Компаньонка

Всем бы он был хорош, этот тридцатипятилетний богач, магнат с мировым именем, если бы не надменность и скука, застывшие в серых глазах, если бы не презрительно сжатые тонкие губы.

Один из присутствовавших приветственно поднял пузатый бокал с бренди и чуть насмешливо бросил:

— Дэйв, ты не очень-то торопишься слиться с трудовым коллективом. Полагаю, наверху уже заждались.

Голос у Стила был низкий, чуть хрипловатый. Если представить себе невозможное — например, Стила, читающего чувственные стихи Байрона — то совершенно обворожительный голос. Однако сейчас с тонких губ слетели слова, которые никак и никого не могли бы очаровать.

— Никогда не любил коллективы. Что может быть скучнее толпы принаряженных секретарш и клерков, натужно веселящихся и через силу надувающихся дармовой выпивкой? Корпоративные вечеринки — ужасная пошлость, пропахшая дешевыми духами. Однако правила есть правила.

— Помилуй, Дэйв, наверху собралось триста с лишним человек. Среди них не только секретарши, я полагаю?

— Разумеется. Менеджеры младшего звена — вот как они называются теперь. Но суть одна: маленькие, озабоченные лишь собой люди.

— А где очаровательная мисс Кларисса?

— Видимо, танцует. А скорее всего — уже избрала себе жертву из числа приглашенных и вовсю мучает ее воспоминаниями о том, как веселились в ее время.

— Ты сегодня язвителен.

— Я всегда язвителен. Иначе можно сойти с ума.

— Так не ходи наверх.

— Положение обязывает. С вашего позволения, джентльмены.

Он слегка приподнял бокал, и Грейс на цыпочках отступила обратно в коридор. Ее душили обида и злость.

Надутый индюк. Сухарь. Сноб. Вполне возможно, там наверху сейчас собрались отнюдь не великие умы и не первые красавицы Англии, но ведь они люди! Между прочим, те самые, которые работают на Дэвида Стила.

Грейс пулей пронеслась через второй этаж и, как всегда и бывает в подобных случаях, совершенно случайно наткнулась на служебные работающие лифты. Через пару минут она уже выходила на пятнадцатом этаже, где все было так, как и должно быть на вечеринке: громкая музыка, толпы нарядно одетых людей, звон бокалов, конфетти, рождественские венки по стенам и всеобщее бессмысленное веселье.

Людской водоворот закружил ее, и девушка почувствовала, как злость и обида улеглись, уступая место легкому волнению. Она впервые встречается с сослуживцами в неформальной обстановке — и к черту Дэвида Стила с его снобизмом.

Из толпы веселящихся вынырнул невысокий лысеющий человечек в твидовом костюме, чем-то похожий на мистера Бина, только без идиотского выражения на лице. Это был мистер Сэмюель, начальник производственного отдела.

— Добрый вечер, добрый вечер, мисс… вы ведь мисс Колмен? Я не мог ошибиться, хотя вы совершенно — АБСОЛЮТНО! — на себя не похожи. И я не могу понять, в чем дело.

— Добрый вечер. И не смущайте меня, ради Бога! Все дело, вероятно, в распущенных волосах.

— Крыло ночи. Буря, разметавшая мрак небесной бездны. И эти синие сапфиры очей… Эх, почему я не поэт или хотя бы не сотрудник пиар-отдела! У меня выходит пошлость.

— Вовсе нет, и я рада, что вам нравится мой внешний вид.

— Нравится? Да я в восторге от него! Вы будете королевой сегодняшнего вечера, уверяю вас. Позволите пригласить на танец?

— С удовольствием.

Они закружились по залу в веселом и несколько сумбурном танце.

2

Сменив несколько кавалеров, окончательно освоившись и оказав должное внимание шампанскому, Грейси почувствовала себя непринужденно. Все окружающие казались ей на удивление милыми, каждый фонтан конфетти вызывал приступ веселья, а когда мистер Сэмюэль на правах старого друга увел ее из-под носа Джереми из отдела маркетинга, Грейс и вовсе почувствовала себя отлично. Они немного потанцевали, а затем уселись на небольшой диванчик с шампанским.

Взгляд Грейс бездумно метался по залу, пока не наткнулся на удивительное создание. Девушка ойкнула и схватила разомлевшего мистера Сэмюэля за руку.

