Три дара любимому

Сандра Филд

Три дара любимому

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Она была измучена тяжелым и долгим перелетом и жарой. Она умирала от усталости. И катастрофически опаздывала.

Катастрофически. А дорога, ведущая к «Дубкам», походила на те типичные сельские дороги, которые тянутся бесконечно и в итоге не приводят никуда. С досадливым вздохом Дейвон Фрейзер стерла со лба пот и помассировала шею, чтобы хоть немного успокоить боль. В довершение всего она вот уже почти час тащилась в длинной веренице дорогих лимузинов и «кадиллаков» с личными водителями — приглашенные на свадьбу гости, в дорогих костюмах и платьях от известных модельеров, тоже направлялись к усадьбе.

Дейвон же ехала на своей ярко-красной «мазде» с открытым верхом, одетая в то же, что было на ней двадцать четыре часа назад в Йемене. Простой и далеко не самый дорогой зеленый костюм — порядком помятый, кстати говоря, — блузка с высоким воротом и самые обыкновенные туфли на высоких каблуках, доставлявшие ее ногам невыносимые мучения.

Никакой косметики. Почти сутки без сна. И ни малейшей радости по поводу предстоящей свадьбы матери, на которой ей предстоит провести несколько часов, тем более что это уже пятое замужество Алисии. На сей раз она выходила замуж за человека по имени Бенсон Холт. Богач, имеет сына по имени Джаред, которого она, по ее собственным словам, смертельно боится.

Церемония назначена на шесть часов вечера, а на часах было уже пять минут шестого, когда Дейвон въезжала в широкие металлические ворота усадьбы Бенсона Холта. Должно случиться чудо, подумала она, чтобы успеть меньше чем за час добраться до «Дубков» и из запыленной и усталой растрепы превратиться в блистательную подружку невесты. Подружки невесты на свадьбе всегда должны быть блистательными, не так ли? Или это роль самой невесты?

Сквозь ограду Дейвон увидела широкие поля и пасущихся лошадей. Залюбовавшись, она на мгновение забыла о том, насколько непростительно ее опоздание. В Торонто, собираясь в страшной спешке, она все-таки успела бросить в чемодан костюм для верховой езды. Что ж, по крайней мере какое-то удовольствие от этой свадьбы она получит.

Потому что предстоящая церемония ее, откровенно говоря, ужасала.

Подъездная аллея начала расширяться и наконец вывела ее к площадке перед старинным особняком из серого камня. Не обращая внимания на двух человек, которые жестами указывали ей на площадку для парковки, Дейвон остановилась почти у самого входа, выскочила из машины и торопливо вытащила с заднего сиденья чемодан с вещами и длинный пластиковый чехол, в котором лежали вечерние платья.

Все нестерпимо болело. Она чувствовала себя хуже некуда... а выглядела еще хуже.

Дейвон бегом бросилась к парадной двери, тяжелой, дубовой, выкрашенной в темно-зеленый цвет. Но не успела она дотянуться до кнопки звонка, как дверь распахнулась.

— Вот как, — язвительно проговорил мужской голос. — Опоздавшая мисс Фрейзер.

Дейвон собрала рукой длинные светлые волосы в хвост на затылке... надо же, всего двадцать четыре часа тому назад это было безупречной прической.

— Да, я Дейвон Фрейзер, — ответила она. — Не будете ли вы так добры проводить меня в мою комнату? Я очень тороплюсь.

Мужчина, стоявший в тени входной двери, окинул ее взглядом с головы до ног — от растрепанных волос до запыленных туфель.

— Очень... — повторил он.

Ее первое предположение, что дверь ей открыл дворецкий, было именно первым и очень недолгим. Потому что стоящий перед ней мужчина определенно никогда в жизни не принадлежал к прислуге. Нет, этот человек сам привык отдавать приказы, причем такие, которые должны были немедленно и точно исполняться.

И когда он вышел из тени на яркое солнце, Дейвон невольно отступила и потрясенно уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Дворецкий? Да она, верно, с ума сошла? Перед ней стоял самый великолепный представитель мужского пола, какого ей когда-либо приходилось видеть.

Слова «высокий», «темноволосый», «красивый» были бы лишь слабым отражением его внешности.

