронула эту тему.

– Не волнуйся, Беатрис, она уже почти перестала быть для меня болезненной. По мере того как мы с тобой сближаемся, мне становится все проще говорить о Хелен и прожитых с ней годах. И, наверное, это объяснимо. Новая женщина постепенно заслоняет бывшую, делает ее образ блеклым и расплывчатым. И новые чувства, соответственно, вытесняют старые. Это все равно как приход новой весны. Осенью и зимой мы вспоминаем прошлую весну и грустим о ней. А когда наступает новая весна, мы сразу забываем о минувшей. Если, конечно, с ней не связано важных для нас событий.

– О, да ты, оказывается, не просто романтик, а еще и поэт! Что ж, это неудивительно, учитывая, что ты любишь цветы. Цветы и машины. Как странно, что человек может одинаково любить столь несовместимые вещи!

– А мне кажется, что здесь нет противоречия. Напротив, после работы с техникой, то есть с неживым материалом, хочется прикоснуться к чему-то живому. Да ведь и у тебя то же самое. Ты работаешь с компьютером, а между тем любишь природу и животных.

– Верно, – согласилась Беатрис. И, чуть поколебавшись, спросила: – А почему ты сказал, что тема бывшей жены почти перестала быть для тебя болезненной? Что означает это «почти»? Ты еще испытываешь к Хелен какие-то чувства?

Логан саркастически усмехнулся.

– Да, – сказал он, – испытываю. Чувство глубокого отвращения и презрительной жалости. Нет, Беатрис, дело не в этом. Просто есть одно небольшое обстоятельство, которое мешает мне обрести полный душевный покой и окончательно забыть о Хелен и Джеффри.

– И что же это за обстоятельство?

– Не знаю, стоит ли тебе говорить… Но, с другой стороны, ты все равно рано или поздно узнаешь… Так вот, меня раздражает тот факт, что твой бывший муж обосновался в моем доме. В бывшем доме, но от этого мне не легче. Я бы предпочел, чтобы Хелен продала коттедж и перебралась в другое место. Пусть бы там жили другие люди, которых я не знаю. Но этот гад Джеффри… Как подумаю, что он пользуется моей мебелью или услаждает взор моими розами, у меня просто руки чешутся набить ему морду.

– Понимаю. – Беатрис вздохнула. – Мне бы тоже не понравилось, если бы Хелен поселилась в моей бывшей квартире. Но вот чего я совсем не понимаю, так это того, как Джеффри может жить в твоем доме. Я бы не хотела жить в доме бывшей жены моего мужа. Во-первых, мне было бы неприятно прикасаться к ее вещам, а во-вторых, это просто неэтично.

– Помилуй, Беатрис! – рассмеялся Логан. – Какой этики ты хочешь от людей, лишенных элементарной брезгливости? Ты же сама рассказывала, что Хелен ложилась в твою постель и даже не просила Джеффри сменить простыни.

– Да, это конечно же полное свинство. И вообще, они оба – ужасные скоты, правда?

– Правда, дорогая!

– А мы – хорошие и замечательные, да?

– Вне всякого сомнения!

– И вообще, им будет проще дойти пешком из Бостона в Буэнос-Айрес, чем дотянуться до нашего уровня.

– Истинно так, моя радость!

Весело рассмеявшись, Логан подхватил Беатрис на руки и закружил, словно невесомую пушинку. От порыва ветра с ее головы слетела легкая шляпка, и облачко рыжеватых локонов взметнулось навстречу солнечным лучам. Внезапно Беатрис охватил пьянящий восторг. Ее сердце учащенно забилось, дыхание сделалось прерывистым. В эту минуту она так страстно хотела Логана, что была на грани обморока.

– Отпусти меня, Логан, что ты делаешь! – прокричала она, молотя сжатыми кулачками по его плечам. – Ты уронишь меня, и я разобьюсь!

– Что ты, дорогая, разве я могу уронить такую драгоценную ношу? – возразил он, и его восхищенный взгляд скользнул по ее раскрасневшемуся лицу, заставив ее отвести глаза. – Беатрис, ты сегодня прекрасна, словно неземная богиня! Будь же снисходительной к простому смертному, осмелившемуся возжелать твоей любви!

В его голосе прозвучала такая пылкая мольба, что у Беатрис перехватило дыхание. Всхлипнув от избытка чувств, она погрузила пальцы в густые волосы Логана, и он с тихим стоном прижал ее к себе. Потом он осторожно опустился на колени и уложил Беатрис на траву. Ее руки легли на плечи Логана, и они соединились в долгом, отчаянно-жарком поцелуе. Казалось, время вокруг них остановилось. Не осталось ничего, кроме губ и рук любимого человека, а также пронзительного желания, которое стремительно росло с каждой секундой.

Внезапно на лицо Беатрис упали какие-то капли. Чуть отстранив Логана, она посмотрела на небо и увидела, что оно затянуто тучами. Не прошло и минуты, как дождь превратился в ливень. Он заставил молодых людей вскочить с травы и с веселым визгом бежать к дому, в поисках надежного убежища.