Компаньонка

Лора Бигелоу

Компаньонка

Пролог

— Ты уверена, что это именно то, чем ты хочешь заниматься всю жизнь, Грейс?

— Нет, мама. ЭТИМ нельзя заниматься всю жизнь. Это слишком скучно.

— Не понимаю, зачем тогда ты…

— Перестань. Сравнительная фонология языков финно-угорской группы, разумеется, страшно привлекательна, но мне за всю жизнь в университете не заплатят того, что обещают в этой компании за год.

— Милая, я совершенно на тебя не давлю, но пойми, после того, как ты получила академическое образование, тебе будет невыносимо скучно разносить бумажки и готовить кофе…

— Кофе готовят секретарши, а я — менеджер.

— Крайне расплывчатое и неточное определение. Что такое менеджер? Тот, кто управляет процессом. С этой точки зрения наш дворник — менеджер по уборке территории.

— Мама, этот университетский снобизм…

— Пойми, тебе нужно писать статьи. Ездить в экспедиции. Зарабатывать научную репутацию. А ты идешь торговать электроприборами!

— Мама!

— Грейси!

— Я не собираюсь торговать. Я собираюсь поработать в большой компании, научиться управлять коллективом, решать самостоятельно задачи, а кроме того — накопить денег! Я хочу жить не в съемной квартире, а в своем доме. Пусть он будет маленьким…

— Боже мой, и это моя дочь! Ты воспитывалась совсем в других традициях. О деньгах в нашей семье говорить всегда было неприлично.

— Потому что у нас всегда было их неприлично мало. И не в этом дело, кстати. Я очень люблю наш дом, нашу семью, академическую науку, университет и финно-угорские языки, но сейчас мне хочется попробовать чего-то нового.

— И для этого обязательно переезжать? Разве тебе плохо здесь?

— Нет. Но до работы я буду добираться два часа, а с работы до дома — в два раза дольше, так как на выезде из Лондона вечные пробки. Таким образом, на сон мне останется часов шесть, а на личную жизнь…

— Грейс!

— Хорошо, на то, что заменяет мне личную жизнь. Мама, мне двадцать пять лет, а я с Харви до сих пор хожу в кино и… ничего больше!

— Где ты набралась этого ужаса!

— Да не ужас это, мама. В конце концов, вы с папой родили меня, когда вам было меньше, чем мне сейчас.

— Не смей оскорблять память своего отца! Он был великим ученым!

— Да. И я его очень любила. И он бы меня понял.

— Конечно! А мать у тебя никудышная и тебя не понимает. Спасибо тебе, дочка…

— Все, мама. Увидимся на выходные. Чао!

Стройная черноволосая девушка решительно вскинула на плечо тяжелую сумку, подхватила старомодный чемодан из клетчатого фетра и решительной походкой отправилась в новую жизнь.

В окно за ней следила, неодобрительно поджав губы, очень похожая на нее черноволосая женщина лет пятидесяти. Очки в роговой оправе, тугой пучок волос и безупречно строгий костюм — несмотря на утро субботы — выдавали в ней если не школьную учительницу, то уж преподавателя точно.

Кэтрин Колмен никогда не одобряла необдуманных решений. А из всех подходящих занятий самым подходящим считала академические исследования. Жизнь — до сего дня — подтверждала ее правоту, но утром грянул гром, и любимая старшая дочь, надежда курса и кафедры Грейси Колмен объявила о своем решении перебраться на съемную квартиру вместе с неведомой подругой, а также о том, что отныне она является менеджером младшего звена в компании «Стиллберд Компани» — с точки зрения Кэтрин, звучало это крайне претенциозно.

Сама Грейси весело шла по улице лондонского пригорода, где знакомо ей было буквально все, и душу девушки распирало чувство восторга. Она свободна! Она самостоятельна! И теперь все изменится и пойдет на лад. Вот увидите!

1

Пять месяцев спустя знаменитое лондонское такси везло Грейс Колмен по узким улочкам, заполненным снежной слякотью. Надвигался сочельник. Финно-угорские народы, наверняка, в данный момент барахтались в пушистых сугробах и славили Снежного Деда, но Лондон — это Лондон. Туман, снежная крупа и слякоть.