Да, он высок, на несколько дюймов выше ее, хотя и сама Дейвон отнюдь не коротышка. Одно это уже раздражило ее сверх всякой меры. Его темные волосы гармонировали с черными глазами... и на какой-то миг Дейвон показалось — чистая игра воображения! — что этот человек неспроста встал на ее пути и что добра от него нечего ждать.

«Дейвон, прекрати, ради бога! У миллионов мужчин на земле темные волосы и черные глаза! Успокойся».

Что же касается красоты... Его черты были слишком резкими, слишком наполненными напряженной мужской энергией, чтобы их можно было назвать красивыми в общепринятом смысле слова. Так красив мог бы быть, скажем, белый медведь, подумала Дейвон.

«Так что посмотри на него и ступай по своим делам».

Ее смущение усиливало еще и то, что дорогой, идеально сшитый костюм мужчины бессилен был скрыть его широкие плечи и мощную грудь, подтянутый торс и стройные сильные ноги...

Может ли какая-нибудь женщина, достойная носить это имя, устоять перед ним?

«Может, — гневно сказала себе Дейвон. — Это я».

Что, черт побери, происходит? Она давно сделала своим твердым жизненным правилом не поддаваться мужскому обаянию, от кого бы оно ни исходило. И это правило верой и правдой служило ей много лет подряд, удерживая от ошибок, которые ее мать совершала на каждом шагу. Тогда почему же она стоит тут как вкопанная, перед этим человеком? Из-за которого к тому же она все больше и больше опаздывает на свадьбу...

«Так, Дейвон, успокойся, — снова сказала она себе. — Ты измотана, устала, ты предпочла бы сейчас оказаться посреди пустыни Калахари вместо этой свадьбы, вот твое воображение и разыгралось сверх меры. Этот человек тебя потряс? Брось, какая ерунда! Да, конечно, в его лице нет сладкой красивости, а есть скрытая хищная угроза, но какая тебе разница?»

В одном Дейвон уже не сомневалась. Мужчина, стоящий перед ней, и есть тот самый пресловутый Джаред Холт. Теперь Дейвон начала понимать страх своей матери перед ним.

— А вы кто такой? — спокойно поинтересовалась она.

Словно не услышав ее вопроса, глубоким бархатным баритоном он проговорил:

— Я надеялся, что вы не приедете вовсе. Таким образом эта нелепая свадьба могла бы быть по крайней мере отложена.

— Какая жалость, — ответила Дейвон. — Я все-таки здесь. — Внутренне гордясь спокойствием своего тона, она предпочла удержать при себе сообщение, что для нее эта свадьба точно так же нелепа. — Полагаю, вы Джаред Холт?

Он только кивнул, даже не удосужившись подать ей руку.

— Признаться, вы оказались совсем не той, что я ожидал увидеть. Ваша мать только и говорила все время о том, как вы хороши собой.

— Господи, — возмутилась Дейвон, — вы ведь и в самом деле не хотите, чтобы мы с матерью вошли в вашу семью, не так ли?

— Вы абсолютно правильно меня поняли.

— Точно так же и я не хочу видеть вас с вашим отцом в нашей семье!

Его подбородок затвердел. Очень волевой подбородок, между прочим.

— Почему же вы тогда не опоздали на самолет из Йемена, мисс Фрейзер? Полагаю, ваша матушка не согласилась бы начать церемонию без вас. Таким образом вы могли бы решить эту проблему. Хотя бы временно.

— К сожалению, — ледяным тоном вежливо ответила Дейвон, — я не играю в жизни своей матери столь определяющую роль. В любом случае она давно уже вышла из несамостоятельного возраста. Как и ваш отец.

— Показываете коготки, да? Любопытно. Однако они ничуть не подходят к вашему наряду. — Он снова прошелся оценивающим взглядом по ее пыльному и помятому костюму и выбившейся блузке.

— Мистер Холт, последние четыре дня я провела на переговорах с очень влиятельными людьми, живущими в стране, где женская мода сильно отличается от нашей. Мой самолет вылетел из Йемена с опозданием, поэтому я не успела на пересадку в Гамбурге, в аэропорту Хитроу меня встретила невообразимая толчея, а в Торонто я едва разобралась в страшной путанице с багажом. Умалчиваю о пробках на выезде из города. Я устала так, что с ног валюсь, и готова кусаться. Поэтому не могли бы вы наконец сказать, где моя комната, чтобы я могла переодеться?