— Кто это, вы не знаете?

— Разумеется, знаю. Это Кларисса Стил. Тетушка нашего Большого Босса. Очаровательное, но невыносимое создание. Разговаривает двадцать четыре часа в сутки.

Толпу нарядных и оживленных сотрудников, волнующуюся, словно море, рассекала наподобие большого пенного буруна действительно очаровательная женщина.

Клариссе Стил было наверняка хорошо за пятьдесят, но нарядилась она так, словно ей было восемнадцать, причем стиль был выдержан в духе «Мой первый бал, а на дворе девятнадцатый век». Белоснежные кружева колыхались вокруг округлой и невысокой фигурки. Оборки были повсюду, причем не только кружевные, но и шелковые, и атласные, и шифоновые, а между ними виднелась вышивка мелким жемчугом, на свободных же от вышивки местах сверкала серебряная нить. Шею белоснежного чуда украшало неимоверно пушистое страусовое боа, из-под которого, в свою очередь, выглядывало роскошное жемчужное ожерелье. Пышные юбки Кларисса Стил придерживала коротенькими пухлыми пальчиками, унизанными кольцами, на ногах у нее были атласные туфельки с пряжками, на поясе, подчеркивавшем обширную талию, болтался громадный веер, ритмично хлопавший хозяйку по бедру. Короче говоря, Кларисса Стил очень напоминала роскошную Снежную Бабу, или, если угодно, сильно располневшую и порядком постаревшую Белоснежку.

Грейс всегда испытывала неловкость при виде таких вот молодящихся очаровашек, однако на этот раз с удивлением почувствовала, что Кларисса Стил не вызывает у нее антипатии. Совсем даже наоборот.

Разумеется, румян и помады могло бы быть поменьше, но на пухлощекой мордашке сияло выражение такого беспредельного, детского удовольствия, а взгляд небольших блестящих глаз выражал такую искреннюю симпатию ко всему миру, что Грейс почувствовала, как ее губы сами собой раздвигаются в ответной улыбке. Кларисса поймала ее взгляд и замерла на месте. Сопровождавший ее высокий и худой мужчина с несчастным и немного лошадиным лицом неловко ткнулся в спину своей спутницы и тоже воззрился на Грейс. Девушка медленно залилась румянцем, а Кларисса всплеснула ручками и издала абсолютно восторженное кудахтанье.

— Бож-же мой! Какая красавица! Стенли, дорогой, посмотрите же — сама богиня моря почтила наш праздник. Моя дорогая, вам наверняка прожужжали этим все уши, но я не могу удержаться… Вы восхитительны! Прекрасны! Вы — само совершенство!

После этого удивительная толстушка выкинула номер — прослезилась настоящими слезами. Грейс не чувствовала земли под ногами от смущения, потому что все окружающие немедленно уставились на нее и стали бурно выражать солидарность со словами мисс Стил.

Тем временем Кларисса порылась в оборках, выудила оттуда огромный батистовый платок и оглушительно высморкалась, размазав при этом помаду и румяна по всему лицу в совершенно произвольном порядке. Помахала Грейс рукой и изрекла немного гнусавым от слез, но крайне жизнерадостным тоном:

— Воспользуюсь своим положением. Объявляю танец со сменой кавалеров! Оркестр? Играйте же! Непременно Штрауса.

С этими словами Кларисса плюхнулась на ближайший диванчик и принялась бурно обмахиваться своим громадным веером.

Зазвучали первые аккорды, и ошеломленную Грейс немедленно подхватил мистер Сэмюель. Они закружились по залу, и Грейс тут же получила исчерпывающую информацию о тетке мистера Стила.

— Она младшая сестра его отца. Старая дева, вернее, все еще завидная невеста. Брат очень любил ее и заботился о ней, так что ее состояние не меньше, чем у нашего Большого Босса.

— Она живет с ним?

— Да, конечно. Вы не смотрите, что Кларисса такая… несуразная. Она действительно очаровательна и совершено безобидна. С психикой у нее… некоторые трудности, что-то вроде задержки развития, но лишь самую малость. Дэвид, то есть мистер Стил, ревностно оберегает ее, следит, чтобы ее никто не обидел. Разумеется, он ее опекун.

— Что ж, это делает ему честь. Оказывается, и в его душе есть что-то человеческое.