Такси затормозило возле громадного здания, в котором не светилось ни одно окно. Эдакая черная стрела, уносящаяся в стылое небо. Грейс с опаской посмотрела на монстра из стекла и бетона — и полезла за деньгами. Шофер критически осмотрел окрестности и ядовито поинтересовался, уверена ли мисс в том, что здесь намечается праздник? Подобный пейзаж не тянет даже на похороны, так сказал шофер.

Грейси, сопя от напряжения, вылезала из машины, стараясь не оставить случайно в ней свое платье — изящное творение из дико скользкой сине-зеленой… назовем это парчой, хотя наверняка это что-то другое.

— Разумеется, уверена, я же здесь работаю.

— У вас корпоративный сеанс столоверчения? Этим, вроде бы, занимаются при свечах…

— Очень смешно! Просто все собираются на крыше, а отсюда ничего не видно.

— Так ведь снег!

— Послушайте, что вы пристали? Довезли, спасибо, вот деньги, вот на чай, всего доброго.

— Ох, смотрите, мисс, не вышло бы беды. В такие ночи дома сидеть, а не по лондонским закоулкам шляться.

Вообще-то он был прав, этот зануда-таксист. Еще пять месяцев назад, только придя на работу в «Стиллберд Компани», Грейс была несколько удивлена тем, какое место выбрал глава фирмы для головного офиса. Хэмпстед при всем желании не назовешь фешенебельным районом, а ультрасовременное здание на фоне красных кирпичных домов смотрелось на редкость уныло.

Внутри здания все тоже было как-то невпопад. Такое ощущение, что сверкающую коробку надстроили поверх одного из дворцов эпохи молодости королевы Виктории. Темное дерево, мрамор, ковры, камины и лифты под старину.

Впрочем, офисы были оснащены по последнему слову техники, а верхние этажи и вовсе представляли собой зрелище, способное пленить самого отъявленного поклонника технологий двадцать первого века. Грейс доводилось подниматься туда на специальном лифте для начальства — и в лифте этом ее чуть не укачало. Представьте: скользящая в стеклянной шахте стеклянная же капля. Под ногами — несколько сотен футов пустоты и холодно поблескивающие серебристые кабели. Вокруг — тишина и небо Лондона, прочерченное редкими птицами.

Собственно, сочельник в «Стиллберд Компани» намечался именно на верхних этажах. Не совсем на крыше — это было бы смело, учитывая погоду, — но и не вполне в здании. Нечто вроде стеклянного пентхауса. Говорят, там шикарно! Сейчас увидим.

Грейс с трудом победила стеклянную дверь, и та довольно чувствительно поддала ей по попе. К счастью, холл был совершенно пуст, и никто позора мисс Колмен не видел. Глава «Стиллберд Компани», мистер Стил, не признавал анахронизмов в виде здоровенных мордоворотов в униформе. Холл и все этажи были оснащены новейшей системой сигнализации, считывавшей информацию о входящем… честно говоря, прирожденный гуманитарий Грейси никогда не задумывалась, с чего именно считывается эта информация. Кажется, та штучка называется микрочип.

Именно его она сегодня пыталась забыть в спешке сборов на торжественную вечеринку. Сборы проходили под руководством Клары, а Клара ухитрялась даже из обыденных событий устраивать небольшой Армагеддон, что уж говорить о корпоративной вечеринке, на которой ожидается сам Босс!

Микрочип был вмонтирован в крошечную серебряную подвеску — летящий ястреб. Или сокол. Короче — хищник. Дамы носили подвеску на цепочке, джентльмены — в виде значка на лацкане пиджака. Впрочем, Грейс иногда перенимала их манеру, так как на работе всегда одевалась в строгий офисный костюм, меняя только блузки. Соколоястреб выглядел вполне стильно, хотя серебро Грейс не слишком любила. Вот и сегодня она вспомнила о подвеске практически на пороге дома, и Клара едва не упала в обморок, потому что возвращаться нельзя, это ОЧЕНЬ плохая примета…

Клара Манзани была итальянкой и верила во все — в черных кошек, рассыпанную соль, упавший на пол нож, сидение между двух зеркал, прикуривание от свечки, подметание пола вечером, зашивание одежды прямо на себе… Она могла бы быть истинной находкой для фольклориста, ибо количество известных ей плохих примет не поддавалось исчислению.